Твое грешное сердце (ЛП)

ГЛАВА 11
Какое-то мгновение ее затуманенный мозг не мог осмыслить слова этого человека. Ее собственные новости вырвались у нее сами собой.
- Это он! Это самозванец!
Но выражение лица Риптона не изменилось. Когда он посмотрел на другого мужчину, он не выказал удивления.
А самозванец не выказал страха. Когда его взгляд снова скользнул по ее телу, на его покрасневшем лице появилось гневное выражение.
Что-то было не так.
- Это он, - повторила она, но ее голос звучал неуверенно. - Риптон, это...
- Я знаю, - тихо сказал он.
У нее перехватило дыхание. Он знал? Она не...
- Да как ты посмел, - сказал самозванец Риптону.
- Тихо. - Риптон шагнул к ней. - Аманда, ты должна позволить мне объяснить. Я знаю, это покажется тебе очень странным...
Самозванец последовал за ними.
- Э-эта ж-женщина должна была стать моей женой!
Инстинкт заставил ее отступить на шаг. Что-то было не так.
Что сказал самозванец минуту назад?
Он назвал Риптона своим кузеном.
Самозванец был пропавшим кузеном Риптона.
О, боже.
- Ты знал.
Слова вырвались у нее почти беззвучно, потому что ей было невыносимо слышать их, признавать правду.
- Ты знал, что он твой кузен.
Риптон выглядел потрясенным.
- Нет! Послушай меня. - Он схватил ее за руку, и ее плоть откликнулась - глупая плоть, все еще оживленная воспоминаниями об удовольствии, которое они разделили.
- Сначала я понятия не имел...
- Сначала. Сначала? Когда ты понял? Прежде чем мы...
Ее охватила тошнота. Она вырвалась из его хватки. Она отдала ему свое тело. Этому человеку... который обманул ее, обвинил ее в стольких вещах, в то время как настоящим преступником был его двоюродный брат.
- Когда ты понял? До того, как ты похитил меня? До того, как ты поцеловал меня? До того, как обвинил меня в бесконечных преступлениях.
- П-п-поцеловал ее!
Внезапно она вспомнила о другом мужчине. Он оттолкнул Риптона от нее и встал между ними.
- Т-ты п-поцеловал ее, не так ли? И, похоже, этим в-все н-не ограничилось!
Теперь она увидела его сходство с Риптоном: высокий рост, резкая линия подбородка. Но его интересовала не она; его кипящий гнев был направлен на Риптона. На своего кузена.
- Т-ты ублюдок, - выпалил он. - Эт-та женщина...
Но Риптон не обращал внимания на своего кузена. Он по-прежнему не сводил с нее глаз.
- Я не был уверен до Мальты. И даже тогда. Аманда, то, что произошло между нами тогда...
- Я была идиоткой, что доверилась тебе.
Кого она могла винить, кроме себя? Он ничем ей не был обязан. Он был намного выше ее по статусу. Она была для него всего лишь мелким неудобством. Какая наивность!
- Я уже совершала эту ошибку раньше.
Ей оставалось винить только себя. Это было хуже всего.
- Я такая дура.
- Нет! - Слово вырвалось у него хрипло и отчаянно. Он был превосходным актером.
- В мои намерения никогда не входило обманывать тебя. Но чтобы защитить свою семью...
- Ты переспал с секретаршей? Как благородно!
Ее резкие слова заставили другого мужчину сдавленно вскрикнуть.
- Ты негодяй! - закричал он, а затем нанес удар Риптону - или, скорее, выставил кулак и прыгнул вслед за ним.
Возможно, в другое время его неумение драться показалось бы ей забавным. Но сейчас ей было совсем не до смеха. Аманда почувствовала, что ей становится всё холоднее. С большого расстояния, укрытая льдом, она наблюдала, как Риптон поймал кулак своего кузена и развернул его, заставив мужчину опуститься на колени.
