Крик в полном молчании. Наизнанку (СИ)

Я буквально умирала от незнания. Никто ничего вменяемого мне не говорил. Персонал на все мои вопросы только отвечал, что идёт операция и тоже скрывался за железной дверью.
Когда всё должно было закончиться, я стояла возле окна и смотрела в одну точку. Ко мне подошёл крупный парень в халате. Он представился ассистентом хирурга и, похлопав меня по плечу, привлёк моё внимание.
— Ванда? Здравствуйте. Я ассистент хирурга.
— Здравствуйте.
— Операция прошла успешно, как только ребёнок придёт в себя, вы сможете его навестить.
— А где сама хирург?
— Она уехала домой. Операция была очень долгой и сложной, к тому же, она проводила её одна.
— Но вы же её ассистент. Почему одна?
— Валерия Сергеевна попросила меня наблюдать за мониторами и сообщать ей только о состоянии ребёнка. Знаете, я думаю, это её недоверие нашим врачам. Она же всю жизнь работает в штатах… Ой, извините, что разоткровенничался.
— Ничего страшного. Спасибо вам, что сообщили.
«Почему она уехала молча? Разве о результатах должен сообщать не врач?
Или всё-таки что-то не так?! Как она проводила операцию одна? Сама же мне сказала, что это будет очень сложный и долгий процесс. Действительно недоверие?
Раз она напомнила мне про свой мобильный, я позвоню ей».
Валерия будто уже спала, когда я позвонила ей, но, поняв моё беспокойство, пригласила в свой дом.
Немного трясло, я нервничала. Мне было страшно быть с ней наедине.
«Тот самый коттедж, в который я вломилась однажды…»
Как вспомню, очень стыдно.
К счастью, через забор больше не полезла, всё как надо: позвонила и зашла.
Лера, и правда, спать собиралась. Открыла мне дверь очень сонная, уставшая, в халате.
— Чай, кофе? Проходи на кухню.
— Спасибо, чай.
— Тебе сообщили результаты?
— Да. Думала, это сделаешь ты.
— Ну пардон. Хотелось прийти в себя и помолчать какое-то время.
— Ты всё сделала сама?
— Ого! Пожаловались? — устало улыбнулась Валерия, ставя на стол посуду.
— Нет… просто поделились. Как и раньше, никому не веришь? Кроме себя…
— Дело не в доверии. Я не могла рисковать.
— Думаю, я понимаю. Прости. Как он?
— Жить будет. Сильный парень, есть в кого.
Валерия заглянула мне в глаза и неосознанно провела ладонью по коленке. Я сделала вид, что не замечаю этого.
— Мама даже не узнает, что его прооперировали, и теперь он будет в порядке.
— Как ты теперь будешь, Ванда? Двое детей, кредит, работа.
— Мы справимся.
— Ты с кем-нибудь встречаешься сейчас?
В горле пересохло.
«Зачем она об этом спрашивает? Пожалеть меня? Я ведь так и не смогла никого больше полюбить… и я всё ещё это чувствую к тебе, но теперь я не собираюсь перед тобой обнажать свои чувства.
Ты ведь снова меня оттолкнёшь, надругаешься над ними».
Её мимолётное прикосновение отдаётся мурашками во всём теле.
«Нет, Ванда! Не надо чувствовать!»
— Нет, не встречаюсь.
— Почему?
— Мне не нужен никто. Мне нравится быть одной. Главное, чтобы братья не болели.
— Без секса совсем, жить тяжко.
— Кому как.
«Нет, Строгач! Тяжко я смотрю тебе. Мне нормально. И лучше оставь себе все свои намёки, я тебя больше не хочу. Видимо, она ходит в зал… подкачанная задница. Прям даже я завидую».
— Ванда? Чего зависла? Обдумываешь?
— Нет. Думаю, что приготовить поесть брату.
«Да, я спец во вранье. Не скажу же я, что думаю о её заднице».
— Хорошо. Ты неплохо научилась соскакивать с темы.
— Спасибо за чай. Думаю, пора ехать, Рамон дома один.
«Мне не просто ехать, а валить надо. Не нужно было приезжать к ней сюда. Я боюсь того, как она смотрит».
— Ванда! Если тебе что-то нужно, скажи мне. Не стесняйся.
— Спасибо. Ты уже очень много сделала для меня. Если мой брат поправится, я пожизненно перед тобой в долгу.
Валерия подошла ко мне вплотную и провела пальцем по щеке:
— Ты права.
