Цена прощения

— Так чему ты меня хочешь научить?
— Ты виновата перед моим братом, и ты должна отвечать. Не у каждого хватает мужества признать свою вину, а уж тем более загладить.
— Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?
— Если бы это зависело от меня, — мрачно отозвался он, дотрагиваясь до ее руки.
Герда рванулась.
— Я не все сказал. Далеко не все.
Она замерла, избегая смотреть на него. Когда же это кончится? Когда он прекратит мучить ее в ее же доме?
— Так вот. Не дай бог, ты опять обманешь моего брата. Тогда я… — Джордан отдернул руку. Лицо его исказилось от ярости. — Тогда я за себя не ручаюсь!
Он круто распахнул дверь и остановился, пропуская Герду вперед. Потом вышел, захлопнул дверь, дернул, проверяя замок, и в полном молчании препроводил Герду вниз по лестнице.
На улице стояла жара. Солнце светило так ярко, что двор был похож на белую безжизненную пустыню. Но Герду лихорадило. Она изо всех сил сжала челюсти, чтобы Джордан не услышал, как у нее стучат зубы.
Как только они приехали в Грин-Риг, Джордан куда-то исчез. Позже Герда узнала, что он вернулся в город.
— Надеюсь, завтра братец будет здесь. У меня для него небольшой сюрприз, — заявил Стюарт.
Герда что-то промямлила в ответ. Она задумалась и не расслышала, что он сказал. Зачем Джордан настаивал на том, чтобы лично привезти ее сюда? Неужели он проехал столько миль только ради того, чтобы еще больше напугать ее своими угрозами?
Отогнав надоедливые мысли, она увидела, что Стюарт, нахмурившись, смотрит на нее, все еще ожидая, что она скажет. Герда пожала плечами. Неожиданно лицо Стюарта просветлело.
— Герда, что с тобой?
— А что со мной? Что со мной может случиться? — Она постаралась придать голосу интонацию беззаботности.
— Вот я и спрашиваю, что случилось? — Стюарт развернул коляску, чтобы дотянуться до блюда с фруктами. Взяв персик, он брезгливо осмотрел его и протянул Герде. Потом взял еще один. Себе. — У тебя какой-то странный вид. Как у нашкодившего котенка.
Персик чуть не выпал у нее из рук. Стараясь вести себя как можно непринужденнее, она надкусила сочный фрукт и уклончиво ответила:
— Я очень обеспокоена. Как там Ховард… Да и много других проблем.
Стюарт покачал персик в руке, словно прикидывая, сколько он весит. Его проницательный взгляд начинал всерьез раздражать Герду.
— Да я просто так спросил. Из спортивного интереса, как говорится. С недавнего времени я практикую чтение по лицам. Почти эксперт. Так что обращайся, если понадобится. Могу, например, сказать, врет человек или нет. — Он взял со стола маленький серебряный ножичек для фруктов и аккуратно вырезал косточку. — Благо есть на ком попрактиковаться. Вот, например, Джордан…
Он замолчал, пытаясь придать голосу более беспечный тон. Но по лицу было видно, что ему неприятно говорить о брате.
— В эти выходные у Джордана должна была состояться встреча с очень важным человеком. Этот сильный мира сего по пути из Брюсселя в Мюнхен остановился в Лондоне. — Стюарт продолжал контролировать себя. — Так вот, из-за этой важной персоны Джордану пришлось расстроить малышку Диану. На днях он пообещал ей пышный уик-энд на Темзе, и вот такая досада. Знаешь, как она расстроилась? Даже хотела немного всплакнуть для порядка. Но, как всегда, переборщила. Чуть не устроила потоп. Очень эмоциональная девочка. И…
Герда нервно рассмеялась:
— Стюарт, прекрати паясничать. Ты сплетничаешь, как маленькая глупая девчонка. — Она надеялась, что отвлечет его от разговора о Джордане. — Как не стыдно!
— Это Рэчел рассказывала. Сам-то я не видел, — улыбнулся он. — Они с Дианой — не разлей вода. Уверен, ты отлично впишешься в их компанию.
— Да уж, не сомневаюсь, — сумрачно отозвалась Герда. — У тебя сок течет на рубашку.
— А, ерунда. — Стюарт засунул в рот остаток персика. — И все-таки одного я не могу взять в толк. Зачем Джордану надо было самому тащиться за тобой в такую даль?
— Сама не знаю. Вчера вечером я ему сказала не надо, но…
— Ага! Так и знал. Так ты с ним встречалась вчера? — На лице Стюарта отобразилось злорадное торжество. — Я сразу заподозрил, что он меня дурит. Якобы он случайно тебя встретил. А теперь зачем он бросил тебя тут со мной? Что произошло?