  
- Стой на месте, - рявкнул на нее Риптон, и только тогда она осознала, что направляется к двери.
- Это та ж-женщина, на которой я должен был ж-жениться! - воскликнул другой мужчина.
У нее вырвался безумный смешок. Жениться на ней? Он бросил ее. А потом появился его двоюродный брат, чтобы насладиться тем, что осталось. Как здорово они повеселились на ее счет!
Она почувствовала, как ее охватывает ярость.
- Вы оба, - сказала она, - катитесь к черту.
- Подожди. - Риптон шагнул к ней, забыв о своем кузене, лежащем на земле. Но он ничего не заслуживал, меньше всего ее внимания. Второй мужчина поднялся на колени. Теперь и он преследовал ее.
- Черт бы побрал вас обоих, - сказала она и захлопнула перед ними дверь.
* * *
Спенс был бы рад больше никогда не отправляться в морское путешествие. Стоя на палубе и наблюдая, как волны исчезают в прибрежном тумане, ему казалось, что он чувствует, как гнев пульсирует в каюте у него под ногами. Внизу, слева от его каюты, была женщина, которая довела его до вершин экстаза, а теперь доводила до безумия. Внизу справа: двоюродный брат, который, казалось, не раскаивался в своих мошеннических выходках:
- Т-ты бы о-одолжил мне денег, у меня просто не было времени попросить тебя об этом, - и продолжал лицемерно злиться из-за поведения Спенса по отношению к Аманде.
- Если т-ты подозревал, что я был ее женихом, т-тогда как ты посмел заигрывать с ней?
Замечательное, должно быть, зрелище представляла их троица, когда они поднимались на борт "Августы" на следующее утро. Молчаливые, хмурые, упрямые...
Она не захотела его выслушать. Заперла дверь своей каюты на засов и пресекала все его попытки объясниться. И все же каким-то образом ей удавалось выходить, когда он не видел, - и первые два дня он провел в постоянных поисках ее. Когда он находил ее, то она всегда оказывалась в самых людных местах корабля. Ему было бы очень трудно объясниться в присутствии дюжины зевак. В таких обстоятельствах невозможно было произнести слова, которые вот уже четыре дня не давали ему покоя:
Та ночь была для меня чудом. И я был в этом не одинок. Я видел твое лицо, черт возьми. Ты чувствовала то же самое.
Ты не можешь позволить этому все испортить.
Тем не менее, он попытался произнести эти слова - приглушенным голосом, за завтраком.
И получил за свои старания целую чашку обжигающего кофе, вылитого ему на ногу.
- О боже! - ахнула Аманда, вскакивая на ноги и яростно махая проходившему мимо официанту. - Какая я неуклюжая! Я просто...
И она умчалась прочь. Он сделал три шага вслед за ней - удивительно, но даже перспектива нанести непоправимый урон своему мужскому достоинству не остановила его, - но тут у входа в столовую появился Чарльз и отступил в сторону, чтобы позволить ей выйти. А затем он развернулся и тоже бросился за ней.
Какая нелепость. В итоге они оба оказались перед ее дверью, сверля друг друга взглядами, колотя в дверь, а на туфли Спенса капал кофе.
Четыре дня: теперь Спенсер точно знал, сколько времени требуется мужчине, чтобы потерять остатки своего достоинства.
В этом смысле она была похожа на лихорадку. Нельзя винить себя за поступки, сделанные в бреду, и теперь она была у него в крови - затуманивала зрение, заставляла кружиться голову. Деформировала его мозг.
Хуже всего было то, что, если бы кто-нибудь предложил ему лекарство, он бы им не воспользовался. Вот насколько далеко он зашел.
Его зловещий смех разнесся в темноте.
Он знал, не так ли, что ему не следует прикасаться к ней снова? Он предполагал, что занятия любовью погубят ее. Вместо этого потерпел крушение он сам.