Тонущая женщина
Я вспоминаю тот день, когда Джесси первый раз пришел в кафе и сел за барную стойку. Как же я тогда обрадовалась! После случайной встречи в автосервисе он искал меня и нашел. Я была польщена. Но теперь задумалась… Почему он решил меня отыскать? Неужели это все было частью их с Хейзел изощренного плана? Внезапно перед глазами на мгновение всплывает одна тогдашняя сцена: Рэнди и Джесси что-то буркнули друг другу. В то время я восприняла это как обычный диалог между посетителем и хозяином заведения, однако от меня не укрылось, что они переговаривались с фамильярностью давних знакомых, разве что оба при этом были напряжены. Значит, Рэнди знал Джесси? Или, точнее, Картера Самнера?
И в тот вечер, когда мы с Джесси поддались обоюдному влечению – трахнулись – у моей машины на стоянке за кафе… Винсент внезапно появился, как только мы закончили. Или он наблюдал за нами все то время? Сообщил ли ему Джесси, чем мы намерены заняться? Неужели это была какая-то гнусная игра? Господи, да я параноик, раз всех подозреваю. Ну а как не подозревать? Хейзел была моей единственной подругой. Я верила, что у нас с Джесси есть совместное будущее, что нас связывают настоящие чувства. А они оба обманывали меня.
Пять минут спустя я сворачиваю с шоссе I-5 на пустующую автостоянку, где машин почти нет. Мотель «Подкова» стоит в стороне от шоссе, пристроившись за блинной и кегельбаном. На расположенной высоко вывеске перечислены главные завлекалочки: автомат с кубиками льда, бесплатный Wi-Fi, бизнес-центр. Что ж, доступ к компьютеру лишним не будет.
Я вхожу в небольшой офис. Жужжит вентилятор. Липкий аромат освежителя воздуха не перебивает отвратительной смеси запахов табака и фастфуда. За стойкой сидит женщина средних лет, гадает судоку. При моем появлении она поднимает голову, на ее лице – недовольство.
– Будьте любезны, я хотела бы снять номер.
– Бронировали?
На первый взгляд, мотель почти пустой; стоит табличка, что свободные места есть.
– Нет.
Женщина испускает тяжелый вздох, будто заселение заезжего гостя – это огромное неудобство, а не ее работа. Она со стуком кладет на стойку сборник судоку. Я плачу наличными и оставляю в залог сто долларов. Заберу при выселении.
– На сколько ночей? – уточняет женщина.
– Пока на одну, – отвечаю я, зная, что должна уехать. Сесть на самолет и убраться отсюда подобру-поздорову… но не раньше, чем поговорю с Шоном Самнером. – Утром заплачу, если решу здесь задержаться.
Кажется, это вызывает у нее еще большее недовольство, но она кладет ключ от номера на исцарапанную столешницу и снова принимается расставлять цифры в квадраты.
Войдя в номер, я первым делом убираю в выдвижной ящик комода освежитель воздуха с ароматом клубники. Надавливаю на лоб подушечками указательных пальцев, надеясь, что головная боль спровоцирована химическим запахом, хотя более вероятно, что это реакция на стресс, страх и горе. Только скорблю я не о смерти Картера Самнера. Меня печалит кончина Джесси Томаса – человека, которого никогда не существовало.
Мой автомобиль спрятан за мусорным контейнером позади кегельбана, – чтобы не бросался в глаза, если вдруг полиция – или еще кто-то – будет меня разыскивать. Рюкзак с одеждой и туалетными принадлежностями, а также холщовую сумку со своими главными сокровищами – новым паспортом, деньгами и блокнотом Джесси – я приволокла в номер. Когда иду в душ, сумку беру с собой в ванную, чтобы она не оставалась без присмотра.
На ванне имеются следы ржавчины, но напор воды хороший. Я стою под душем, надеясь, что вода смоет тревогу и смятение, стискивающие мою голову, словно клещами. Завтра, надеюсь, кое-что прояснится, ведь завтра я побеседую с Шоном Самнером – бывшим заключенным, зарегистрированным в Управлении исправительных учреждений под номером 62124.
