Крепость демона 2 (СИ)
– Мы можем поехать домой хоть завтра. Денег, вырученных за Юриэльфейна, хватило на то, чтобы выкупить дом, так что банк больше на него не претендует. Мы даже вернули часть вещей, и ещё немного нам подарили родственники. В доме уютно. Этот несчастный конь спас нашу семью от банкротства.
– И купил «этого несчастного коня» Алан.
Мама высокомерно подняла бровь:
– Ты его не просила. Так ведь?
– Так.
Мама усмехнулась:
– Я слишком хорошо тебя знаю, дочь. Ты не просила. Он сам узнал, и решил тебя впечатлить, его право. Удалось ему или нет – это уже дело третье. Женщина не обязана выходить за всякого, кто преподнёс ей букет цветов, а для ис'Тера эта сумма – практически букет цветов. Не обеднеет, так что забудь. Дом наш, и в нём очень уютно, твоя комната всегда тебя ждёт. Я купила тебе новый рояль, ещё лучше проданного. Всё будет хорошо.
***
Отступление третье, фиаско Алана
Алан Иссадор стоял в лифтовом холле, смотрел на закрывшуюся за двумя эльфийками дверь лифта, и ощущал себя на грани двух Миров – справа грохотал и вонял дымом мир прошлого, слева было чисто, пусто и холодно. На террасе, с которой он только что вышел, пели пьяными голосами, прыгали и пили; на террасе, с которой вышла его жена, не осталось никого. Оттуда пахло едва уловимым ароматизатором, который в этом отеле добавляли во все моющие средства, что-то связанное с розами и росой, почти неуловимое, но приятное. У гномов было модно заказывать для предприятия эксклюзивную ароматическую композицию, и пропитывать этим запахом всё – офисы, торговые залы, упаковку и сам товар. «Роял Даймонд» пах розами, и ресторан «Диамант» ими пах, и стойка ресепшена, и халаты с полотенцами. Алан посмотрел на свои руки, прижал рукав к носу и глубоко вдохнул – он вонял дымом, как настоящий демон из преисподней.
Посмотрев направо, он увидел размытое море из пьяных лиц, ярких костюмов и блеска украшений, глаза застилал дым, рассмотреть хоть одно лицо не удавалось. Они прыгали и орали так, как будто он со сцены и не уходил.
Он открыл дверь слева и вышел на пустую террасу с видом на город. Мебель была влажной, столы блестели, пол блестел, перила выглядели так, как будто к ним вообще никогда никто не прикасался, за исключением единственного места. Он прикрыл глаза и глубоко вдохнул, беря след, как зверь – этой частью наследия оборотня он умел пользоваться, это часто спасало. Запах жены был похож на запах лезвия топора лесоруба, который наточили утром, а потом весь день рубили вековые сосны – растревоженная сталь, холодная по сути, но разогревшаяся от работы, хвоя и смола, медленная, тяжелая и несокрушимая сила, способная, тем не менее, взорваться молниеносным рывком, снося любые препятствия и плюя на царапины – ещё раз наточат, если будет нужно, это сталь, она может.
Канал Печати она закрыла, а с её контролем, это выглядело не как табличка «Закрыто» на двери, а как дверной проём, заложенный кирпичами, вообще без шансов. Он дошёл по запаху до того кресла, в котором она сидела, положил ладони на те места, которых она касалась. Спящий город внизу подсвечивал пустые улицы, на восточной террасе прыгали, орали и вели себя как животные, а здесь была такая пустота и такой дикий холод, что он невольно осмотрелся в поисках пледа или чего-то подобного – обычно в ресторанах с террасами их выдавали после заката. Но не здесь.
В кармане зазвонил телефон, он достал и посмотрел на экран – Деймон. Ответил:
– Да?
– Ты в порядке? – голос звучал одновременно встревоженно и неловко, как будто он испугался, почувствовав волну через канал Печати, но при этом ему было стыдно за то, что он испугался такой ерунды. Алан ответил с улыбочкой:
– Немного пьян, а что?
– Да как-то подозрительно по каналу прилетело что-то. Ты точно в порядке?
– Конечно. У меня вечеринка.
– На этой вечеринке что-то случилось?
– Я немного... упал.
– А. Ну смотри, осторожно. Ничего не сломал?
– Я крепкий, – усмехнулся Алан, Деймон фыркнул:
– Ну там унитаз не разбил, не знаю, пол не проломил?
