Основы флирта с обнаженным оборотнем (ЛП)

Я пожала плечами.
— С начала. Как у тебя это получается?
— Как у тебя получается язык в трубочку сворачивать? Откуда у тебя эта ямочка на щеке? Почему у твоих глаз такой красивый оттенок голубого, как у незабудок? — Он пожал плечами и притянул меня ближе к себе. — Просто генетика, такая же часть нас, как твоя маленькая ямочка или цвет глаз. Мы такие не одни, по всему миру есть стаи. В сравнении с некоторыми горными южными кланами нас достаточно мало. В последние годы, когда наши женились на ком-то за пределами стаи, рождались все больше и больше мёртвых ветвей, но дедушка говорит, это к лучшему. Нет ничего хуже, чем кучка волков, рожденных от кровосмешения на одной территории.
— Вот спасибо за красочное описание…
— Мы не всегда были волками. Люди жили в долине много поколений, прежде чем первый белый человек пересек замерзшие океаны, нашел путь через горы и взял в жены женщину из долины.
Мой дедушка верит, что Северный Человек наверняка пришёл из России или Северной Азии, где много стай. В любом случае, при смешении этих кровных линий что-то произошло, и появились первые сыновья-волки. Два мальчика, которые выросли хорошими, сильными мужчинами.
Стояла суровая зима, охотники не могли добыть достаточно пропитания для своих семей, люди голодали. Тогда старший сын Северного Человека пожелал силу волка, чтобы суметь обеспечить едой свою семью и соседей. Его желание было настолько искренним, что он сумел обернуться. ”А потом брат увидел его способности и смог сделать то же. Они охотились и добывали достаточно еды для всей деревни, стали защитниками, лидерами. У них родилось много сыновей и дочерей, и все они могли оборачиваться, и их дети, и дети их детей, и так далее. Шло время, сменялись поколения, и стая разрасталась.
— Что ты чувствуешь, когда оборачиваешься?
Купер взял мою руку в свою и стал легонько покусывать подушечки пальцев.
— В первый раз кажется, будто тебя разорвало надвое. Я знал, что это произойдёт, в моем роду оборачиваются все от дедушки до двоюродной бабушки Дорис. Знал, чего ждать, но все равно испугался до чертиков. Чем старше становишься, чем опытнее, тем легче проходит трансформация. Для меня сейчас процесс вообще безболезненный.
Я свободной рукой погладила спину Купера.
— А я-то думала, как у Стэнли Уинстона, спецэффекты, кожа разрывается, все такое. На самом же деле кажется, будто это просто игра света, обман зрения, словно твоя человеческая ипостась лишь мираж… Хотя красивый мираж, конечно. Так ты был лидером своей стаи, правда? Альфой?
Купер удивлённо нахмурился.
— Эви, — пояснила я.
Он закатил глаза.
— У моей кузины слишком длинный язык. В каждом поколении есть свой альфа, статус не передаётся по наследству, никогда не знаешь, кто им станет. Сегодня вы просто стайка глупых маленьких щенят, привыкающих к новым способностям, а завтра кто-то, с кем вы знакомы всю жизнь, велит вам что-то сделать, и вы подчиняетесь не задумываясь.
— Как будто вам мозги промыли?
— Нет, все не настолько жестоко. Подумай о настоящих волках, они должны действовать сообща, чтобы каждый в стае был сыт и здоров. Им приходится трудиться вместе и чётко следовать главному правилу стаи — подчиняться вожаку. У оборотней, как у всех людей, есть недостатки, которых лишены волки: гордость, гнев, похоть. Поэтому нужно, чтобы наши стадные инстинкты были выражены ещё сильнее. В итоге, когда альфа что-то приказывает, даже глупое или опасное, ты делаешь и счастлив, ты обязан выполнить задание, потому что это нужно стае. Ты чувствуешь потребность в их обществе, в совместной цели, потому что без них все теряет смысл.
— Да, определенно напоминает промывку мозгов.
— Ладно, когда произносишь все вслух, звучит и правда не очень, — признал Купер, — но мой дед был счастлив, оставаясь простой пешкой. Он описывал жизнь в стае, как осознание того, что являешься частью чего-то большего, служение значительной цели, возможность разделить судьбу с лучшими друзьями. И этого я тоже хотел.
— Я не понимаю. Это же стая волков, а не армия.
