Бывшие. Мне не больно (СИ)

— Тебе чего, мил человек?
— Здравствуйте. Мне б покушать, — вздох.
Понимаю, что еда мне тут сегодня вряд ли обломится.
— Ох ты ж, батюшки! — причитает она, взмахивает руками, — ты не местный, да?
Киваю.
— Я убрала уже все, — разводит руками.
— Может, осталось чего? — спрашиваю с надеждой. — Я и холодное поем.
Выходит из подсобки и заламывает руки.
— Так съели все, а заранее мы не готовим. Ты прости, парень, у моего благоверного день рождения сегодня. А так я б сварганила по-быстрому чего.
— Ладно, — отмахиваюсь.
Не подохну. Продуктовый найду, булку какую куплю.
— Ты это, завтра приходи, часам к восьми утра! Я тебе поляну накрою — на два дня наешься, — подмигивает мне заговорщически.
— Спасибо, — улыбаюсь и прощаюсь.
Ну вот, теперь еще хуже. Все мысли только о том, что завтра я смогу обожраться до отвала. А сегодня что? Во рту образуется слюна, но я проталкиваю ее внутрь.
Сажусь на лавочку возле столовой и закуриваю. Выдыхаю дым в воздух. Перед глазам на вертеле крутится запеченная курочка с красивой корочкой, я, кажется, даже чувствую ее запах.
Уже собираюсь встать и направиться на поиски продуктового, когда вижу боковым зрением, как кто-то спотыкается и падает, роняя на землю пакеты. Подбегаю.
Девушка. Голова и лицо скрыты бейсболкой. Разорванные пакеты валяются на земле, из них выпали продукты. Присаживаюсь на корточки.
— Вы в порядке? — трогаю девушку за плечо.
Замираю. Мои руки движутся быстрее мыслей. Они аккуратно стягивают с девушки кепку, рассыпая рыжие волосы по плечам.
— Морковка? — шокированно открываю рот.
— Привет, — закусывает губу.
Глава 24. Как он улыбается
Таня
— Ба! Давай забабахаем вергунов?! — потираю руки.
— Запросто! — бабуля хлопает в ладоши.
Она начинает собирать продукты. Выставляет все на стол, потирает задумчиво подбородок.
— Кефира нет.
— Так я схожу сейчас! — подпрыгиваю.
Настроение с утра превосходное. Мы втроем даже позавтракали нормально, без третирования со стороны мамы. Зато после завтрака она сразу сбежала — якобы нужно заняться клумбами. А я что? Пусть занимается…
Правда, там делать нечего, но ладно. Видимо, найдет чем заняться. Лишь бы меня не видеть.
Переодеваюсь в джинсы и темную футболку. Натягиваю кепку, собирая под нее волосы.
— И муки купи! — вдогонку.
— Хорошо!
Перепрыгивая через кочки, спешу по дороге, изредка отходя в сторону и пропуская машины. Тротуара в этом месте нет и не предвидится никогда уже.
В магазине иду в разнос: скупаю все, что попадается на глаза. Когда-то я читала, что человек, склонный к импульсивным покупкам, просто заполняет таким образом дыры в своей жизни.
А у меня не дыры, а самое настоящее решето. Куда ни глянь — везде сквозняк гуляет.
— О, Танюха! — верещит попастая Светка, стоя у кассы.
Она моя ровесница. В детстве я часто жила у бабули, все лето проводила у нее, поэтому знаю много девчонок отсюда, ведь мы достаточно времени проводили вместе. Когда были маленькие, играли в игрушки, став постарше, собирались на берегу пруда, купались, жгли костры.
— Приветик, Свет, — обнимаю пухленькую подругу.
— Ты к Львовне приехала?
— Ага, — отвечаю беспечно. — И к маме. Она же теперь тут живет.
— Точно! Все взяла? — кивает на корзинку. — Давай посчитаю?
Трещим с ней, на душе становится прямо совсем хорошо-хорошо. Узелки медленно развязываются, позволяя дыханию выровняться. Когда магазин наполняется недовольными посетителями, прерываем разговор и прощаемся.
Перехватив тяжелые пакеты, направляюсь в сторону дома. Не сразу замечаю знакомую фигуру, сидящую возле закрытой столовой. Замедляюсь и перестаю смотреть под ноги, разглядывая курящего Волкова.
