Крестовый поход (СИ)

— Я всегда присматриваю за помещениями, где размещаются незваные гости, — ответил тот. — Я уже сообщил командиру. Он велел проследить, но не вмешиваться. Передаю вам картинку.
На экране появился марокканский салон. Наш незнакомец стоял, мрачно изучая интерьер. Никаких признаков истощения в его облике было не заметно. Худой, загорелый до черноты, с горящими тёмными глазами. Судя по внешнему виду, совсем молодой, двадцати-двадцати двух лет. Неужели диверсант?
— Что его интересовало?
— Расписание вахт, расположение внутренних помещений корабля, — ответил Хэйфэн, — и план каюты старпома.
— Ясно.
Незнакомец прошёл дальше, вошёл в коридор и остановился возле каюты Хока. Потом посмотрел на дверь кухни и резко обернулся, приняв боевую стойку, надо сказать, весьма эффектную.
— Заметил наших? — забеспокоилась я.
— Нет, он их не видит, хотя Волк, Мангуст и Донцов уже рядом. Там Киса, но он на безопасном расстоянии.
Незнакомец тем временем успокоился, открыл дверь кухни и на мгновение скрылся там.
— Что он делает?
— Выбирает нож.
— Рауль, подъём! — проговорила я, переменив волну на браслете. — К тебе гость и у него нехорошие намерения.
— Понял, — услышала я хрипловатый спросонья голос Хока.
— Только без самодеятельности. Его ведут стрелки. Он знает план твоей каюты, так что не попадайся ему на глаза.
— Я могу взять его сам.
— Он мне живым нужен. И невредимым.
— Как скажешь, — слегка разочарованно откликнулся Хок.
Парень тем временем вышел из кухни, посмотрел в сторону Кисы и присел у двери. Та отворилась.
— Как он её открыл? — поинтересовалась я.
— Судя по всему, универсальная отмычка.
— У него в руке только нож, при нём ничего не было.
— Возможно, имплантирована под кожу, — предположил Джулиан. — Потом проверю.
Через минуту всё было кончено. Нашего незваного гостя вывели из каюты Хока и препроводили вниз, в камеру для допросов.
— Ну вот, — я выключила связь с вахтенным стрелком и обернулась к Джулиану. — Первые плоды смены имени нашим бесценным другом. Он хотел, чтоб его нашли, и его нашли.
— Наёмный убийца, и судя по всему, высококлассный, — кивнул Джулиан.
— Ты заметил что-нибудь странное, когда его осматривал?
— Ничего, кроме того, о чём уже говорил. Обычный полутруп. Разве что… лазерная татуировка за ухом.
— Номер, — кивнула я. — У Стэна тоже такой есть. Не замечал?
— Нет, под волосами не видно, а этот бритый.
— Ну, ладно. Пойду, поговорю с ним. Может, чего путное скажет.
— Может, утром? — он жалобно взглянул на меня.
Я усмехнулась.
— Ты ж знаешь нашу службу. Когда подняли, тогда и утро. А ты отдыхай. Займёшься им, когда мы закончим.
Я спустилась на нижний уровень в камеру для допросов. Да, есть у нас на баркентине и такая. Я была поражена, когда узнала о её существовании. Кого допрашивать на судне, предназначенном для спасения терпящих бедствие? Но допросы пришлось устраивать уже в первом полёте. Правда, я как-то обходилась без этого помещения. Но теперь случай был неординарный. На звездолёт проник специально подготовленный наёмный убийца, чтоб убить одного из членов экипажа.
Я вошла в небольшое полутёмное помещение, в центре которого был ярко освещённый круг с пластиковым креслом посередине. В это кресло Белый Волк и Донцов усадили задержанного. Здесь же стоял Стэн Стаховски, наведя прицел лучемёта на его голову. Мангуст тем временем снял чехол с детектора лжи и подал Белому Волку гладкий металлический браслет. Тот нагнулся и защёлкнул браслет на запястье узника.
— Снимите с него наручники, — распорядилась я.
— Опасно, — возразил Стаховски, но продолжать не стал, встретив мой взгляд.
— А вы здесь на что? Снимайте.
Белый Волк снял наручники и отошёл в сторону. Из-под потолка спустился круглый держатель, на котором были укреплены объективы и щупы датчиков. Всё это жутковатое сооружение медленно зашевелилось, и каждый из элементов системы двинулся своим путём, тщательно осматривая, прослушивая и прощупывая сидевшего внизу человека.
 
