Ведьма в активном поиске (СИ)

Но ведь бывают же настолько надоедливые маги!
— А хочешь, я твою метлу ускорю? Я умею!
Дожидаться согласия Гор не стал. Вместо этого он, явно рисуясь, разжал руки, которыми держался за талию девушки. Развел ладони в сторону и картинно взмахнул ими…
А в следующую секунду метла переломилась пополам — точно посередине.
  
Глава четвертая
   
Выясняется, умеют ли сурки плавать
 
Когда летишь над бескрайней водной гладью на метле, не так-то просто объективно оценить, насколько ты высоко. Но вообще-то мгновением раньше казалось, что достаточно низко, чтобы падение заняло не больше нескольких секунд.
Об обманчивости высоты Гунилла смогла задуматься только тогда, когда воздух в легких закончился, и пришлось сделать перерыв на вдох, чтобы продолжить визжать.
Правда, взглянув на Гора, визжать она все-таки передумала. Потому что парень летел вниз, вальяжно усевшись на воздухе, как в кресле, вместо того чтобы вопить и истошно молотить руками и ногами.
— Эй! — возмутилась ведьма. — Мы падаем, ты заметил?
— Еще бы! — жизнерадостно отозвался тот и приосанился. — Между прочим, благодаря мне мы не расшибемся! Ты заметила, как медленно мы падаем? Я замедлил!
— Благодаря тебе мы и падаем!
— У всех бывают ошибки!
— Ошибки? Ошибки⁈ Ты сломал мою метлу!
— Ой, подумаешь, — Гор пожал плечами. — Как сломал, так и починю. Просто мне понадобится ровная поверхность. Я не могу сращивать метлу, пока мы падаем.
— Ровная поверхность? — Гунилла посмотрела вниз и зажмурилась. — Мы падаем в океан!
— У меня вопрос, — подал голос Афанасий. Фамильяр летел прямо в сумке параллельным курсом. — Я бы хотел уточнить, кто-нибудь в курсе, умеют ли сурки плавать?
Гунилла, собиравшаяся продолжить кричать на Гора, поперхнулась.
— Ты не знаешь, умеешь ли ты плавать?
— Откуда мне знать, я почти уверен, что нормальные сурки вообще обычно этого не делают!
— Ты не можешь быть нормальным сурком, ты мой фамильяр!
Увы, обсуждение способностей и талантов сурков, а также степени нормальности фамильяров пришлось прервать. Полет завершился самым что ни на есть естественным образом: все трое плюхнулись наконец в воду. Юная ведьма, раскрывшая рот, чтобы что-то сказать, еще и успела хлебнуть воды.
К счастью, обломок метлы она продолжала сжимать в руках. А ведьмины метлы не тонут ни при каких обстоятельствах — даже сломанные. Дерево для них зачаровывают на совесть. Так что, побарахтавшись немного, Гунилле удалось все-таки принять более или менее удобное положение, цепляясь за черенок.
— Дай-ка сюда! — мужская рука дернула за черенок, и девушка снова бултыхнулась в воде. Хорошо еще, что кругом штиль! А еще — что успели улететь достаточно далеко к югу, и вода здесь не такая уж холодная. Хотя, если проболтаться в ней достаточно долго…
А когда удалось отплеваться, Гор, зависший в воде рядышком, с широкой улыбкой на лице протягивал ей целехонькую метлу.
— Готово! Можем лететь дальше!
— Да неужели? — мрачно откликнулась девушка, снова ухватившись за черенок. — Мокрые метлы не летают, чтоб ты знал!
— Э… ну, я могу ее высушить! Только сначала нужно вытащить ее из воды.
— Да ладно⁈
— Хм… — задумался Гор всего на мгновение, а потом снова просиял. Похоже, победить его жизнерадостность не могло ничто. — Если ты ляжешь на воду и поднимешь руки с метлой вверх, она будет уже не в воде! И я смогу попробовать ее подсушить.
— Что значит — попробовать⁈
— Ну, мне не помешало бы немного восстановить силы… Но, кстати, если ты будешь держать ее над головой, она вполне может высохнуть постепенно и сама!
В империи Наор обитали представители множества самых разнообразных рас. Когда-то, когда Гунилла была еще совсем маленькой ведьмочкой и впервые увидела, как у голодного вампира удлиняются клыки и сверкают алым глаза, ее очень заинтересовало, что чувствует сам вампир в этот момент. Нет, понятно, что ему в основном хочется кушать. Но вот чувствует ли он сам, например, как отрастают клыки? И не боится ли порезать о них язык или прикусить губу?
