Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП)

Он прерывает поцелуй первым, глядя на меня с неподдельным восхищением, и воздух обжигает пересохшие легкие.
— Джуди, ты не представляешь, — он не может закончить фразу. Наклоняется к моей шее, проводя влажными губами по коже, будто снова приходя в себя. — Мне нужно замедлиться?
— Нет.
Его рука скользит по моему бедру, ощущая сквозь ткань платья, обнимает талию, заставляя дыхание сбиться. Воздух сгущается. Я жажду слияния наших губ до потери сознания. Я тяну его за волосы, и Тео охотно поддается, позволяя вновь насладиться вкусом его губ.
  
Что-то меняется во втором поцелуе. Объятия становятся крепче, страстнее, губы начинают танцевать, обмениваясь нежными укусами, внутри вспыхивает пламя, и я едва стою на ногах. Рука Тео медленно скользит вниз, оттягивает край платья и нежно сжимает мою ягодицу. Он прижимает меня к себе, кожа к коже, а из горла вырывается глубокий стон.
Это продолжается бесконечно долго.
Жаркий разряд пронизывающий меня, отступает. Мне нужно больше. Это уже отчаянная жажда. Я отпускаю его волосы и, коснувшись края рубашки, шепчу:
— Тео, — мой голос хриплый. — Мне нужно, чтобы это исчезло.
Он слегка отстраняется, давая действовать. Прячет лицо у меня на шее, не в силах разорвать связь. Я поднимаю его рубашку так высоко, как могу, ладони скользят по торсу, пока Тео не приходится помогать снять ее до конца.
Я впитываю его образ, словно глоток свежего воздуха. Свет отражается от кожи, натянутой над мускулами, тяжесть плеч будоражит чувства, и звук, вырывающийся из меня, подобен глубокому вздоху. Видеть его таким — это открытие. Знать, что теперь могу смотреть, трогать, целовать, ласкать… Причудливо, он выглядит смущенным. Я замечаю, как Тео поправляет прядь волос, отводя от лица.
Я же чувствую себя невероятно смелой. Прижимаю его к стене, всматриваясь в глаза и желая, чтобы он отдавал все, на что способен.
— Моя очередь.
Скромность забыта. Теперь он снова берет инициативу, оставляя влажный поцелуй под челюстью, вдоль шеи, спускаясь по голой коже к груди. Он тянет за ткань платья, оно соскальзывает с плеч и мягко падает на пол с тихим шепотом.
— Черт, Джуди, — шепчет он. — У меня не хватает рук.
Те, что есть, снова на мне, крепкие, пронизывающие кожу. Он то касается моего бедра, то щекочет сосок под лифчиком, то нежно обводит изгиб, словно не может решить, где больше всего хочется быть.
Кажется, Тео хочет всего и сразу. Он поднимает меня, будто я невесома, вынуждает обхватит салю талию ногами и прижимает к стене, оставляя руки на ягодицах, а следы жара на коже. Ткань трусиков кажется такой незначительной и нелепой.
Настала моя очередь. Я провожу пальцами по его рукам, ощущая, как те напрягаются, поднимаясь по твердой, рельефной груди. Тео стонет вместе со мной, когда сильнее прижимаюсь к нему, снова и снова. Его член приятно реагирует на давление, напоминая о том, насколько прекрасна эта близость. Но этого уже недостаточно.
Мои пальцы дрожат, когда касаюсь его волос, позволяя густым прядям запутаться между ними.
— Мне так давно хотелось это сделать, — вздыхаю я.
На его губах появляется улыбка, а глаза искрятся, превращаясь в маленькие луны. Я обхватываю его щеки ладонями, чувствую щетину на коже и провожу большим пальцем по губам. Я пью его взглядом, впитываю каждую черту лица, и это захватывает дух — видеть Тео так близко. Я прикусываю губу, и он наклоняется, чтобы сделать то же самое, ловит ее своими губами и совершает легкое всасывающее движение, чтобы облегчить боль от укуса.
— Безумие. Не могу поверить, что это происходит, — шепчу я.
Мы смотрим друг на друга, и на мгновение все замирает: то, что мы делаем, куда движемся. Недоверие проскальзывает во взгляде, когда он наклоняется, чтобы оставить нежные поцелуи на моих губах. Я целую Тео глубже, и ямочки на щеках становятся особенно заметны, когда он отстраняется.