— Всё готово, — сообщил Мангуст, глядя на чуть подсвеченный экран детектора.
Пленный сидел в кресле посреди камеры, уперев локти о колени и опустив голову, Он изредка мрачно поглядывал на кружившие вокруг него объективы и потирал гладкий браслет на руке.
— Ваше имя? — спросила я, остановившись напротив.
— Гельмут, — произнёс он нехотя. — Гельмут Краус.
Я обернулась и взглянула на Мангуста. Тот кивнул головой, но как-то не очень решительно.
— Сколько вам лет?
— Двадцать семь.
— Откуда вы родом?
— Потсдам.
— Как зовут ваших родителей?
— Магда и Карл.
— Вашего брата?
— Я единственный ребёнок в семье.
— Где находится лайнер «Пьер Гартэн»?
— Мне это неизвестно.
— Как вы попали в капсулу?
— Я не помню.
Я тем временем рассматривала его. Бритая голова, высокий выпуклый лоб, тёмные глазницы, близко поставленные глаза, запавшие скулы, по-детски пухлые губы. Сколько ему лет? Я всегда путаюсь в определении возраста, потому что люди теперь не стареют. Они просто становятся старше. Этот был молод. Лет двадцать пять, не больше. Но, судя по всему, много пережил, измотан, измучен.
— Зачем вы покушались на жизнь командора де Мариньи?
Он поднял голову и молча взглянул на меня. Да, молод, но взгляд карих глаз был тяжёлым, упрямым до отчаяния. Я всматривалась в его лицо и вдруг почувствовала какую-то неловкость. Попыталась понять, откуда она, и, наконец, поняла: это взгляд человека, который слишком много испытал и всё для себя решил. Который твердо идёт по выбранному пути, даже если этот путь ведёт в ад. Впрочем, туда он, похоже, и вёл.
— Ещё раз, — проговорила я. — Ваше настоящее имя? Откуда вы?
— Гельмут Краус.
Я обернулась и посмотрела на Мангуста.
— Он говорит правду, — доложил он. — Или очень убедительно лжёт.
— Скорее, последнее.
Я медленно пошла вокруг него. Он снова опустил голову, поглаживая браслет потемневшими пальцами. Оказавшись за его спиной, я увидела то, что искала. На коже за левым ухом проглядывали едва заметные значки размером с булавочную головку. Идентификационный номер Пса войны. Они все имеют такие, потому что универсальный солдат — товар штучный, с каждым работают индивидуально, доводя его до совершенства, перестраивая геном, перекраивая психику. У нашего Стэна Стаховски был такой же, но его номера было не видно под волосами.
— Ладно, попробуем узнать правду другим способом, — вздохнула я. — Мангуст, снятые параметры достаточны для идентификации?
Пленный дёрнулся, но тут же замер, наткнувшись взглядом на чёрный глазок направленного на него дула лучемёта. Стаховски недвусмысленно направил ствол ему в лоб. Он враждебно взглянул на кружащие наверху объективы и отвернулся.
— Есть идентификация, — сообщил Мангуст спустя минуту. Я подошла к нему и посмотрела на экран, где появилась анкета и голографический снимок, на котором без труда можно было узнать нашего незнакомца.
— Оршанин Кирилл Владимирович, — прочла я. — 2299 года рождения. Родился в Ростове, родители — преподаватели в средней школе. Учился в космошколе. Какой именно не указано. На последнем курсе проходил практику на звездолёте «Чёрный веер». Пропал без вести в 2316 году при выполнении задания вне корабля. И было ему тогда семнадцать лет. Где ж вы затерялись на восемь лет, Кирилл Владимирович?
Я увидела, как заходили по его скулам желваки.
— Отвечай, — проговорил Стэн, подходя ближе.
Пленный взглянул на него снизу вверх и снова резко опустил голову. Теперь он уже напряжённо тёр браслет, видимо, отчаянно ища выход. Ему было важно, чтоб его не узнали. Впрочем, понятно почему.
 
Я нажала клавишу на пульте, и из паза появился белый лист пластика с распечаткой текста. Я снова внимательно прочла его. Мой взгляд задержался трижды. Родился в Ростове. Учился в космошколе. Проходил практику на звездолёте «Чёрный веер».