Развод и девичья фамилия (СИ)

— Вот же пакость какая, а? Ты где это взял? — брезгливо поморщилась свекровь. — Верни сейчас же на место!
Элайджа обиженно засопел и прижимался к Димке как к родному в поисках защиты.
— Это Маринкин, мне его выгуливать доверили, — сын скинул ботинки и спустил с рук зверюгу, которая, поджав хвост, рванула на кухню проверять свою миску. Да, зная, что теперь сын приходит с питомцем, на полу под столом для него появилась посуда.
  
— Идем-идем, я тебя покормлю, — засуетилась бабушка вокруг любимого внука, подталкивая его в сторону кухни.
А я с замиранием сердца ждала разговора с сыном о цветах. Вчера они появились уже после его ухода. И вот сейчас мне предстоит объяснить откуда такая красота.
— Вау-у-у! — воскликнул сын, увидев тюльпаны, — Мать, в цветочном распродажа была? Зачем тебе столько? Или праздник какой? — судя по его реакции, он решил, что я сама себе решила устроить праздник. Или умом тронулась. Ну да, по меркам сына я уже в пожилом возрасте, и цветы могут быть или от мужа, или самостоятельно купленные. В щедрость отца он явно не верил. — А это чего за бумажки?
Убрать со стола документы ни я, ни свекровь не подумали, и сын принялся изучать их. Пока изучал, из-под стола высунулась морда Элайджи, и завидев свою обидчицу, он принялся высказывать все, что о ней думает.
— Я не понял, это чего? — он развернулся к нам, замершим в дверях, ма? Ба?
Первой отмерла я, надеясь на то, что сын не до конца понял, что держит в руках.
— Документы для развода, иди мой руки, Дима. Ты вроде есть хотел.
— Я сейчас на стол накрою, — засуетилась свекровь, — давай, Дима, иди уже в ванную.
— Ну ладно, ладно, иду я, — смерил нас удивленным взглядом сын, — чего вы разорались-то?
— Знаешь, Алиса, а может, ты и права, развод для вас выход, — шепнула Ирина Геннадиевна, проходя мимо меня, — вечером Антон придет, и мы спокойно все обсудим.
— Как придет? Зачем придет? — от неожиданности я чуть не уронила бумаги из рук. Ответить мне не успели, раздалась трель звонка, Элайджа, скребя когтями по плитке, рванул охранять нас. Пробегая мимо свекрови, поджал хвост и ускорился, чтобы она не успела ему еще раз треснуть по ушам. Из спальни послышался крик Насти.
— Я проснулась.
Хоть разорвись.
— Иди открывай, я к Насте, — произнесла свекровь и помчалась к Лисичке.
А я — открывать. Интересно, кого еще принесло? Распахнула двери — мама. Да уж, две мамы в доме — это перебор. Но не выгонять же? Тем более, что судя по ее довольному лицу она с хорошими новостями.
Элайджа не унимался, и пришлось Димке его запереть в детской во избежание еще одной покусанной. Чудовище, не переставая, прыгало на двери с той стороны, нещадно ее царапая.
— Мама, ты забыла, у нас Настя болеет? — напомнила я ей на всякий случай.
— Ай, я тихонечко на кухне посижу, — отмахнулась мама и пошлепала в гостиную. — Ириночка, дорогая! Как я рада тебя видеть, — пропела она, проходя мимо детской, — Лисичка, милая, как ты?
— Бабуля! — обрадовалась второй бабушке дочка, — я хорошо.
Но глядя на красные щеки, я бы так не сказала. Думаю, что температура высокая.
— Детка, я сейчас вернусь. — Свекровь сунула подмышку Насти градусник. Выйдя в коридор, обняла сватью.
— Татьяна, здравствуй, отлично выглядишь! Алиса, покорми сына, — сбагрила меня свекровь, — а мы пока поболтаем.
И «мамы» удобно устроились на диване в гостиной. О чем они собрались поболтать? Ну конечно, одна про непутевую дочь, вторая про нерадивую невестку. Усмехнулась я мысленно. Не скажу, что бы у них были теплые отношения, скорее нейтральные, но перемыть мне косточки они всегда были рады.
— Идем, Дима, бабушка блинов напекла, солянку сварила. — Уговаривать дважды было не нужно, сын быстрее меня оказался за столом.
— Сейчас я буду кушать, сейчас меня покормят. — Приговаривал он фразу из мультика «Маша и медведь», заставляя меня улыбнуться. Налив суп, прислушалась и поняла, что чудовище затихло. А это очень нехорошо. В прошлый раз тишина стоила мне погрызенной туфли, которую тот вытащил из шкафа, умудрившись его открыть.
— Мам, я все! — напомнила о себе Настя. И в первую очередь я направилась к ней.
Ну, так я и думала, тридцать восемь на градуснике. Жаропонижающее и мультики. Постельный режим не подразумевает большого разнообразия в занятиях.
— Ма, принеси мне Элайджу, я с ним поиграю, — попросила Настя, и я отправилась за собакой.
Эта мелкая дрянь лежала посреди комнаты, усыпанная перьями от подушки, которую с наслаждением рвала зубами. Зажав передними лапами свою добычу, с треском отрывала кусочки ткани, вытаскивая на пол больше и больше перьев. Мое появление его не смутило, он продолжал свое занятие с еще большим удовольствием.
— Твою ж…— это единственное приличное, что пришло мне в голову. — Дима-а-а!
— Твою ж…— повторил сын, прибежавший на крик.
Это кто еще кому нервы мотает, Димка Маринке, или ее псина мне?
  
