Первая любовь (СИ)

От обычного водителя Вячеслава не осталось и следа, рядом со мной сидел уверенный в себе молодой парень, машина которого не спеша маневрировала по оживлённому проспекту. Даже его лицо казалось расслабленным и на мгновение можно даже забыть, что я его работа, представив, что мы друзья.
— Давай заедем ко мне домой? — мне тяжело дается этот вопрос, слова комом застревают в горле. — Мне надо кое-какие вещи собрать, — звучит тише.
Слава ничего не говорит, а молча ведет машину на другой конец города, к подъезду любимой сталинки, окна на третьем этаже которой больше не горят. Некоторое время я собираюсь с духом, чтобы переступить порог квартиры и просто смотрю на входную дверь.
— Если хотите, я сам могу забрать что нужно, а вы можете посидеть в машине, — предложение Славы очень заманчиво, но я вынуждена отказаться, потому что сама должна сделать это.
Когда я все таки прохожу внутрь, то сразу попадаю в плен родного запаха. В квартире пахнет так же, как в тот день, когда я последний раз была в ней. Вещи стоят на тех же местах, но везде чисто и нет никакого намека на отсутствие хозяев, как будто они вот-вот войдут, принося с собой запах декабрьского морозца.
— Здесь очень чисто, — я провожу пальцем по комоду в надежде увидеть пыль, которой нет.
— Алексей Александрович нанял человека, который следит за квартирой, — Слава не торопит меня, оставаясь позади топтаться на пороге.
Мне стоило бы поблагодарить Краснова, что заботится о моем доме, но делать я этого не стану, потому что владельцу холодны серых глаз будет плевать на мою благодарность. А его равнодушие только больше распалит во мне желание выводить его из себя.
Я быстро собираю вещи, чтобы не задерживаться и не терзать свою душу воспоминаниями. Проходя мимо родительской спальни, задерживаюсь на мгновение, не решаясь зайти внутрь и прогоняя наваждение, выхожу из квартиры.
Однажды мне придется вернуться сюда. Я много думала о том, что будет, когда мне исполнится восемнадцать и Краснов больше не будет мне опекуном. И мне сложно представить свою жизнь в полном одиночестве, где никто не будет рядом, даже формально.
— Если хотите, можем где-нибудь кофе попить, — Слава регулирует настройки климат-контроля, увеличивая подачу теплого воздуха мне в ноги.
— А дядя Леша ругаться не будет?
— На самом деле, это его идея, — после этих слов ни о каком кофе и речи быть не может.
— Я очень устала и хочу домой, — я посылаю ему мученическую улыбку и отворачиваюсь к окну, наблюдая за тем как мимо проплывает ночной город, окутанный сотнями огнями.
  
Глава 6
 
Все следующие дни в нашей ненастоящей семье началось временное перемирие, потому что мы не пересекались. Краснов пропадал на работе, появляясь дома глубокой ночью, а может и не на работе, но мысль о последнем, что он может быть с кем-то, сильно тревожит меня. И меня пугает мое нездоровое отношение к личной жизни Алексея. Я убеждаю себя, что мне должно быть плевать где он и с кем, потому что он чужой мне человек, но каждый раз, закрывая газа, не могу отделаться от мыслей, что он приятно проводит время, в то время как я сижу дома в гордом одиночестве. Я лежу в кровати и жду когда щелкнет дверной замок, встаю и хочу выйти в коридор чтобы спросить как прошел его день, но вовремя себя останавливаю и залажу под одеяло, напоминая себе, что мы не друзья. Сон накрывает меня ближе к рассвету, когда квартира погружается в тишину, поэтому в субботу я даю себе возможность отоспаться и просыпаюсь от настойчивого звонка. На экране мобильника имя подруги.
— Алло, — я отвечаю, не отрывая лица от подушки.
— Анжи, только не говори, что ты ещё спишь, — судя по звукам, раздающимся из динамика, подруга куда-то едет. — Я была в салоне красоты, мне сделали просто бомбическую укладку. Сбрасывай мне свой адрес, я приеду — накрашу тебя по человечески, а то ты опять стрелки криво нарисуешь.
— Зачем мне красится? — я отрываю свое тело от постели и плетусь на разведку в надежде, что в квартире нет ни одной живой души, кроме моей.
 