  
— Не выдумывай, Стюарт.
— Да все и так ясно. Я еще в прошлые выходные все понял. — От игривого настроения не осталось и следа. В едком взгляде прищуренных глаз читался укор, даже обвинение. — Слушай, Герда. Как-то все странно, ты не находишь? Сначала почти три года от тебя ни слуху ни духу. Потом ты вдруг объявляешься, внимательная и добрая, как сестричка милосердия, но в то же время нервная, шарахаешься от собственной тени и ведешь себя, словно тебя разыскивает полиция. И при этом братец ходит с таким видом, будто скоро осуществит какой-то дьявольский план.
Стюарт резко крутанул колеса и, бесшумно объехав Герду сзади, остановился с другой стороны.
Девушка и глазом не моргнула. Дожевывая персик, она достала платок и вытерла пальцы.
— В любом случае, Стюарт, я не виделась с твоим братом все это время. Я его вижу столько же, сколько и тебя.
Стюарт, казалось, погрузился в мрачные раздумья и совсем не слушал ее. Внезапно его лицо напряглось. Герду снова пронзил недоверчивый взгляд.
— Ты ведь ничего ему не рассказала?
Герда опустила глаза:
— Ничего.
— Слава богу! А то бы вляпались — по гроб жизни не отвертелись бы. Но, зная Джордана… — Тыльной стороной ладони Стюарт нервно вытер пот со лба. — Все это время после аварии я жил как в тумане. Долго не мог до конца вспомнить, что же произошло. В голове только крутилось, что никто не должен знать.
У Герды вырвался протяжный вздох облегчения:
— Ну и забудь. Теперь-то уже никто не узнает, — тихо добавила она.
Стюарт молча смотрел перед собой невидящим взглядом. Потом на лице появилась едва заметная улыбка, будто на память пришло что-то приятное. В конце концов он, дурачась, жалостливо проскулил:
— Натерпелась ты от нас тогда, бедненькая.
Герда резко встала и отошла в другой конец кабинета и всмотрелась в картину на стене:
— Это ты нарисовал?
— Угу. Отвратительная мазня.
— Мне нравится.
Картина напоминала рисунок ребенка: однообразная, издевательски примитивная желтая масса песка, красноватое от отблесков заката спокойное море. Ощущение тоски, одиночества и полной бессмысленности жизни.
— Только все слишком идеально. Ты забыл нарисовать мусор, который оставляют после себя туристы.
Постепенно все нарисованное слилось в четкие очертания каких-то предметов. Герда поперхнулась от неожиданности.
— Когда ты это нарисовал? Как страшно! — воскликнула она.
— А, разглядела весла? — Стюарт, казалось, был удовлетворен ее реакцией. — В тот период я помешался на Дали. Еще до того, как понял, что я бездарность. Но эта получилась неплохо, а? Как, по-твоему?
— Я вижу, тебе нравится шокировать людей. — Герда отвернулась от картины.
— Надо же как-то развлекаться, — сухо ответил он. — Выпьешь чего-нибудь?
— Да, не отказалась бы.
Он смешал два коктейля в стаканах из толстого стекла, положил лед и протянул Герде:
— Подойди и возьми. И поблагодари дядю, как полагается.
Его тон был насмешливо-приказным.
— Может еще и заплатить? — сумрачно отозвалась она, выразительно глядя на его пальцы, сжимающие ее запястье.
— А ты думала? За все надо платить. — Он отпустил ее руку и цинично улыбнулся. — Да ладно, шучу.
— Знаю. — Герда опустилась в кресло. — А где Рэчел и Леон?
— Уехали в Истборн.
— Не ревнуешь? А вдруг они понравятся друг… — Поняв, что зашла слишком далеко, она осеклась и покраснела.
— Я в ней уверен. Она моя.
Конечно, это больная тема. Герда судорожно глотнула из стакана, жалея, что, сама того не желая, создала напряженную атмосферу. Сколько еще она сможет сохранять спокойствие, не реагировать на навязчивые расспросы Стюарта? Да, Джордан очень жестокий. Но в одном он прав — Стюарт не дорожит своей жизнью. В прошлые выходные он говорил по-другому, но временами озлобление на судьбу перерастало в дикое, неконтролируемое желание бросить все, покончить с собой и со страданиями. Потом возникает потребность унижать и видеть, как страдают другие. Это можно понять и простить, но долго выдерживать невозможно.