– Дно пробил, – рассмеялся Алан, откинулся на спинку кресла и с силой потёр лицо, продолжая смеяться, – дно своей жизни, бро. Своего мнения о себе, всё такое.
– Ты пьян, – с усталым всепрощением констатировал Деймон, Алан кивнул:
– Пьян. Для того и вечеринка, нет?
– Ладно, пей. Если что, звони.
– Ага. У тебя всё хорошо? Чем занимаешься?
– Фильм смотрим с Никси.
– Фильм это хорошо... Хороший?
– Я стараюсь в эти вопросы не вникать, потому что мы их обычно не досматриваем, – рассмеялся Деймон, Алан тоже рассмеялся, вздохнул:
– Ладно, не буду отвлекать. Предохраняйтесь там.
– Хорошая шутка, – фыркнул Деймон.
– Не особо.
– Ладно, давай. Ты точно в порядке?
Алан убрал руку от лица, обвёл взглядом пустую террасу, небо и город, сказал без улыбки:
– Завтра узнаем.
Деймон долго молчал, потом сказал с нарочитым весельем и оптимизмом:
– Ну давай тогда, до завтра.
– Ага. Давай, – Алан положил телефон на колено, долго смотрел на сменяющиеся цифры продолжительности звонка – Деймон не отключился, и он не отключался, пока цифра не стала красивой. Дождался и нажал на кнопку, перевернул телефон, потом перевернул обратно и нажал на кнопку быстрого вызова – единица, жена.
Гудки звучали так оглушительно, что он сбросил сам. Было очевидно, что она не возьмёт – у неё море причин его ненавидеть, и ни единой причины любить. Он написал сообщение. Ещё одно. И ещё. Она их даже не читала, это так взбесило, что он еле удержался от желания швырнуть телефон об пол. Встал и пошёл к выходу, распахнул дверь, пнул дверь напротив и пошёл прямиком на сцену, выдернул звук из розетки, следом выдернул свет и дым-машину, развернулся к удивлённой толпе и приказал:
– Расходитесь, вечеринка окончена.
Все продолжали смотреть на него с недоверием, он гаркнул громче:
– Пошли вон отсюда, чтобы через минуту ни единой рожи тут не было! Валите все! – толпа стала отступать от него, как от опасного больного, некоторые пошли к выходу сразу, некоторые не пошли, а просто стояли и чего-то ждали, тихо переговариваясь. Алан пнул ближайшую пустую бутылку, она со звоном брызнула осколками по стене, вызвав в толпе волну страха. Он пнул ещё одну, повторяя громче, для тех, кто не верил, что сейчас здесь будет беспредельничать демон: – Пошли нахрен отсюда быстро! Быстро, блин!
В толпе понемногу началась паника, все ринулись к выходу, образовав толпу, Алан пнул следующую бутылку просто так, ему понравилось. И ещё одну. Следующую уже сопровождали женские вскрики и вжатые в плечи склонённые головы – так ему тоже нравилось, гораздо больше, чем улыбочки и псевдосексуальное жеманство. Музыканты стали паковать оборудование, тихо, но быстро, он посмотрел на них, одобрительно кивнул и отвернулся, пошёл вдоль края террасы, несильно пиная лежащих на полу и сидящих у стены гостей, которые были настолько пьяны, что не понимали, что происходит, а трезвых и неравнодушных друзей с собой не привели. Они выглядели убого, но ему легко было представить себя на их месте.
Решив, что уже достаточно поработал самостоятельно, он достал телефон и вызвал всю охрану, которая была на дежурстве, попросив очистить номер от посторонних, потом пошёл в номер и позвонил по проводному телефону на ресепшен, распорядившись навести в номере чистоту срочно. Портье на пару секунд онемела от эмоций, а потом сказала:
– Хорошо, мистер Браун, сию минуту.
Он усмехнулся и положил трубку. Пошёл в большую ванную напротив комнаты Леи, сел на край круглой ванны в центре и опять достал мобильный, опять набрал и опять сбросил – гудки шли, без толку. Сообщения она тоже не прочитала. Женщины часто так делали, когда хотели его подразнить, так что он не особенно напрягался. Пока ещё. Ещё было время всё исправить, организовала же она эту проклятую вечеринку, и словом не упрекнула... посмотрела, правда, как на чудовище. Он убрал телефон и сам себе прошептал: