Приятные вещи (СИ)

Полыхнула элир, нас охватил плотный кокон магии, сплетённой Миреной. От моей жены к омниптёру потянулась сложная структура, охватывая его и приподнимая чуть в воздух. Я послал кодированный импульс — и защитный артефакт отключился. Об исчезновении барьера мы узнали только по тому, что тишину прорезало множество звуков — свист верта, шелест веток нескольких чахлых деревьев, способных вырасти даже в этой негостеприимной местности, и крик какого-то неизвестного животного.
Кенира дождалась моего кивка, после чего упрятала омниптёр в своё пространственное хранилище. Мы взобрались на наших скакунов.
— Ну что, — спросил я, — размажем сопли по затылку нашему другу дрийксе?
— Дрийкса? — ухмыльнулся Хартан. — Не знаю такую. Или ты имеешь в виду новую мамину сумочку?
— И твои новые сапоги, — кивнул я.
— Ещё как размажем! — воскликнул Тана и вскинул в воздух руку, сжатую в кулак.
* * *
Как оказалось, любое боевое настроение может довольно быстро испариться, в особенности, когда до противника, которому ты хочешь дать в сковороду, недостаточно сделать пару шагов. Для того, чтобы пересечь хребет без омниптёра, нашим круншагам пришлось долго взбираться на скалы, а потом выбирать извилистый путь вниз.
У нас имелась масса преимуществ, недоступных обычным путешественникам: круншаги прекрасно чувствовали себя и в горах, компас показывал направление на врага, при необходимости мы помогали спуску магией и пересекали обрывы и расщелины по воздуху, мой глаз видел во множестве диапазонов, а мозг обрабатывал полученные данные, выстраивая оптимальный маршрут. Но даже так потрудиться пришлось изрядно.
Ничуть не помогала необходимость быть готовым к немедленной атаке, удерживая несколько сигнальных и защитных барьеров. К концу спуска моральное напряжение было столь велико, что у меня даже возникло желание достать Шванц, отыскать среди камней вновь спрятавшуюся тварь, а потом залить то место разрушительной магией, превратив горные склоны в полный лавы котлован, изломанный гравитационными и пространственными аномалиями.
Но каждое путешествие, сколь бы неприятным оно ни было, подходит к концу. Точно так же завершили спуск и мы, не получив, к нашему полному изумлению, ни единого шара плазмы. Я меня терзали сильные сомнения, что дрийкса нас могла не заметить — о маскировке мы не заботились, а если тварь обладала хоть малейшей чувствительностью к магии, тогда мы для неё светились, словно ночной стадион во время мюнхенской олимпиады. Так что она либо готовила нам сюрприз, либо просто не посчитала заслуживающими внимания.
Как оказалось — первое. Стоило нам направить зверей расщелине, полной влажных камней, которая, вероятно, в весеннее время являлась руслом горной реки, по которому стекала вода с растаявших снежных шапок, как произошло нападение. Честно говоря, оно застало меня врасплох — стрелка реликвии показывала лишь направление, а для вычисления расстояния не хватало второй точки, что означало отсутствие информации о базовых углах для применения простых тригонометрических формул.
Один из валунов, перегораживающий русло, внезапно зашевелился, и с огромной скоростью бросился в нашу сторону, на ходу превращаясь в дрийксу. Её гибкая шея вытянулась вперёд, выпустила шар плазмы, а затем мгновенно взлетела в воздух, выпуская второй шар под другим углом. Расчёт монстра был верен: чтобы выбраться из русла, нам потребовалось бы время, мы не могли никуда деться, кроме как развернуться назад, либо же броситься навстречу. В случае, если бы мы уклонились от первого шара, летящего вдоль поверхности, то обязательно бы стали жертвами второго, ударяющего в камни прямо посреди нашей процессии.
Вот только дрийкса не знала, что сейчас, когда мы находимся на твёрдой земле, а наш арсенал не ограничивает кабина омниптёра, ситуация коренным образом изменилась. Мне не была доступна мощная магия, я мог только то, что позволяли имплантированные в меня искусственные магические цепи. Но для того, чтобы поломать даже сложнейший механизм, достаточно маленького камешка, попавшего в нужное место и нужное время.
