2:36 по Аляске

– Так ты влюблена в Себастьяна?

– Нет. Или да… Не знаю! Это не имеет значения, потому что я люблю Тото.

– Некоторые способны любить сразу двоих… Есть такая штука, как полиамория.

– Час от часу не легче. Давай просто забудем об этом.

– Согласна. – Я отшвырнула на вешалку бесхозную куртку и двинулась наверх, но притормозила на одной из ступенек. – Думаешь, стоит рассказывать Крису?.. Не о тебе. О Себастьяне.

– Лучше не лезь. Это парни, сами разберутся, – посоветовала Флей и, расчесав пальцами длинные, распустившиеся волосы, расстегнула чемоданчик со своей флейтой. – Вряд ли Себастьян решится сбежать в одиночку.

Она всегда играла либо в моменты сильнейшей радости, либо сильнейшей грусти. Я догадывалась, о чем будет ее музыка в этот раз, и поспешила спрятаться наверху, пока Флейта не заиграла и всю ферму не накрыло ее переживаниями.

Когда я остановилась на пороге спальни, краем глаза заметила свет, текущий из щели приоткрытой ванны. Вода больше не журчала, зато можно было разглядеть запотевшее зеркало – Крис вышел из душа совсем недавно. Я закусила губу. Каковы шансы, что он не стал свидетелем той жаркой сцены во дворе? Способ узнать это был только один, и я вошла, вдруг обнаружив бодрый голос, напевающий с той стороны:

Я слышал легенду о неистовом звере,

Что стаю подобных ему возглавлял,

Он лес сторожил, неся людям потери,

«То демон, не волк», – охотник считал.



Не раз поймать его люди пытались,

Но он от их ружей всегда уходил,

В последний раз сети тоже порвались,

И волк весь лес человеческой кровью залил.





Крис был повернут к двери спиной, все еще полуголый и мокрый. Он неторопливо рылся в ящиках туалетного столика, перебирая пальцами свежее белье. Остановив свой выбор на белой майке, он стремительно влез в нее. Майка тут же впитала всю влагу с его кожи, пойдя пятнами на спине.

Тысячу пуль тело зверя приняло,

Столько же шкуру полосовали ножом,

Но это лишь голод его распаляло,

А раны все заживали, заживали на нем.



Но суждено так было случиться,

Что дикого зверя волчица нашла,

Он тут же решил со стаей проститься,

Ведь для убийств она была чересчур хороша.





Голос его был слишком грубым и низким для пения, но красивым. Я с любопытством наблюдала за ним, медленно подбираясь ближе. От скрипа гнилых половиц, прервавшего его, у меня у самой ухнуло сердце. Крис смолк и, задвинув полку, повернулся. Чистый и домашний, он выглядел заметно лучше – более отдохнувший и даже счастливый. Его лицо радостно светилось, и я улыбнулась ему, заметив вместо колючей недельной щетины гладкие щеки, обработанные терпким лосьоном.

Не сводя с меня глаз, он закончил шепотом:

Ушел волк из леса за любимой своей,

И нежным с нею учился он быть,

О том времени, где столько крови он пролил,

Дикий волк ради нее сумел позабыть.






Крис оказался совсем близко. Одно слово – один шаг в мою сторону. Я запрокинула голову и, когда он встал ко мне вплотную, протянула руки, сминая его мокрую майку под пальцами. Крис наклонился, проходясь кончиком носа по линии моих бровей. Под его тяжелым, пронизывающим взглядом мне стало неловко. Он смотрел так хищно, что я физически почувствовала его голод – желание пригвоздить меня намертво к полу и раздеть.

– Ты совсем холодная, Джеремия, – шепнул он, взяв мое лицо в свои шершавые ладони. На нем декабрьский мороз нарисовал румянец. – Ты что, выходила на улицу?

– Я не…

Джеремия.

Никогда Крис не называл меня полным именем. Никогда. Разве что… Меня будто снова окунули в ледяную воду Ненаны – и вот я тону, захлебываюсь в собственной крови, что смешалась с рекой.

«Я слышу клацанье твоих зубов, Джеремия».

– Джереми, – Крис нахмурился и снова потер мои щеки. – Ты чего побледнела, малышка? Я не сержусь. Главное, чтобы ты снова не заболела…

«Малышка, ты же знаешь, что я не люблю играть в прятки. Ну же, выходи».

– Да, извини. Я не подумала об этом.

– Все нормально?

– Конечно!

Я не умела лгать, но голос впервые прозвучал убедительно. Я выдавила улыбку, и Крис поцеловал меня, подхватил на руки и, взгромоздившись на середину постели, усадил к себе на колени. Он долго смотрел мне в глаза, играясь кончиками пальцев с моими приоткрытыми губами. Я никак не могла понять, о чем он думает, – взгляд голубых глаз впервые напоминал лед, а не серебро.