Сейчас у нее было как раз такое ощущение — как будто удлиняются клыки, глаза вот-вот полыхнут алым, из груди исторгнется утробный рык, и главное — не прикусить язык, а то все же неловко получится.
— Отличные новости! — ухнуло рядом. — Сурки умеют плавать!
— Я счастлива! — буркнула Гунилла.
* * *
— Долго мне еще ее так держать?
Руки у Гуниллы успели изрядно затечь, но Гор продолжал сосредоточенно что-то бормотать и шевелить пальцами, а от поднятой в воздух метлы по-прежнему валил пар.
— Ну… в целом, у нас есть и альтернативные варианты! — парень упорно не терял своей жизнерадостности, и это почему-то особенно раздражало.
— Например?
— Метла же деревянная, так? — он кивнул сам себе. — Если сунуть ее обратно в воду, она наверняка не утонет. Мы можем все вместе взяться за нее и догрести до Лирку! Мы же почти долетели до него, да?
— Нет! — рявкнула ведьма и лязгнула зубами.
Последовала пауза, в течение которой Гор даже перестал шевелить пальцами в магических пассах и с интересом разглядывал доведенную до белого каления девушку.
— Мне кажется, ты какая-то напряженная, — резюмировал он наконец. — Знаешь, когда я в детстве так нервничал, бабуля заваривала мне травяной чай и пела специальную добрую песенку.
— Да неужели? — Гунилла закатила глаза. Руки у нее уже подрагивали. — И что ты предлагаешь по такому поводу?
— Ну… ты же понимаешь, что чаю я тебе сейчас не заварю, да?
— Песенок тоже не надо!
— Вот и зря, — парень даже укоризненно покачал головой. — Ты просто не знаешь, от чего отказываешься.
— Предпочту и дальше не знать!
— Я и говорю — зря. Вон, от тебя аж пар валит… а, нет, это все еще от метлы. Но ты бы все-таки подумала насчет песенки. Между прочим, у меня прекрасный голос, бабуля всегда это говорила. Но вообще я считаю, что в стране должна существовать какая-нибудь служба спасения для потерпевших метлокрушение над океаном. Это серьезная недоработка императорской семьи! Надо обязательно им сказать.
— А может, и правда догребем? — тоскливо подал голос Афанасий.
— Вот! — радостно подхватил Гор. — Я слышу голос разума в этом океане уныния и пессимизма! Кстати, у тебя есть с собой чернила?
— Что⁈ — девушка изумленно моргнула, на секунду даже забыв о затекших руках. — Какие еще… нет, конечно! И на кой тебе чернила посреди океана⁈ Ты что, собрался написать письмо бабуле?
— Да нет. Просто я надеялся, что это именно чернила. Мало ли что там еще может быть у ведьмы в сумке. Я хотел сказать, что там, кажется, что-то разбилось.
— Что⁈
Гунилла в ужасе перевела глаза на дрейфующую разом сумку и обреченно зажмурилась. Вокруг сумки разливалось темное пятно, «щупальца» которого уже достигли всех троих пловцов.
— И что это? — самым светским тоном поинтересовался Гор.
— Чернила.
— Ты же сказала, у тебя нет чернил!
— Чернил для письма — нет. А редкий и особо ценный алхимический ингредиент чернила зеленой каракатицы — есть. То есть был. У нас в гостинице на Лирку эту каракатицу всего на два дня оставляли!
— М-м… и что эти чернила делают?
Волна в очередной раз чуть подбросила всех троих, и Гунилла повыше подняла подбородок, спасаясь от неумолимо расползающейся зелени.
— Да так… ничего особенного, — вообще-то она искренне так считала. Ведьме еще в процессе обучения обычно доводится испытать на себе столько побочных эффектов от случайно разлитых или взорвавшихся прямо в пробирках зелий, что волей-неволей привыкаешь относиться к этому философски. — Могло быть и хуже. У меня там в сумке вообще-то и ядовитого всякого хватает… а чернила с кожи в конце концов смываются. Через пару дней.
  
— А шерсть рано или поздно перелиняет, — поддакнул зеленеющий рядом сурок, отфыркиваясь от попавшей в нос воды.
— Что⁈ — парень запустил руку в волосы — впрочем, все равно слишком темные, чтобы в тусклом свете можно было заметить, успелили ли они зазеленеть.