 
Я вытянул руку — к сожалению, из-за особенностей моих имплантатов приходилось прибегать и к жестам — сплетая тонкую магическую структуру, сжимая её в острое жало рапиры и направляя навстречу первому шару. Затем, не дожидаясь результата, создал ещё одну и поразил второй.
Сначала не произошло ничего, заметного невооружённому взгляду. Но затем первый, а за ним и второй шар словно вывернулись наизнанку, сменив цвет с розовато-белого на ядовито-зелёный, полыхнув через мгновение сдвоенной яркой вспышкой. Взрывная волна, прорезанная неожиданно завораживающе-красивыми узорами магии, ударила во все стороны, но теперь той силы уже не имела и бесследно скатилась с барьеров, закрывающих нашу команду.
Времени отвлекаться не было, но я послал Кенире волну одобрения, намереваясь впоследствии похвалить и Мирену, которая держала второй барьер, на случай, если не устоит первый. Ксандаш и Дреймуш уже спешились и стояли в полной боевой готовности, сжимая в руках мечи, да и Хартан тоже был на земле и изготовил к атаке копьё.
Дрийкса сделала ещё пару выстрелов, но увидав, что они не приносят никакого результата, бросилась в атаку. И двигалась она для столь коротких ног поразительно проворно.
Ксандаш сорвался с места забирая вправо, а Дреймуш побежал влево. Вслед за ними кинулся и Хартан. Если бы я не форсировал мозг, меня бы сейчас начинало мучить беспокойство о сыне, но так я лишь отметил, что его скорость не уступает старшим товарищам, а движения экономны и точны.
Кенира и её мама отдали приказы своим животным, те встали от меня по бокам, и мы все втроём двинулись вперёд. Круншаги без всадников направились за нами, исполняя, видать, полученные ранее приказы. Находясь среди этой процессии я чувствовал себя даже не под защитой брони танка, а словно за стенами неприступной крепости — такой силы щиты использовали эти две хрупкие и стройные женщины.
Я знал, что собирается делать Дреймуш, по дороге сюда мы неоднократно это обговаривали. Знал, что в схватке сильных бойцов верховые звери будут только мешать, банально отставая что в скорости, что в силе. Понимал, что Дреймуш прав, и никакие тренировки не заменят реальной схватки. Не забывал, что даже в самом крайнем случае у каждого из нас (кроме самого Дреймуша) есть по второй жизни. Но мне всё равно не нравился такой риск, в этом моя рационально-вычислительная и эмоциональная части разума пришли к полному взаимопониманию.
Первой жертвой дрийкса выбрала Хартана, как самую лёгкую с виду цель. Она извернулась телом, выстрелила одним из хвостов, ударяя в то место, где Тана находился парой мгновений раньше. Хвост мгновенно взметнулся снова, а на его месте в камнях осталось глубокое узкое отверстие с оплавленными краями. Дреймуш воспользовался моментом, подскочил к твари сбоку и ударил мечом в основание шеи. Даже сквозь форсаж я почувствовал удивление: в последний момент он довернул запястье, ударив плашмя. Дрийкса издала почти человеческий крик, сменившийся шипением, пасть повернулась и выпустила в Дреймуша небольшой плазменный шар, тот отскочил в сторону и вскинул руку — я увидел, как вокруг его ладони сплетается небольшой плотный щит. Шар, попавший в него под углом, не взорвался, а срикошетил и ушёл куда-то в небо.
Хартан воспользовался тем, что тварь отвлеклась на товарища, сжал крепче копьё и припал к земле. Без каких-либо жестов или слов-триггеров, он создал сразу две структуры: одна из них растеклась у монстра под ногами, разрослась, словно ледяной узор на стекле, увлекая за собой ставший жидким камень, а потом застыв. Вторая структура просто сделала из Хартана два десятка иллюзорных копий, которые продолжали повторять движения оригинала. Зеркальный Образ, заклинание из Подземелий и Драконов, о котором я рассказывал сыну, оказалось впечатляющим и в реальности — пусть определить, которая из копий настоящая, было очень легко, но только при вдумчивом рассмотрении. А во время горячки боя понять, ноги какого из двойников проходят сквозь камни, он сам смотрит в сторону от противника, либо же внешний вид имеет визуальные огрехи, не представлялось возможным. И пусть в магическом зрении различия были заметны сразу, но каждая иллюзия светилась магией и выглядела представляющей угрозу.