Сладкая булочка и одно желание (СИ)

— Кофе? С пирожными? — Тэмми улыбнулся.
— А покрепче что-нибудь есть? — уточнил Графонян.
— Есть обалденная настойка, — заверил тролль и шепотом добавил. — Энжи к ней руку не прилагала.
— Наливай, — переглянулись Инспектора.
***
Лукерья вздохнула.
— Я пыталась вспомнить прошлое. Хотела…и сомневалась. Вот что дает мне эта информация? — она покачала головой. — Мой поступок был необдуманным и принес вам много проблем, Инспектор. Простите меня.
— Вам не за что извиняться, — Финист усмехнулся, глядя, как два расколдованных сотрудника высказывают свое недовольство ведьмочке, попутно успокаиваясь каким-то напитком от Тэмми.
— Но вам пришлось…
— Я бы поступил также, — прервал он ее. — У вас пытливый ум. Вы чувствовали подвох и хотели разобраться в ситуации и не могу этого не одобрить. Однако, как вы знаете, я более радикальный и жесткий человек. И это ответ на вопрос, что ждет Горского.
— Но ведь расправа не решение проблемы, — она пожала плечами. — Я имею ввиду…ну избавитесь вы от него, но будут другие. Разве не стоит попробовать преподать урок, чтобы другим…
— Почему вас это так беспокоит? — Инспектор прищурился.
— Разве беспокоит?! — девушка вздрогнула. — Я просто пытаюсь быть гуманной.
— Вы лжете, — он сказал это мягко, но сердце Лукерьи дрогнуло.
Графиня Лукерья развернула свой нежный, изящный зонтик и сделала несколько шагов вперед, князь Горский не отставал, торопясь за супругой. Прогулка по императорским садам была уже традицией для этих двоих аристократов. Они предпочитали проводить время вдали от светских собраний, наслаждаясь прекрасной природой и тишиной.
Погода благоволила им — густые облака скрывали яркое солнце, делая свет мягким и равномерным. Лукерья обожала такие прогулки, потому что они помогали ей открыться перед прекрасными пейзажами и природой. Но сегодня у нее было что-то другое на уме. Прогулка дала ей возможность задуматься о ее собственных чувствах к своему мужу — князю Горскому.
Лукерья всегда была эмоциональным и глубоко чувствующим человеком. Её отношение к Горскому сложилось из нескольких факторов — великолепного вида, его элегантных манер и благородного происхождения. Но в последнее время она задавалась вопросом, любит ли она его по-настоящему.
Она отмечала его заботу и внимание, но глубину чувств она ощущала не так ярко, как на самом деле желала бы. И все же, она была обязана своему мужу за все, что он делал для нее. Ведь она жила в роскошном особняке, имела доступ ко всему, что душа пожелает, и никогда не испытывала материальных затруднений, иначе говоря, ей не сильно препятствовали пользоваться собственным наследством, в то время как в обществе главными были мужчины.
Лукерья погрузилась в свои размышления, не обращая внимания на окружающую красоту. Она осознавала, что счастье — это не только внешние блага, но и душевная гармония. И хотя ее брак с Горским был построен на подлинных договоренностях и согласиях, она задалась вопросом, насколько истинно это согласие.
В глубине души она чувствовала, что связывающая их связь с Горским была больше деловым партнерством, нежели искренней любовью. Она желала, чтобы Горский понимал истинное ее «Я», не только по внешним симпатиям, но и по самой глубине души.
Эта прогулка в садах стала для Лукерьи местом для тайных размышлений и внутреннего поиска. Она решила, что пора открыться своему мужу и поделиться своими настоящими чувствами. Лукерья решила, что время пришло, чтобы просветить Горского о том, что она действительно чувствует к нему.
Впервые за долгое время, Лукерья почувствовала некоторую надежду в своем сердце. Она решила, что даже если ответ Горского не будет таким, каким она желает, она все равно будет счастлива, потому что она будет знать, что честно открылась и выразила свои истинные чувства.
— Вы его любили? — выдернул девушку из размышлений Инспектор.
— Нет, — Лукерья покачала головой. — Наш брак был по расчету. Хотя…какой расчет, если у него не было ни гроша за душой. Вы же наверняка знаете, что отец выбирал мне партию, и я не имела возможности оспорить его решение. Признаюсь, я была некоторое время очарована Горским, повелась на его ложь.
 