У меня спёрло дыхание, и в сердце разлилось тепло. Валерия смотрела на мои губы, опустив глаза.
— Доброй ночи, Ванда. Брата действительно не стоит оставлять одного надолго.
— Доброй ночи.
«Чёрт! Что это было?»
 
Весь следующий день я успокаивала себя тем, что это была минутная слабость Валерии.
«На самом деле, я ей по-прежнему не нужна… Есть лишь вероятность, что она была бы не против снова заниматься со мной сексом. Но я изменилась за время её отсутствия. Она этого со мной больше не сделает.
Пришло время прислушаться к маминым словам и найти себе мужчину. Ведь мне действительно сейчас кто-то рядом необходим. Я не справлюсь сама».
Вечером я навестила брата в больнице. Его перевели в общую палату, так как сказали, что парень быстро идёт на поправку.
«Я очень благодарна Лере. Правда.
Она взялась и спасла его, когда даже мама смирилась с его смертью».
— Привет, Мигель! Как самочувствие?
Лера зашла к нему в тот момент, когда я собиралась уходить. И лицо моего брата заметно засияло.
«Он очень рад видеть Валерию?! Как это понимать…»
— Здравствуйте! Нормально. Это моя сестра, Ванда.
— Очень красивая у тебя сестра. Поправляйся и не расстраивай её.
— Хорошо, Валерия Сергеевна.
— Можно я заберу твою сестру поболтать?
— Да, конечно! Я уже собирался поспать.
Лера взяла меня за руку, на глазах у моего брата, и вывела из палаты.
Молча мы дошли до её кабинета и, открыв дверь, она впустила меня внутрь.
— Присядь, Ванда.
Меня это немного напрягло: «Вдруг она скажет, что у брата осложнения или ещё что-то…»
— Что-то случилось?
— Не совсем. К тебе на днях заявятся из службы опеки, выяснять: сможешь ли ты заботиться о детях? Будь готова к вопросам и придётся продемонстрировать квартиру.
— Хорошо. Спасибо, что предупредила. Могу я задать вопрос тебе?
— Можешь.
— Вчера… ты была странной. Так сильно устала или?.. Мне просто показалось…
— Я тебя смутила вчера? Прости, я просто думала: хочется мне секса с тобой или пока нет?
— Что? Это нормально для тебя? Я вообще-то приезжала поблагодарить тебя.
«Как она может мне это говорить?!»
— Я бы приняла это за благодарность, — женщина закусила губу и наслаждалась моим шоком. — Почему так возмущаешься, Ванда?
— Ты говоришь об этом слишком спокойно.
— А как нужно?
— Вообще не говорить. Ты беспардонная и циничная! Как все врачи.
— Тогда смени тему.
— У тебя умирали пациенты?
— Это не то, о чём бы мне хотелось поговорить с пациентом.
— Пациент не я, а мой маленький брат, и его здесь нет.
— Да. Возьми любого врача, каждый терял пациента.
— Ты помнишь их? Может быть, имена?
— Что ты готова предложить мне за ответ?
— У меня ничего нет.
— Желание?!
— Это по-детски.
— Ну и пусть.
— Хорошо, пусть будет желание. Только не секс.
— Идёт, — Строгач сделала пометку в ежедневнике.
— Отвечай.
— Сложно не помнить, когда это один человек.
— А что произошло?
Практически то же, что и с твоим братом. Я просто не смогла избавиться от эмоций. Каждое своё движение я сопровождала страхом и собственным отчаянием.
— Это был твой друг?
— Мой младший сын.
— Прости…
— Ничего. Всё уже позади. Я виню только себя, что я его мать.
— Как его звали?
— Савелий. Он мог быть твоим ровесником.
— Поэтому ты изменилась?
— Люди не меняются, Ванда, — ехидно на меня взглянула женщина и улыбнулась. — Меняются лишь обстоятельства. На твою долю, к примеру, выпало много проблем ещё тогда, с нашей первой встречей. Я была твоей самой ужасной проблемой, а потом меня поочерёдно сменили другие.
— По-твоему, я не изменилась?
— Нет. Какая загнанная и напуганная была, такой и осталась. Напустила на себя взрослости и самостоятельности, и на этом всё.
Меня это очень задело. Я ведь никогда не считала её своей проблемой. У меня были сильные чувства к ней, и я была счастлива быть рядом, даже в столь редкие и аморальные моменты.