 
— Ну, общее что-то есть. Альфа является главным в деревне, он принимает основные решения в отношении стаи и их семей, устраняет такие угрозы, как диких животных, преступников. Да и просто нежелательные элементы. Мне тяжело пришлось, когда я отправлял в бой тех, кто мне дорог, мне многое пришлось взять в свои руки. И я причинял боль людям. Многим людям.
— Не верю, — ответила я, приложив все усилия, чтобы сдержать желание отодвинуться. Столько времени понадобилось, чтобы стать ближе Куперу, сейчас отвергать его просто немыслимо.
Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Поверь, это правда.
— Ладно. Тогда я верю, что ты мог причинить кому-то боль, когда у тебя не оставалось другого выбора.
— Выбор есть всегда, — настаивал Купер, — и я часто делал его неверно. Я не смог смириться со своими поступками, с тем, что сделал со своей семьёй, поэтому и ушёл.
Судя по всему, это максимум, что он сейчас расскажет, больше не добиться, что злит безумно. Я поменяла тактику.
— А твой отец? — осторожно прощупала тему. — Ему тоже нравилось быть простой пешкой в игре стаи?
— У меня никогда не было возможности спросить. — Купер уставился на свои руки. — Отец погиб, произошел несчастный случай, когда я был маленьким. Он бегал со стаей, и один мой дядя попался в волчью ловушку, их ставили учёные, чтобы проследить передвижения животных в научных целях. На самом деле, весьма безобидная штука, мы обычно с лёгкостью их обходим, но дядя, отец Самсона, в подобных ситуациях постоянно терялся. Отец захотел остаться рядом и помочь выпутаться, внезапно появились учёные проверять капкан. Папа все ещё был в волчьей ипостаси и повёл себя агрессивно, а у них было с собой ружьё… Дядя освободился, а отец… Ему выстрелили в голову. Он сумел добраться до леса, так что дядя дотащил его до дома, но спасти его уже не удалось.
— Мне очень жаль.
Купер пожал плечами.
— Люди не знали, что делали. Мне потребовалось время, много времени, чтобы перестать злиться. На них напал огромный злой волк, ты же сама видела, на что я способен. Разве можно их винить? — Не дождавшись от меня ответа, Купер, кажется, занервничал, но продолжил. — Отец Самсона после этого уехал, он не мог видеть нас каждый день, чувствовал вину за то, что моего отца больше нет. Мать Самсона умерла, когда он был ребёнком, поэтому Самсон стал жить у нас. Впрочем, он всегда был мне больше братом, чем кузеном.
— Ты скучаешь? Думаешь когда-нибудь вернуться, снова стать частью стаи?
Купер отрицательно покачал головой.
— Мама часто приезжает в гости, с Самсоном мы видимся регулярно, а, когда наш кузен Калеб в городе, хотя это и нечасто случается, он помогает мне со всеми охотничьими группами. Моя сестра… Тут сложно… Я уже несколько лет не был дома, потому что каждый мой визит заканчивался ужасным скандалом.
— Но почему?
Казалось, Купер сейчас расскажет мне что-то очень важное, но потом словно бы его мысли сменили направление, и слова так и не сорвались с губ.
— Она чувствует себя преданной, словно я ушёл ей назло. Она всегда была чрезвычайно упряма, раз вбила себе в голову, ты её обманул, и на всю жизнь останешься в её чёрном списке.
— Предполагаю, она не следует проверенной временем южной традиции едких комментариев к твоим высказываниям и недовольства твоей готовкой?
— В прошлый раз я остался без половины уха и кончиков трёх пальцев.
— Господи! — воскликнула я и повернула его голову, чтобы рассмотреть уши. Оба были абсолютно нормальны.
Купер игриво потерся о мою руку и отодвинул её.
— Они снова отрасли. Болело чертовски, но они выросли. Мэгги всегда была весьма жесткой: если бежать, то быстрее всех, если драться, то с полной отдачей, если играть, то выигрывать по-крупному. Как бы я ни любил Самсона, именно её всегда хотелось иметь в союзниках, чтобы прикрывала спину. Для неё смысл существования — быть частью стаи. На земле не так уж много мест, где такая девушка, как Мэгги, может чувствовать себя комфортно, где её примут, как есть. В стае много женщин, но она ни на кого не похожа, единственная в своём роде. И ей не приходится извиняться за это или чувствовать себя не в своей тарелке. Нет, ею все восхищаются, а она отлично понимает, насколько это редко и ценно, потому благо стаи для неё превыше всего. Я ушел из стаи, потому что для нее я бесполезен.