Семь Оттенков Зла (ЛП)

Понемногу успокоившись, он наконец попал в объятия Морфея, хотя на этот раз они оказались грубыми. 
***
Мэтью резко вскочил. Огонь в очаге прогорел до тлеющих углей. 
Дыхание было сбивчивым и тяжелым, морок ночного кошмара все еще витал над ним. Он помнил старую лачугу, вокруг которой завывал ветер. Что-то приближалось под посеревшим небом — какое-то ужасное злое создание. Может, Баба Яга? Мэтью пытался бежать, но, сделав три шага, обнаружил, что его ботинки увязли в грязи. За его спиной взвизгнула отвратительная тварь, а он даже не мог повернуться к ней лицом. Она все приближалась… приближалась… Она намеревалась обрушиться на него, как на заблудшего ребенка, который слишком беспечно приблизился к хижине и осмелился бродить по лесу с привидениями. 
Проснувшись, Мэтью уставился в темноту, нависшую над его головой. 
Все еще дрожа, он сел и натянул одеяло на плечи. 
Смехотворно! — подумал он, когда пришел в себя. Сердцебиение замедлилось до ритма скачущего коня. Что бы подумали Грейтхауз и миссис Герральд, если б увидели его в этот момент, съеживающегося от страха перед призраками? 
Так не пойдет. 
Он понятия не имел, сколько времени, но, очевидно, до рассвета было еще далеко. Попробовать снова уснуть? Мэтью сомневался, что ему это удастся. Возможно, на помощь может прийти сонное зелье доктора? Но пока он не готов был прибегать к таким мерам. К тому же его спина не желала проводить более ни минуты на этой ужасной койке. 
Раз уж он бодрствовал в этом холодном склепе безо всякой надежды на дополнительный отдых, может, стоит попробовать свои силы в качестве сторожа? Лестница через коридор от комнаты Форбса вела на место, где можно отлично расположиться, чтобы увидеть «Блуждающую Мэри», если она еще не пришла переночевать. Жаль, темный фонарь был далеко! Мэтью мог бы воспользоваться им в этой ситуации, но, увы, придется пробираться без света. Не было необходимости отпугивать призраков, прежде чем они проникнут внутрь, не так ли? 
Мэтью не был уверен, что хочет этого. Но ведь это и была его задача, не так ли? Он не боялся никаких привидений, а Баба Яга была слишком занята воспитанием детей в русской глуши, чтобы обратить на него внимание. 
Мэтью обулся и плеснул себе в лицо холодной водой из умывальника. Собравшись с духом, он осторожно вышел из своей комнаты и подождал некоторое время, чтобы глаза привыкли к кромешной темноте. Никто не мог сказать, на что можно наткнуться в подобном особняке. Когда решимость вновь пришла к Мэтью, он направился в дальний конец коридора. Повернув направо от комнаты Форбса, он уселся на ступеньки — осторожно, чтобы не упасть и не сломать себе копчик, — и сказал себе, что делает важное дело здесь, в этой холодной темноте. Он сосредоточился и стал наблюдать за дверью через коридор. 
Примерно через четверть часа Мэтью пожалел, что у него не хватило ума взять с собой одеяло. Еще через полчаса он был готов вернуться в зловещие объятия койки. Холод в поместье усилился. Прикосновение к стене справа увлажнило пальцы: Мэтью почувствовал, как вода Атлантики просачивается сюда через камни. Его мысли занимало множество тем. 
Действительно ли Форбс безумен? 
Почему к старой двери лачуги прикрепили новую запорную пластину и навесной замок? 
Чем закончится «Тит Андроник»? 
Стоит ли завтра прогуляться на торговый пост за информацией? 
Каковы намерения Эштона МакКеггерса относительно Берри Григсби? 
Больше всего Мэтью ждал изнурительной поездки обратно в Бостон. Пусть она и будет тяжелой, все лучше, чем находиться в этом ужасном месте и… 
Он резко встрепенулся. Похоже, он задремал. Ему показалось, или он и в самом деле слышал шум в коридоре? Вроде бы, просто слабый удар. Так бывает, когда какая-то вещь падает со своего места в ночи.
Пока Мэтью сидел и гадал, что за звук он слышал, его сердце пропустило удар, а волосы на затылке встали дыбом, потому что в его поле зрения появилась стройная фигура в струящемся белом платье, которая остановилась прямо перед дверью в комнату Форбса. 
  
