Правило Шестьдесят на Сорок (ЛП)

Джуди тихо печатает, и через мгновение телефон начинает вибрировать в подстаканнике.
— Вот, не могу обещать, что смогу подвозить тебя. Но если захочется поговорить или что-то в этом роде…
Я резко останавливаю машину на знаке «Стоп».
Поговорить? С ней? Так, значит, каждую минуту, каждый день?
— Думаю, теперь можно ехать, — поддразнивает она, когда я, кажется, совсем выпадаю из реальности.
  
Джуди игриво тыкает меня в бок.
Тридцать три.
Глава 17
Джуди
— Ну как все прошло? — спрашивает Тео, когда я усаживаясь на барный стул.
Кофе едва не расплескивается, когда стаканчик касается холодной поверхности нержавеющей стали.
Тео, сосредоточенно работавший за ноутбуком, поднимает голову, и в глазах я вижу любопытство. Он обосновался здесь уже несколько недель.
Я только что закончила экскурсию для Дианы, демонстрируя результаты работы над проектом «Закатная Гавань». Она пришла без предупреждения, несмотря на ежедневные отчеты. Вероятно, ее все еще мучили воспоминания о недавнем провале с полами, или, возможно, просто хотелось убедиться, что я действительно работаю на месте, а не нежусь где-нибудь на Галапагосских островах.
— Не могу сказать наверняка, — откровенно признаюсь я, включая компьютер. — У нее превосходное нечитаемое выражение лица. Но кажется, осталась довольна.
Честно говоря, она не могла выбрать более удачный момент для визита. «Закатная Гавань» начинает обретать жизнь. Плюшевые бархатные скамейки уже установлены, мы просто накрыли их брезентом, пока завершаются последние работы. Вчера я долго стояла под установкой освещения — огромным витком кованого железа, мечтая погрузить это пространство в темноту, чтобы увидеть во всей красе.
Да, место еще требует доработки — слой краски нужно будет нанести заново, живая стена и мебель прибудут только через неделю, и в целом все нуждается в тщательном приведении в порядок. Но я почти в восторге. На самом деле, справляюсь с этим проектом, и с завершением «Закатной Гавани» на горизонте — а с ним и решением Тео о продлении контракта — мечта о повышении кажется такой близкой, что практически ее ощущаю.
Глаза Тео вновь опускаются на экран.
— Разумеется, довольна, — говорит он, набирая текст. — Все выглядит потрясающе.
Когда я молчу в ответ, он добавляет:
— Что такое?
Я заправляю прядь волос за ухо и отодвигаю монитор в сторону.
— Наклонись, — говорю ему, протягивая руку через барную стойку. Когда Тео лишь вопросительно смотрит, я подзываю пальцем. — Иди сюда, Джордан.
На его лице читается явное недоверие, но все же наклоняется к протянутой руке. Я беру его волосы и убираю со лба, легко касаясь тыльной стороной ладони кожи.
— Как и подозревала, — произношу я. — Ты явно чем-то болеешь. И, уверена, это что-то серьезное.
Нелепая шутка вызывает у него стон и виртуозное закатывание глаз, когда снова устраиваюсь на месте.
— Умеешь признавать свои достоинства, да, умник? — говорит он, кивком указывая на ноутбук. — А вот про Эрику Уилсон этого не скажешь.
— Почему у меня такое ощущение, что Эрика Уилсон вот-вот испытает на себе классический «разгром от Тео Джордана»?
— Да потому что Эрика Уилсон только что осмелилась усомниться в нашей маркетинговой стратегии для ресторана, как будто до открытия осталось не две недели, а целая вечность! — он начинает слегка подергиваться на стуле.
Боже, на мгновение Тео выглядит так, словно вот-вот снова погрузится в пучину отчаяния. За последние пару недель ему действительно стало лучше, если не считать нескольких неприятных моментов. Я уже научилась предчувствовать его состояние, поддерживая разговор на отвлеченные темы или предлагая отвлекающие маневры, когда ситуация требовала немедленного вмешательства.
Я прочищаю горло.
— Но ты должен отдать ей должное. Она осмелилась сказать тебе это, зная, как реагируешь. Не будь слишком строг с девушкой, хорошо?
Он шумно выдыхает.
— Думаешь, сумеешь забраться ко мне в голову? Может, для блага всего человечества тебе следовало бы ходить за мной по пятам и раздавать советы?