Глава 50
 
Иван
Дом встретил меня темными окнами. Нежели никого нет? Или Лана отдыхать изволит? Времени почти восемь, навряд ли. Размышлял я, приближаясь к двери. Внутри тишина, как раньше. От такого я уже отвык. Странно, если первые дни после больницы я мечтал остаться один, то сейчас внутри все тоскливо сжалось: опять один.
Серега умчал на заправку и мойку. При разговоре с женой мне не нужны лишние уши в доме. Лана наверняка начнет истерику, скандал с битьем посуды. В сыне я уверен, он отреагирует по-взрослому. Период непринятия нашего разрыва давно позади, самым трудным был первый год, после того, как мы разъехались. Сын начал курить в знак протеста, пару раз сбегал из дома. Однажды, даже умудрился попасть в полицию, стащив из магазина какую-то ерунду. Вот тогда-то Лана и увезла его заграницу. А когда на каникулах мы вновь увиделись, это был прежний ребенок.
— Лана, Илья, я дома, — крикнул в пустоту, не надеясь на ответ. Тишина. Странно, но от нее звенит в ушах, она накрывает с головой так, что трудно дышать. Хочется бежать туда, где меня ждут. Хочу к Алисе, чего уж отпираться. Но я приехал поговорить с женой. Должен поставить ее перед фактом, что подал на развод.
Еще теплилась надежда, что Лана спит у себя, но через пять минут убедился, то в ее спальне пусто. Кровать не застелена, у шкафа на полу валяются вещи, будто она в спешке куда-то собиралась, на столе пустая чашка и крошки, а рядом расческа с клоками черных волос. Да, с виду моя супруга утонченная красавица, и только я знаю, какая она неряха на самом деле.
Детская комната тоже пуста. Усмехнулся — детская, сыну уже шестнадцать, а я все его ребенком считаю. У окна стоит чемодан и огромные ящики с надписями на английском, предупреждающие о том, что обращаться осторожно. Ах да, вспомнил я, Илья говорил, что привезут его вещи.
Ждать Лану до бесконечности я не намерен. А потому просто набрал ее номер, сейчас узнаю, куда она делась.
— Алло-у-у-у, — голос у Ланы какой-то странный, томный, будто соблазнять надумала, на заднем плане много постороннего шума: гул голосов, музыка и звон бокалов. Что наталкивает на мысль — она в ресторане. — Милый, соскучился?
— Безумно, — отвечаю нарочито холодно, — Ты где⁈
— О, мой котик нервничает, — не уловив сарказма в ответе, продолжает кокетничать жена. Слышу рядом с ней женский смех, больше похожий на карканье. Этот я узнаю из тысячи — ее подружка Нателла. Стервозная, глупая, но очень красивая баба, меняющая мужиков как перчатки. Содержанка. Да и Нателла она очень условная— по паспорту Наталья Кузякина.
  
— Мне нужно с тобой поговорить. Ты когда приедешь? — я хочу расставить все точки сегодня.
— Мы с подружками так хорошо сидим, — капризно протянула Лана, — давно не виделись. И пока домой я не собиралась. Но если хочешь, ты можешь к нам присоединиться. Мы в Золотой лилии.
На размышление ушло несколько секунд. «Золотая лилия» — это самый центр города, пока я добираюсь туда, уйдет не меньше часа, разговор и потом к Алисе еще час. Так я приеду к полуночи. Лисичка уже уснет. Можно, конечно, и утром, но, черт возьми! Я так хочу их увидеть!