У Мэтью перехватило дыхание. 
Фигура просто стояла там, не двигаясь. Мэтью видел только ее спину. В течение многих секунд ничего не происходило, а затем… оно повернулось и направилось прямо к лестнице, ведущей в башню — прямо к Мэтью. Похоже, призрак решил подняться по лестнице и пройти в нескольких дюймах от съежившейся от страха земной плоти. 
  
Глава 9
 
В тишине призрак прошел мимо молодого человека, который почти слился со стеной. Оно все так же бесшумно поднималось по лестнице. Лишь когда оно удалилось достаточно, Мэтью поднялся на дрожащие ноги, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы убедиться, что бодрствует, а затем последовал за призраком, держась на приличном расстоянии. 
Сколько бы он отдал в этот момент за темный фонарь! Увы, у него было только зрение, но он достаточно привык к темноте и мог различить белую фигуру впереди, медленно, но неуклонно поднимавшуюся вверх. 
Фигура достигла комнаты в башне. Мэтью отставал на несколько секунд. Он снова прижался к влажной стене и наблюдал, как фигура приблизилась к закрытым балконным дверям. Затем она остановилась и больше не двигалась. Мэтью различил длинные темные волосы. Стало быть, это женщина? Да, но земная или потусторонняя, он понятия не имел. 
Фигура снова повернулась и приблизилась к лестнице. В тот момент, когда расстояние сократилось, Мэтью поднял руку чтобы коснуться ее плеча… 
— Не трогайте ее! — прошипел кто-то, и Мэтью в шоке застыл. 
Призрак прошел мимо него, а мужчина, стоявший в дверном проеме — судя по всему, Харрис, — отошел, чтобы женщина (видение, фантом или дух — да что угодно!) спокойно могла спуститься по ступенькам. 
— Кто это? — выдохнул Мэтью. 
— Моя жена, — ответил Харрис. А затем он повернулся и стал спускаться по лестнице вслед за ней, но не слишком быстро. Видимо, не хотел ей мешать? 
Когда Мэтью достиг подножия лестницы, он увидел в руке Харриса фонарь, который тот, должно быть, отложил в сторону, прежде чем подняться по ступенькам.
Симона снова остановилась посреди коридора спиной к двум мужчинам. 
— Что с ней? — прошептал Мэтью, подходя к Харрису. 
— Деликатное состояние. Она ходит по ночам. Не каждую ночь. Может, несколько раз в месяц. По крайней мере, в Бостоне было так. Но здесь случаи участились. Она сейчас спит, понимаете? 
Лунатизм, — подумал Мэтью. Он слышал о таком, но видеть это своими глазами ему не доводилось. 
Дверь в комнату Харриса была приоткрыта. Мэтью понял, что он сам, должно быть, очнулся ото сна из-за шума, который издавала Симона. Пусть Мэтью наблюдал это удивительное явление прямо сейчас, он все еще не мог понять его. 
— Как она смогла подняться по лестнице, если она спит?
— Этого я не могу объяснить. Хотя в Бостоне она однажды поднялась по ступенькам на чердак и провела около получаса, подметая пол. Если б вы видели ее лицо, вы бы заметили, что ее глаза открыты. Видимо, какая-то часть ее мозга понимает, где она находится. Гэлбрейт объяснил бы лучше, чем я. Она вас напугала?
— Мягко говоря. Она слышит, как мы разговариваем? 
— Я так не думаю. Но если она внезапно проснется от прикосновения, от яркого света в лицо или громкого шума, она… гм… В общем, зрелище будет не из приятных. Она может завопить от ужаса или стать агрессивной. А мы ведь не хотим ничего подобного в этом доме, не так ли?
— Определенно нет, — кивнул Мэтью, нервы которого были на пределе. 
Симона не двигалась, застыв между мужчинами и своей комнатой. 
— Она может открывать двери в таком состоянии? — спросил Мэтью. 
— И закрывать их. Да. Я случайно проснулся, чтобы подбросить дров в камин, и увидел, что она выбралась из койки. Гэлбрейт дает ей то же зелье, что и Форбсу. Но, как вы понимаете, запас лекарства, который он привез с собой, иссякает, так что ему приходится снижать дозу. Экономить. Поэтому у Симоны случился очередной приступ.