— С такими бедрами? Сомневаюсь.
Его губы едва заметно дергаются, Тео сжимает пальцы в кулак и щелкает суставами, прежде чем снова приняться за печатание.
— Эрика…
— Привет, Эрика.
Он с трудом сдерживает улыбку.
— Привет, Эрика. Спасибо, что обратила на это внимание, — он поднимает взгляд, и я показываю два больших пальца вверх.
— Такое ощущение, что я обучаю первобытного человека основам человеческой морали, — замечаю я с легкой иронией.
— Тише, ты. Привет, Эрика. Спасибо, что упомянула об этом. Я вижу, что в новом подходе есть своя ценность. С нетерпением жду полного обновленного плана, — он делает паузу, затем снова смотрит на меня. — Что об этом думаешь?
— О письме или о проблеме?
— И о том, и о другом.
В животе вдруг все сжимается от того, как он с ожиданием смотрит на меня. Одно дело — поддерживать меня, когда уговариваю его расслабиться и не так сильно переживать. Но спрашивать мнения о деловой проблеме? Несмотря на недели дружбы, я все еще с трудом осознаю, насколько глубоким стало наше доверие, когда Тео открывается. Когда доверяет моему суждению настолько, чтобы уделить время.
— Как думаешь, стоит ли менять маркетинговый план в последний момент? — спрашиваю я, встречаясь с ним взглядом.
Его взгляд на мгновение скользит по экрану.
— Да, вероятно, стоит.
— А они успеют все подготовить к запуску?
Он пожимает плечами.
— Думаю, да. Ребята знают свое дело, если честно.
— Тогда напиши: «С наилучшими пожеланиями, Тео».
— Как насчет: «Не облажайся, ТД»?
— «Благословения тебе и остальным, ТД».
На его губах играет легкая улыбка, когда печатает сообщение.
— ТД. Готово. Отправлено, — он закрывает ноутбук и вытягивает руки, потягиваясь. — Давай считать, что на сегодня все.
— Это действительно было так утомительно?
Тео стремительно поднимается со стула, пряча ключи от машины и телефон в карман, а затем обходит меня, чтобы закрыть ноутбук. Он поднимает мою сумку с пола, не придавая обычному жесту никакого особого значения.
— Пойдем, сделаем что-нибудь. Вечер пятницы, у тебя была отличная экскурсия, а я не собираюсь проводить ни секунды, зарывшись здесь.
— Хочешь пропустить работу? Ты?
Эта идея кажется совершенно абсурдной, но я все равно начинаю собирать вещи, потому что перспектива остаться здесь одной, без него, вдруг становится невыносимой. Тео ведь сказал «сделаем что-нибудь», не так ли? И в этом, похоже, есть что-то личное.
Но я замираю на мгновение. Я, вероятно, неправильно поняла его намерения. Мы вообще редко встречаемся вне офиса, разве что по понедельникам и средам, когда сидим с Фином.
Он проводит пальцами по выбившейся из прически пряди волос.
— Да, именно я. Теперь садись в машину, Холланд.
* * *
— Я думала, ты сказал, что это твоя лодка!
Как Тео уговорил меня ступить на судно, да еще и с ним за штурвалом, никогда не пойму. Но вот мы рассекаем реку, оставляя за кормой49 оба берега города. Солнце светит вовсю, отражаясь в окнах домов на берегу.
Лодка сама по себе неплоха. Мягкие белые кожаные сиденья, место нашлось бы еще для четырех пассажиров, если бы он захотел пригласить еще четверых на верную смерть.
Проблема в том, как Тео управляет этим чудом техники. Складывается впечатление, что мы только что совершили морской грабеж.
Я вцепилась в ручку рядом с сиденьем. Кисть начинает неметь от напряжения, пока лодка, которой Тео, по его словам, умеет управлять, резвится на волнах, оставшихся от проходящего мимо судна.
— Моя! — кричит Тео, перекрывая рев ветра и мотора. Хотя, судя по всему, у этого человека нет ни малейшего понятия о том, что он делает за штурвалом. Однако выглядит совершенно спокойным. Более того, кажется, в полном восторге, его волосы развеваются на ветру, и это единственная причина, по которой я не требую немедленного возвращения на берег. — Но, пожалуй, стоило предупредить, что я никогда на ней не ездил?