До сего дня мне не случалось разыскивать бывших заключенных. На то не было причин. Оказалось, это гораздо легче, чем я думала. У Управления исправительных учреждений штата Вашингтон весьма обстоятельный информативный сайт. Я ввела в поисковой строке «Шон Самнер» – и получила все необходимые сведения. Щелкнешь по названию тюрьмы или исправительного учреждения, и вот тебе, пожалуйста, адрес и карта. Рядом с именем каждого заключенного ссылка: Зарегистрируйтесь, чтобы получить уведомление об освобождении. У меня по телу пробежал мороз.
Дональд и Санни Фрайер тоже получили предупреждение о том, что Джесси выпустили из тюрьмы? Они наняли охрану и жили в страхе, что он отомстит им? А теперь и их второй обидчик тоже на свободе. Шон Самнер получил статус бесконвойного, отбывает трудовую повинность, живет в центре реабилитации для бывших заключенных на двадцать мест в Беллингхеме. Ни решеток. Ни замков. Ни охранников.
Закрыв кран, я вытираюсь истончившимся полотенцем, еще одним обматываю мокрую голову. Я так долго спала в одежде, что, надев чистую, пусть и неглаженую футболку и свежее белье, млею от блаженства. Сняв с постели покрывало, я забираюсь под застиранные простыни. По крайнее мере, это настоящая кровать. Но спать я не буду. Завтра слишком важный день. Да и не уверена, что здесь я в полной безопасности. Что никто не ворвется ко мне, выбив дверь. Но в машине я ночевать не могу. Ножа-то у меня теперь нет.
Я достаю из холщовой сумки блокнот Джесси, отцепляю от обложки ручку. С тех пор как я прихватила «молескин» из квартиры любовника, мне не терпится его полистать. Найти подсказки, которые помогут понять, кем на самом деле был Джесси и за что его убили. Я сажусь в постели по-турецки и открываю блокнот на коленях.
На первой странице сверху имя:
Стивен
Ниже – набор букв и цифр:
Три
Р 3 × 6 – 8, 25
Г 3 × 8 – 10, 25
Би
ПБ 3 × 8 – 10, 25
Плечи
Это планы тренировок – комплексы упражнений, количество повторений, объем поднимаемых тяжестей – для его клиентов. Они занимают множество страниц. Я открываю страницу, где сверху стоит «Х». Хейзел? Похоже, если судить по плану тренировки. Легкий вес, повторы, акцент на укрепление ягодиц и пресса.
Я уже собираюсь отшвырнуть блокнот и вдруг замечаю кое-что любопытное. В верхнем углу страницы мелким почерком записано: «206». Это код Сиэтла. Я листаю блокнот, высматривая другие цифры. Через несколько страниц нахожу еще четыре, записанные тем же четким почерком. А потом, на внутренней стороне задней обложки, – еще три.
Это номер телефона. Не иначе. Джесси побоялся поместить его в контакты своего мобильника и не захотел записывать целиком – вдруг чужие глаза увидят. Но код города его выдал. Если я позвоню по этому номеру, кто мне ответит? Это не телефон Хейзел. Кому звонил Джесси?
Я хватаю трубку гостиничного телефона, набираю «*67», чтобы не определился номер. Во рту пересохло, в висках стучит. Идет вызов. Один гудок. Два. Три. И вот на четвертый…
– Алло? – Голос мужской – густой, спокойный. Меня пробирает дрожь. Что сказать? Спросить, с кем я говорю? Притвориться, будто ошиблась номером? Но прежде, чем я успеваю что-то придумать, мужчина сам ко мне обращается: – Ли? Это вы? – Тон невозмутимый, невыразительный.
Трубка выскальзывает из моей руки, я цепенею от страха. Кому я позвонила? Откуда этот человек меня знает?
– Скажите, где вы… – доносится до меня голос из трубки, которую я теперь прижимаю к груди.
Я кладу ее на рычаг.
Глава 42
О лобовое стекло разбиваются дождевые капли. Свет фар отскакивает от луж на тротуаре, слепя мне глаза. Скоро поднимется весеннее солнце, но пока темно. Автостраду освещают уличные фонари и фары машин других людей, выехавших на работу. Я выселилась из мотеля, в спешке позабыв забрать стодолларовую купюру. Мне нужно найти Шона Самнера. А потом успеть на самолет.