Сломанная марионетка (ЛП)

— Как ты можешь так говорить? Он твой сын!
Папа открывает рот и снова закрывает его. Посмотрев через мое плечо на Бишопа, он снова обращается ко мне.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я улыбаюсь.
— Спасибо. Найди ему лучшего адвоката. Он ему понадобится.
— Я не думаю, что это... — начинает Нейт, но я обрываю его.
— Заткнись, Нейт! — Смотрю на Бишопа. — Ты собираешься бороться со мной и в этом деле?
Он смотрит на меня, потом на отца.
— Нет. Я с тобой, детка.
Эти слова. Такие простые, но так много значащие для меня. Мои плечи опускаются, и сердце замирает, впервые с тех пор, как я здесь.
— Спасибо.
— Я обзвоню знакомых. Знаю одного в Нью-Йорке. Он лучший адвокат в штате.
— Хорошо. — Я улыбаюсь отцу. — Спасибо, что сделаешь это.
— Для протокола, — папа смотрит на меня, его брови поднимаются. — Я не в восторге от этого. Тебе еще многому нужно научиться. Но я буду уважать твои желания настолько, чтобы исполнить это для тебя. Но если я узнаю, что Дэвил и его... — Отец делает паузу, затем снова смотрит на Бишопа. — Неважно. Просто я делаю это для тебя. Ни для кого другого.
Я киваю.
— Спасибо, папа.
— Нам лучше уйти. Когда она сможет вернуться домой? — спрашивает он Бишопа, и я не упускаю тот факт, что Бишоп берет на себя ответственность за любую ситуацию. Даже с моим отцом, который старше его на десятки лет, все равно Бишоп заправляет всем. Это просто Бишоп. Он не более... альфа? Не знаю, правильное ли это слово, но он просто командует всем. Как будто он альфа волчьей стаи, а волчья стая — это человеческая раса в целом. Его татуировка соответствует ему; он практически бог, хотя он даже не пытается. Я не знаю, хочу ли поцеловать его или отшлепать. Его эго не нуждается в подпитке, так что я выбераю шлепок, а потом поцелуй. Или сочетание того и другого.
— Она может уйти сегодня. Мэдисон пробыла здесь семь дней, потому что, после инцидента, ее сердце было нестабильно. Врачи сказали, что это было из-за травмы, ее потеря сознания были способом ее тела справиться с этим. Полиция тоже хочет задать ей обычные вопросы, и они должны это сделать, потому что таков протокол. Я буду там все время, так что не стоит об этом беспокоиться.
Мой отец поправляет галстук, который выглядит так, будто его не завязывали, по крайней мере, пару дней.
— Спасибо. Я начну с телефонного звонка для Дэвила, посмотрим, сможем ли мы ускорить процесс.
Отматывая назад, я вспоминаю, что Бишоп сказал о семи днях, поэтому, когда мой отец и Елена уходят, поворачиваюсь к нему лицом.
— Семь дней? Меня не было семь дней?
Бишоп кивает, подходит к Татум и выхватывает пакет с пончиками из ее рук, прежде чем выбросить в мусорное ведро.
— Да, но твоя травма легкая. Пуля задела, а не ранила. — Думаю, это объясняет, почему я до сих пор жива, а также мою пульсирующую головную боль.
Татум зыркает на него, откинувшись в кресле.
— Ладно, так или иначе. — Она смотрит на Бишопа своими большими глазами, прежде чем улыбнуться мне. — Ты помнишь что-нибудь с того дня, Мэдс?
Они все замирают, Бишоп и Нейт оба сосредотачиваются на мне. Я прикусываю губу, размышляя о том дне. Я все помню. Но сказать ли им об этом? Или я должна дать им часть? Доверяю им, доверяю, но, как Бишоп и Нейт говорили в прошлом, знание — сила, а секреты — оружие. Особенно в этом поганом мире.
Я отмахиваюсь от ее вопроса, ковыряясь в старом больничном одеяле на моей кровати.
— Я имею в виду, помню кое-что, но не все. Есть как бы пустые места. — Мне сразу же становится стыдно за ложь, но, когда я смотрю на нее и Нейта, вижу, что они купились на это. Пока мои глаза не встречаются с Бишопом, и вместо того, чтобы поверить в мою ложь, он видит ее насквозь. Его злобный взгляд выдает это.
Бл*дь.
К черту Бишопа и его способность читать людей. Есть ли что-нибудь, в чем этот ублюдок не разбирается? Потому что у меня ничего нет. Думаю, мне нужно найти, в чем именно Бишоп отстой, чтобы могла атаковать его. Просто для прикола, а еще потому, что я знаю, что это сведет его с ума. А мне нравится, когда он злится. Это опасная штука.