— Что ж, вы как всегда открыты со мной, — Финист усмехнулся.
— Я не закончила, — мягко упрекнула девушка.
— Прошу прощения, — он кивнул.
Лукерья медленно выдохнула.
— Я только недавно вспомнила о нас вами…то, что было. Но я бы хотела сказать, что…
— Я люблю вас, — прервал ее Инспектор, зная, что не простит себе, если не признается в своих чувствах первым.
  
Глава 7
 
Лукерья моргнула несколько раз, будто ослышалась. Сколько бы раз этот мужчина не признавался ей в любви, каждый раз это было как в первый. Девушка почувствовала слезы счастья на своих щеках. Она знала, что Инспектор — ее судьба, человек, с которым она хочет провести остаток своей жизни. Но почему каждое его слово, каждое признание в любви, было для нее таким волнующим и трогательным?
Может быть, в этой тонкой чувственности и заключалась сила их любви. Может быть, они оба постоянно находили новые способы испытывать и выражать свою привязанность друг к другу. Лукерья знала, что такие слова не просто для украшения или по обычаю. Они были искренним и подлинным выражением чувств.
Она улыбнулась ему, зная, что даже через годы и десятилетия их любовь будет такой же нежной и свежей, как сейчас. Каждый новый признание в любви будет означать для них новый виток в этом прекрасном танце любви, которым они танцуют сейчас.
Она вспомнила, как это случилось у них в первый раз…
Шелест тонкого шелка сопровождал каждое движение Лукерьи, когда она неуверенно вошла в комнату, которую они оба долго считали священным убежищем от мира. Взгляд Финиста был полон огня и преданности, когда он протянул руку, чтобы помочь ей снять покрывало. Они смотрели друг на друга, атмосфера наполнилась словами, не сказанными вслух.
Лукерья не могла отвести глаз от его лица, которое казалось таким наполненным жизнью и самыми заветными желаниями. Их руки были тонкими нитями, сплетенными вместе, образуя неразрывную связь. Прерывистый вздох разорвал тишину, когда Финист приложил губы к ее виску, нежно целуя кожу, испускающую сладкий аромат.
С каждым медленным прикосновением Лукерья ощущала, как в ее жилах пробуждается всепоглощающее пламя, которое уже не могло быть сдержанным.
Когда их губы впервые соединились в пылком поцелуе, время остановилось, и они нашли свое спасение в этом мгновении. Финист заключил ее в объятия, мягко опустив на кровать, которая была временным укрытием для их любви. Он разгладил волосы Лукерьи и поцеловал в лоб, словно обещая быть с девушкой на протяжении всей их жизни. Их дыхания смешалось, став одним, а их тела сошлись в жарком танце страсти, обреченном на совершенство.
Лукерья отдалась этому безумному и нежному мгновению, чувствуя, как ее сердце взлетает в небо и заполняет пустоту, которой она так долго страдала. Они исследовали друг друга, открывая все тайны своих тел, обретая слияние, более глубокое, чем любой известный им закон.
В этой ночи они стали одним целым, слившись воедино и признавая свою взаимную судьбу. Их чувства проникали в каждую клеточку их существа, переплетались и становились сильнее с каждым вздохом, каждым прикосновением. Никакие слова не могли выразить то, что было создано этой ночью, ибо их любовь была безграничной, столь сильной, что не терпела сомнений и предрассудков.
Они остались лежать в объятиях друг друга, наслаждаясь тишиной, которую только что создали. Их дыхание стало ритмом, сплетенным вместе, словно самой красивой музыкой, которую когда-либо слышали. В этой ночи Лукерья и Финист нашли свое возрождение, свою истинную судьбу, которая пролетела мимо них так много раз, пока они не решили поймать ее и воплотить свою любовь в мире, где они наконец смогут быть вместе.
Ее щеки вспыхнули румянцем и по взгляду Инспектора, девушка поняла — он знает, о чем она вспомнила.