— Безумие, — соглашается он.
И мы взрываемся тихим, восторженным смехом, прижимаясь лбами друг к другу, пока волны счастья не проходят по телам, сосредотачиваясь в точке соприкосновения. Тео издает дрожащий вздох, когда я прижимаюсь к нему.
— Я хочу тебя, — его голос хриплый, дыхание прерывистое.
Мой же полон уверенности и жажды.
— Я тоже тебя хочу.
Сдержанность исчезает.
Я моргаю, и вдруг оказываюсь на ногах.
Еще одно мгновение — и бюстгальтера больше нет.
Я выгибаюсь, прижимаясь к его рукам, нежно касающимися сосков, крепким ладоням, скользящим вниз, оставляющим следы жара и мурашек. Он обхватывает мою промежность сквозь трусики, и я двигаюсь в его ладонях, снова и снова, пока Тео не оттягивает ткань в сторону и не вводит один палец внутрь. Боже, мое тело так скучало по этому наслаждению. Я пыталась удовлетворить себя после той ночи в отеле, стараясь восстановить ту магию, и это было невозможно.
Он нежно вводит меня в это состояние, настолько медленно, что это одновременно идеально и мучительно, добавляя еще один палец. После чего и третий. Затем Тео меняет тактику, зацепляя резинку трусиков.
Из меня вырывается тихий всхлип.
— Не останавливайся.
— Должен, — произносит он. — Мне это нужно.
И в этот момент я понимаю — он наконец-то собирается войти в меня. Это единственное, что может иметь в виду.
Тео притягивает меня к себе в последний медленный, прощальный поцелуй, прежде чем опуститься на колени, стягивая последнюю одежду. Я моргаю, и вот одна нога уже у него на плече. Он целует нежную внутреннюю сторону бедра, и прежде чем я успеваю осознать, что происходит, язык проводит длинный штрих, погружаясь в меня. Моя голова больно ударяется о кирпичную стену, а пальцы зарываются в его волосы, прижимая ближе, подстегивая темп. Сначала медленно, смакуя каждое мгновение, его язык постепенно набирает скорость с каждым стоном, с каждым выдохом «да» и «пожалуйста», в то время как губы крепко обхватывают клитор, а пальцы совершают нежные движения внутри.
Тео поднимает голову, и это зрелище настолько горячее, что ноги подгибаются. Я соскальзываю по стене, и он издает глубокий стон, наполняя воздух напряжением.
— Черт. Прости, — выдыхаю я, опираясь руками на его плечи.
Тео издает низкий, угрожающий рык и выныривает из-за моих ног, облизывая оставшуюся сладость с губ.
— Что я говорил об извинениях? — с легкой укоризной спрашивает он.
Тео снимает мою ногу с плеча и мягко опускает рядом с собой.
Я прикусываю его нижнюю губу, проводя языком по рту, дразня. Мои руки не могут удержаться от того, чтобы не скользнуть к передней части его брюк. Он такой твердый, готовый. Я пробегаюсь кулаками по его телу, совершаю медленные, изучающие движения. Тео не отрывает от меня взгляда ни на секунду, дыхание учащается с каждым движением, он теряет контроль, но мне нужно гораздо больше.
Я расстегиваю его брюки, но Тео резко меняет положение, переворачивая меня на спину.
— Я не закончил, — говорит он с ухмылкой. — Ты действительно думаешь, что этого достаточно? Хоть представляешь, сколько раз я об этом мечтал? Каково это — быть с тобой по-настоящему, слышать крик, когда трахаю тебя языком? Ты не уйдешь так легко, дорогая.
Боже. Я никогда не устану от того, как его голос становится глубоким, когда Тео возбужден.
Он медленно опускает губы на живот, но я жажду, чтобы снова вернулся «туда». Язык скользит по всей поверхности тела с нежностью и жадностью, и я чувствую, как он исследует каждую частичку, не оставляя ни единого сантиметра кожи без внимания, утверждая права на меня. И тогда Тео наконец-то понимает, чего я хочу. Прошло всего десять минут, а он уже знает, как сладки мои стоны, когда твердый, быстрый язык находит свою дорогу. Он крепче держит меня за бедро, меняет угол, приоткрывает, и это сводит с ума — я зажимаю пальцы в собственных волосах, пока ноги не начинают дрожать от волнения.
— Тео, Тео, — выдыхаю я, чувствуя, как теряю контроль.