 
— Хорошо, ну, это нормально, верно, Нейт? — Тейт смотрит на Нейта, но он отмахивается от нее, не обращая на нее ни малейшего внимания. Она смотрит на пол, собираясь с мыслями после того, как ее так легко отвергли. Я вижу это. Вот здесь, я вижу, что она испытывает к нему чувства.
— Ах, — облегченно стону я, раздраженная на все и всех. — Я просто хочу домой, в свою кровать, в свой душ, есть еду и смотреть Netflix в постели всю ночь. — Я хотела сказать это про себя, но потом понимаю, что сказала это вслух.
Бишоп хихикает.
— Сделано. Пойду, потороплю медсестру. Тебе нужно будет съесть что-нибудь твердое, прежде чем они разрешат тебе уйти.
— Да, но я уверена, что Бишоп тоже заправляет в этой больнице, так что, скорее всего, он все равно тебя выпишет, учитывая его влияние. Наверное, приятно быть Королем, — нахально добавляет Татум, подняв одну бровь до самых небес. А, понятно. Вот почему она так дерзко ведет себя с Бишопом; она что-то знает, или уловила. Бишоп все еще смотрит на нее, скривив губы, когда выходит за дверь. Тишина длится недолго, как только он уходит, потому что Татум мгновенно оказывается рядом со мной.
— Я видела Бишопа с этой медсестрой! — шепчет она мне на ухо. Точнее, это должен был быть шепот, только Нейт слышит ее с другого конца комнаты, когда собирает свои вещи.
— Я слышал это, а Тейт? Оставь его, бл*дь, в покое. — Нейт не смотрит на нее и не признает ее присутствия — вообще. Это беспокоит Тейт, потому что, как бы она ни держалась в школе, и как бы ни была одинока, она одинока по своей воле. Татум прекрасна — просто сногсшибательна. Ее пышные светлые волосы и румяные щеки. Она выглядит как модель Victoria's Secret. Ее отношение нуждается в исправлении. Но кто я такая, чтобы судить? Возможно, именно поэтому мы так хорошо ладим.
— Почему? — огрызается она в ответ Нейту.
Он выдыхает, сворачивает одеяло и бросает его на стул.
— Начнем с того, что это не твое гребаное дело, и закончим тем, что ты просто разозлишь обоих наших лучших друзей. — Нейт останавливается, с вызовом поднимая на нее брови.
Она поднимает брови.
— Как насчет того, что... твой лучший друг — кусок дерьма, потому что в то время как моя лучшая подруга, она же его... — Тейт смотрит на меня, потом на Нейта, а потом снова на меня. — Кто вы вообще такие? — шепчет она.
Я пожимаю плечами.
— Не что-то, но и не ничто.
Лицо Татум вытягивается. Она не впечатлена.
— Мэди, нет, это не лучшее место для отношений с парнем, потому что у них нет правил и границ. Мужчины — простые существа. Им нужны границы. Простые линии.
— Ну, сейчас нам это подходит, — отвечаю я, поднимаясь с кровати. Когда она не отвечает, я смотрю на нее. — Честно говоря, это действительно работает для нас сейчас. Что бы у нас ни было, это нужно строить медленно. Мы слишком взрывоопасны. Мы не просто взорвем друг друга, если все пойдет не так; мы заберем вас всех с собой.
Татум обдумывает мои слова, а затем идет обратно к Нейту. Она крутится на месте.
— Ладно, хорошо!
— Но... — добавляю я.
Нейт бросает подушку на другую сторону комнаты.
— Я знал это. Я, бл*дь, знал, что это произойдет.
— Пошел ты, — хмыкаю я, прежде чем обернуться к Татум. — Что ты видела?
Она заглядывает мне в глаза, потом смотрит на Нейта, и я готовлюсь. Готова к тому, что все делают, когда Нейт, Бишоп или Брэнтли находятся в комнате. Возможно, это произошло бы, если бы в комнате находился и любой другой Король, но я просто не была в таком положении. Татум откидывается на спинку кресла, и из нее вырывается смех. Саркастический смех, но все, же смех. Она хватается за живот, переводя взгляд прямо на Нейта.
— Неет, Нейти, я ни хрена не должна, ни тебе, ни твоей волчьей стае. Моя верность принадлежит Мэдисон. — Подруга делает паузу и смотрит на меня. — Если я пропаду, сначала проверь их дома. — Затем бросает взгляд на Нейта. — Она моя лучшая подруга, так что трахни себя и трахни Бишопа.