Как он тут очутился? Несмотря на то, что он до мозга костей городской житель, уж больно органично вписывается в антураж деревни. Синие джинсы, обтягивающие крепкие бедра, и светлая футболка, которая вот совсем не скрывает сильную накачанную спину и широкие руки. Волосы взъерошены, в глазах тоска.
 
Курит, щурится, разглядывая что-то в небе, а я не могу перестать разглядывать его. Ноги несут меня сами собой, пока я не спотыкаюсь о маленькую коряжку и не падаю на коленки.
Содержимое пакетов рассыпается, а Слава спешит ко мне. Трусливо опускаю голову ниже. Его руки ползут вверх по моей руке и снимают кепку. Волосы падают вниз, обрамляя лицо, и я поднимаю глаза.
— Морковка? — шокированно открывает рот.
— Привет, — закусываю губу.
— Как ты тут очутилась? — его рот растягивается в такой лучезарной улыбке, что мне приходится сдерживать порыв, чтобы не улыбнуться в ответ.
— Приехала к бабушке и маме, — поясняю, по-прежнему стоя на коленях. — А ты что тут делаешь?
— А я по работе, — глаза бегают по моему телу.
Слава качает головой и подхватывает меня на руки одновременно с моим тихим «Ой!».
— Ты чего это? — спрашиваю удивленно.
— У тебя кровь, — хмурится он и устраивает меня на лавочку, где только что сидел.
Присаживается передо мной на корточки и берет мою ногу. Вытягивает ее, а я шиплю и смотрю на порванную штанину и выступившую кровь.
— Вот черт, — вздыхаю.
Отправляясь сюда, я взяла совсем немного одежды, так что переодеться мне особо не во что.
— Надо бы обработать, — рассматривает царапину.
— Пустяки, — отмахиваюсь. — Сейчас к бабушке приду и промою.
— Я помогу тебе, — подрывается и начинает собирать рассыпавшиеся продукты в пакеты.
— Не стоит! — сопротивляюсь.
— Не начинай, а то и тебя на руках понесу, — шикает и поднимает пакеты. — Показывай, куда идти.
Поднимаюсь и иду в сторону дома бабули.
— А ты надолго тут?
— На несколько дней. Компания отца занимается благотворительностью, и вашей больнице выделены средства. Мне нужно оценить масштабы и учесть потребности до официальной комиссии.
— Оу, — вскидываю брови, осознавая, что он реально не ко мне сюда ехал.
— Я искал тебя, — признается и косится на мое лицо.
А у меня в груди глупое сердце с удвоенной силой начинает бить в ребра.
— Я не сбегала, — спешно отвечаю.
— Ну да, — хмыкает неверяще.
Сбегала, конечно, чего уж тут.
— Да, — главное, держать лицо во время лжи.
— А предупредить, что уезжаешь в дыру, где сети нет, никак?
— Значит, никак, — развожу руками.
— Ясно.
— Ну что ясно тебе? — нервничаю и останавливаюсь возле нужной калитки.
Слава только открывает рот, чтобы высказать мне все, что думает, но на помощь приходит моя спасительница.
— Нюшенька! — восклицает бабуля. — А я тебя заждалась уже. Думаю, случилось ли что? Тебя долго не было. Ой, а это что за молодой человек?
Только открываю рот, чтобы сказать, что молодому человеку уже пора, но он опережает:
— Вячеслав! — перекладывает пакеты в одну руку и протягивает другую для рукопожатия. — Я знакомый Тани, из города.
— Во как! — бабуля удивляется и жмет руку в ответ. — Меня Маргарита Львовна звать. Что это мы у порога стоим? Заходи Славочка, заходи. Заноси пакеты в дом.
Смотрю на все со стороны. Слава уходит за бабулей, только машет мне рукой — мол, чего застыла? Догоняй! И я, прихрамывая, спешу за ними.
Глава 25. Я просто идиот, что не забрал тебя сразу
Таня
— А что это у вас такое? — глаза Славы загораются.
— Да пирожки вчерашние, — бабуля отмахивается, но замечает взгляд Волкова.
Тот за малым не облизывается.
— Голодный? — понимающе спрашивает она.
Вместо ответа по кухне разносится звук урчания живота, а Волков разводит в сторону руки — мол, все ясно и без слов.
— Ну-ка давай за стол! Нюшенька, неси из подвала огурчики!
Бабушка такая бабушка. Ей лишь бы накормить голодных и страждущих.
— Я принесу! — вызывается Волков. — Таня упала.