Run awayHide away. Part III. Changes will come in the fall (СИ)

 Билл наблюдал за его перемещениями, не смея издавать ни звука. Он видел, что Том нервничает, а значит, в комнате было что-то, что могло рассказать правду об их отношениях. Пальцы Тома сжались в кулаки до побелевших костяшек, когда сталкер скрылся в его спальне. Яркие карие глаза обреченно закрылись, и внутри Билла все оборвалось, когда из-за стенки послышался низкий угрожающий рык. Поймав взгляд Тома, Билл побледнел. Одними губами, почти беззвучно мужчина прошептал:
  
 — Прости.
 — Значит, только друзья? – маньяк вернулся в комнату, держа в руках большую фотографию. Билл прикрыл глаза, стараясь не дать воли подступившим слезам. Он даже не мог сказать, от чего плачет – от страха или от боли разъедающих душу воспоминаний. На глянцевом снимке он робко и влюбленно смотрел на серьезного молодого мужчину, который аккуратно надевал на его палец красивое обручальное кольцо.
 Глава 7.  
 — Значит, решили меня обмануть, – сталкер, казалось, веселился. – Теперь посмотрим, что это за бумаги такие…
 Совершенно не обращая внимания на пленников, сумасшедший сел на диван и включил ноутбук, выходя в интернет – Билл вздрогнул, догадываясь, что преследователь собирается перевести текст на английский.
 — Так, посмотрим… — толстые пальцы медленно, буква за буквой, набирали незнакомые слова, и юноше казалось, что с каждым щелчком их с Томом время уходит, как песок.
 Черты одутловатого лица исказились гримасой какого-то отвращения и ярости – Билл зажмурился, понимая, что такая новость способна спровоцировать маньяка на убийство.
 — Что это значит? Брак?... Ты, бл*, замужем? – он вскочил с места, подлетая к Биллу и одним движением вздергивая его на ноги. – Говори!
 — Отпусти его, урод! – Том безуспешно дергался, пытаясь освободиться от пут, но полоски ткани не поддавались, все так же до боли стягивая ноги и руки и не давая толком пошевелиться.
 — Говори! – орал маньяк прямо в испуганное лицо своей жертвы, на слова Томаса он даже не обратил внимания. Его лицо, казалось, расплавилось, как пластилин, и теперь мало напоминало человеческое, белки глаз налились кровью, а сосуды полопались.
 Отшвырнув беспомощного певца на пол, сталкер снова схватил осколок вазы и приставил его к горлу Тома.
 — Если не скажешь мне правду, от твоего предполагаемого мужа останутся одни кровавые ошметки! – Том вздрогнул, чувствуя, как острое стекло царапает кожу. В этот раз руки маньяка дрожали от бешенства, и молодой бизнесмен уже не был уверен, что тот контролирует собственные движения. Лицо Билла стало белее полотна, и он перевел взгляд на Томаса. Юноша не знал, как поступить – любой вариант ответа мог оказаться смертельным для его мужа. Карие глаза смотрели на Билла с каким-то непонятным чувством, а потом закрылись, когда маньяк надавил осколком, и острый край вспорол кожу, а Билл буквально ощутил то тепло, которое распространяла скользящая по шее алая капля.
 — Говори, иначе я перережу этому недоноску артерию… — шипел сталкер, но Билл не мог ничего ответить, его губы дрожали, а дыхание сбилось от страха и осознания того, что по его вине Тому причиняют боль.
 — Все, ты меня достал! – Резко дернув Тома за волосы, маньяк заставил его сильно запрокинуть голову, так, что судорожно двигающийся кадык резко выделился под смуглой кожей. Билл видел, как на тонких бесцветных губах появилась торжествующая усмешка, а потом лопатообразная ладонь чуть отвела осколок с намерением всадить его в беззащитное горло. «Боже, только не Том!..»
 — Ты сам так решил… — сталкер кинул взгляд на брюнета, и Билл не выдержал:
 — Да! Да! Он мой муж!
 Рука остановилась, и через мгновение Том уже был снова на полу – все еще в опасности, но не так близко к краю, как еще мгновение назад.
 — Муж, значит… — сталкер на удивление спокойно отреагировал, но, поймав сумасшедший взгляд голубых глаз, Билл понял, что все оказалось еще хуже, чем он ожидал – кроме маниакального желания обладать он заметил жгучую ревность. – И почему я не видел его рядом с тобой до этого? Я наблюдал почти двадцать четыре часа в сутки. Где же ты был, муженек?
 Том уже собрался ответить, и, судя по его виду, отнюдь не по делу, но его опередил Билл, желанием которого было только одно – каким угодно способом выгородить любимого мужчину.
 — Мы расстались еще три года назад. А сейчас готовим бумаги на развод, – быстро, пока Том не успел опомниться, проговорил юноша.
 — И почему вы расстались? – вкрадчивым тоном, от которого пошел мороз по коже, спросил сумасшедший.
 — Я… — начал Том, но Билл, с удивлением увидев в глазах своего супруга боль, снова перебил его.
 — Я бросил его и уехал в Америку.
 Билл украдкой кинул взгляд на Тома, который, казалось, борется сам с собой. Юноша не понимал, что происходит с Каулитцем – того словно подменили. «Ты не видел его три года» — напомнил ему внутренний голос – «У него было время стать другим». С точки зрения Билла, поведение Томаса не поддавалось объяснению, тот мужчина, которого юноша знал, никогда не позволял так легко читать собственные эмоции. «Да чего уж таить, я думал, он и испытывать-то их не умеет». Сейчас же Билл видел в кофейных глазах своего почти бывшего мужа боль и… вину?
 — И что же он такого сделал, что ты его бросил? – глаза сталкера горели желанием убить того, кто посмел создавать неудобства его идолу.
 — Я был плохим мужем, – спокойно сказал Том, глядя прямо в глаза своему мальчику. Билл вздрогнул, во все глаза смотря на человека, который до этого ни разу искренне не признавал себя виноватым. «Даже тогда, в аэропорту…».
 Тому уже было все равно, что сталкер с ним сделает, мужчина где-то глубоко внутри ощущал, что последние три года его жизни прошли в ожидании именно этого момента, когда, глядя прямо в глаза Биллу, он сможет сказать о том, насколько он сожалеет… и как благодарен мальчику за то, что тот заставил его измениться.
 — Это правда? – сталкер светился от предвкушения того, как будет расправляться с обидчиком своей звезды.
 Билл с ужасом посмотрел на Тома, гадая, что произошло с мужем – Том всегда был проницателен и четко видел намерения людей. «Неужели он не понимает, что своими словами буквально провоцирует этого придурка?!».
 «Не всегда ты был для меня плохим…» — подумал брюнет, не в силах наблюдать за тем, как всегда сильный и невозмутимый мужчина, ни разу не позволивший на его глазах показывать свои истинные чувства, так открыто демонстрирует свою беззащитность. Билл просто скользил взглядом по правильным чертам любимого лица, и ему до покалывания в кончиках пальцев хотелось дотронуться до чуть смуглой кожи.
 Сталкеру не понравилось то, с какой неосознанной нежностью певец смотрел на немецкого бизнесмена, и он буквально зарычал, хватая Билла за руку и отшвыривая подальше от Тома. Каулитц с болью и страхом наблюдал за тем, как жуткие клешни этого бугая смыкаются на тонких нежных запястьях, и клял себя за беспомощность. Раньше он сам причинял Биллу боль, а теперь еще и от других защитить его не может. В судьбе Билла Каттермана он сыграл роковую роль.