К моей большой радости — я одна.
— Анжи, ты прикалываешься? Мы на день рождения идем, а не к бабуле на чай. Так, скидывай адрес и жди меня.
Я отправляю подруге свою геолокацию, потому что даже не знаю адрес, и через полчаса Маринка уже изучает квартиру Краснова.
— Я думала квартирка побогаче будет, — Маринка достает свою огромную косметичку и приступает к макияжу.
У Марины точно был прирожденный талант, которым она грамотно пользовалась.
По моей просьбе она не стала делать яркий макияж, остановив свой выбор на нежном образе, который подчеркнул глубину моих карих глаз и накинул пару лет, превращая в молодую девушку, а не подростка шестнадцати лет.
— Кстати, — Маринка прошлась по моим губам прозрачным блеском. — У тебя тоже скоро день рождения будет, что хочешь в качестве подарка?
— Ещё целых три месяца, — я отмахнулась от подруги. — Я не решила, что хочу.
Выпрямив волосы утюжком, натянув чулки, надела ту самую мини-юбку, которая подчеркнула мой упругий зад и белую блузку с высоким воротником и широкими рукавами в ретро-стиле.
— Надо сделать фоточку для Инсты, — Марина достала свой телефон и мы немного покривлялись перед зеркалом, чтобы сделать «горячие» фото. — Мои подписчики просто взорвут Директ, чтобы узнать твое имя. Когда ты уже зарегистрируешься? Даже у моей собаки есть Инстаграм.
— Мне это не интересно, — я закидываю ключи, телефон и наличку в сумку.
Краснов дал мне в пользование банковскую карту, которой я так ни разу и не воспользовалась, тратя свои накопленные деньги. Это был ещё один протест его контролю. Очевидно, что оплачивая покупки банковской картой, он будет знать где я и что покупаю.
Прежде чем выйти из квартиры, я из окна осматриваю парковку перед домом в поисках знакомых автомобилей. Если окажется, что Слава дежурит под окнами, выйти незамеченными не получится. Но на парковке нет знакомых мне машин. Сердце бешено колотится, когда мы спускаемся на лифте, меня бросает то в жар, то в холод от мыслей, что я сбегаю, ослушавшись Краснова. Но назад пути уже нет. Я должна отстаивать свое право на свободу и возможность проводить время с друзьями как хочу. Он не может запереть меня дома и думать, что я сложу ручки и буду покорно вязать ему носочки. Если ему можно приходить домой за полночь, почему мне нельзя?
Выйдя из такси, я замираю, изучая огромную вывеску названия ресторана и не могу пошевелиться. Ноги как будто приросли к промерзшему асфальту. И единственное, что вертится в моей голове: «Сука».
— Анжи, ты чего застыла? Там уже все собрались, — подруга тянет меня к стеклянным створкам дверей, но тело отказывается слушаться, оставаясь неподвижной статуей.
— Это ресторан Краснова, я не хочу туда идти, — сама судьба дает возможность уйти пока не поздно, убраться от этого места подальше, вернуться в одинокую квартиру и сходить с ума.
Но у подруги другие планы.
— Что значит не хочу? В чем проблема? Ну, подумаешь, это его ресторан. Его тут не будет сто процентов.
Я с прищуром смотрела на подругу, слова которой все равно меня не успокоили.
— Анжи, ты сюда для чего ехала? Чтобы на улице мерзнуть или потусить, развеяться, утереть всем нос?
Мерзнуть на улице я действительно не собиралась, но и заходить внутрь было рискованно. Кто-то из персонала мог знать меня и сообщить Алексею о моем нахождении. Но с другой стороны, не этого ли я добивалась? Я хотела показать ему, что не боюсь его запретов и он не может мне запрещать. Глубоко вдохнув морозного воздуха, взяв себя в руки, шагнула вперед.
Раньше я никогда не была в «Туманном Альбионе» и была удивлена масштабами заведения. Несколько тематических зон, длинная барная стойка с дорогим алкоголем на стеклянных стеллажах, танцпол и вип-ложи.
День рождения Маркушенко праздновали в дальнем зале, оформленном в современном хай-тек стиле. Дима, увидев нас с Маринкой, обнажил ослепительную улыбку и двинулся навстречу. Дима был красивым парнем и умел расположить к себе, чем активно пользовался. Несмотря на свой юный возраст о его романах слагали легенды.