Его губы впились в мою шею, будто он ужалил меня, как кобра. Я обняла его и засмотрелась на смятое полотенце из ванной, валяющееся на ковре. Оно было красным, но красных полотенец у нас не было – я точно помнила это. Кровь.

– Твой затылок! Рана снова открылась? – встревожилась я и прежде, чем Крис успел перехватить мое запястье, ласково погрузила пальцы в копну его темных волос. Я искала пальцами трещину, которую обрабатывала и вытирала еще час назад.

Но я ничего не нащупала.

– Крис, – шепнула я. – Ты принимал таблетки?

– Брось, – отмахнулся он, смеясь. – От кровоизлияния в мозг еще никакие таблетки не спасали. Моя самая неожиданная смерть из всех, если честно. Привет, кстати.

Я взвизгнула и подорвалась с места. Крис перехватил меня под ребра и с легкостью опрокинул на постель, нависнув сверху. Его колено врезалось между моими, проталкиваясь. Оба мои запястья легко уместились в одной его ладони. Он зажал мои руки под подушкой и примирительно погладил мой живот, до шеи задрав водолазку.

– Будь послушной девочкой, а не то… – прошептал он, сместив ладонь к моему бедру. Его пальцы болезненно надавили на повязку, и от боли защипало в носу. – Вы ведь уже делали это. В душе, в спальне… Чего ты такая недотрога? – Он обвел плотоядным взглядом мою голую грудь, и я протестующе зарычала, когда он несильно сжал и ее. – Ты же любишь меня, малышка.

– Вовсе нет! Я тебя ненавижу, больная ты мразь!

Крис хмыкнул и убрал руку.

– Ну а разве я не Крис? Что же различает нас? – спросил он, глядя на меня исподлобья. – Лишь то, в какой манере я общаюсь? Или что не лицемерю и не занимаюсь самообманом, внушая себе, будто мне не плевать на чужие жизни? Мы не разные люди, Джейми. Не верь им, – покачал он головой. – Мы – один человек. Я и есть Крис Роуз.

– Нет!

– И я нравлюсь тебе таким гораздо больше, признайся.

Я взбрыкнула, и Крис вдавил меня локтем в перину постели.

– Франки! Мертв! Из-за тебя! – гневно воскликнула я и извернулась, пытаясь впиться зубами в его ладонь. Крис снова засмеялся, ловко уворачиваясь от моих укусов.

– Да. Скажи спасибо своей сестрице, которая взорвала лагерь. Криса убило обвалившейся балкой лаборатории, когда он подслушивал ваш разговор, так что мне удалось развлечься с тем, к кому мы оба… немного ревновали. Считай, тебе повезло, что я не вышел прогуляться и во второй раз, когда твоя Джесс выстрелила нам в лицо. Погоди-ка… – Крис присвистнул и ехидно сощурился, не забывая попутно шарить рукой по моему телу. – Еще недавно ты винила в смерти Франки всего Криса, не вдаваясь в подробности его… многогранности. А сейчас что изменилось? С каких пор наша вина – только моя вина? Нет-нет… – Он зажал меня и приложился губами прямо к уху, чтобы я точно услышала: – Я твой Крис, и я убийца. Прими это. И я без ума от тебя. Все это есть и будет. Я не трону тебя, потому что ты моя, но для этого тебе придется усмирить свой характер. Договорились?

Он ухватился за шнуровку моих штанов и стянул их вниз до колен. Я закричала – от испуга и ярости, – и он поцеловал меня, затыкая, пока где-то позади не щелкнул затвор.

– Bonjour![12]

Крис отстранился и ослабил хватку. Жилистые пальцы, сдерживающие меня, разомкнулись, и я выскользнула из-под его тела, наспех поправляя одежду. Себастьян стоял в дверях, целясь из охотничьего ружья и закрывая плечом Флейту, что уже прижимала к груди собранный рюкзак.

– Я знал, что рано или поздно этим закончится, – прошептал Себастьян. Его руки чуть подрагивали, удерживая ружье на весу, пока Крис, не изменяя своей усмешки, слезал с кровати. – Прости меня. Ты правда мой друг, ты…

– Да ну? – Крис фыркнул. – Ты позволил Оливию сбросить меня с дерева, чтобы я стал таким. Ты ведь только этого и хотел, правда? Доказать всем свою правоту! Стать новым защитником. Ты сгорал от нетерпения, когда же это случится!

Мы с Флейтой молча переглянулись. Я тут же вспомнила рассказ Криса об их охоте, где было только море шуток про белок и ничего больше. Как много лжи там было? И где та ложь, которую не раскусил даже Крис?

Я посмотрела на Себастьяна и отступила от него.

– Убраться бы подальше от вас обоих, – прошептала Флейта разочарованно, вторя моим мыслям, и Себ дрогнул.

– Не я ведь его скинул! Я просто готовился. Посмотри на себя, – он упер дуло Крису в грудь, когда тот подошел слишком близко. – Во что ты превратился… Мы уходим, понял? Без тебя, Кристофер.