Прекрасное далеко (СИ)

Трофеи не собирали. Бойцам без надобности, а ученые успели запастись образцами встречающейся в этих местах живности, а также солидный «гульбарий» набрали.
Забавное словечко из моей прошлой земной жизни. Один мой товарищ по работе говорил: «После смены с дочкой в лес пойдем, ей в школе гульбарий задали собрать». Разумеется, мы всем дружным коллективом пытались наставлять его на путь истинный в плане грамотности, мол, правильно говорить «гербарий». О тот заладил «гульбарий», да «гульбарий», а еще «масандра» вместо «мансарды». Вот такой забавный был Ванька Горохов. Интересно, как он там поживает со своим «гульбарием» для дочки-школьницы и дачным домиком с «масандрой»?
  
Постепенно окружавшие долину горы стали сближаться, и вскоре наша колонна оказалась в довольно узком ущелье с отвесными стенами мрачном и неуютном из-за недостатка солнечного света. По дну ущелья между камнями журчал тот самый ручей, что питает озерцо, находящееся неподалеку от нашего лагеря.
Стоит отметить, что от запланированной рыбалки мне все-таки пришлось отказаться из-за обилия агрессивных монстров в окрестностях озера, а также в его глубинах. Ну не настолько я фанат этого дела, чтобы заниматься рыбной ловлей с риском для жизни и непредсказуемым результатом, ибо не исключено, что пойманная тобой добыча окажется вовсе не рыбой, а крокодилом, например, или ещё чем похуже, и после того, как её вытащишь на берег, добычей станешь уже ты.
Полчаса неторопливого продвижения между все больше и больше сужающихся скал, и мы оказались у широкого арочного проема, явно искусственного происхождения, ведущего вглубь скального массива.
Перед тем, как туда въезжать, пещера была тщательно обследовано бойцами группы охранения на предмет поиска и отстрела монстров, успевших обосноваться за время отсутствия научной группы.
Сегодня у моей подруги выходной. Осталась в лагере нести дежурство у зенитного орудия, ибо «выходной» в армейских условиях вовсе не валяние дурака и произвольные шатания по лагерю, а смена рода деятельности. Пусть сидит в кресле наводчика зенитки, мне как-то спокойнее, когда она в лагере, а не в группе охранения археологов.
Убедившись, что в пещере нет ничего опасного, старший боевой группы дал отмашку и колонна начала втягиваться под каменные своды.
Нам было позволено покинуть транспорт лишь после того, как под потолком вспыхнули гирлянды электрических ламп, запитанных от привезенных из лагеря аккумуляторов.
Пещера по внешнему виду представляет собой купол практически идеальной круглой формы диаметром около сотни и высотой в самой верхней точке около тридцати метров. Из-за многочисленных вкраплений в горные породы мелких частиц кварца, по стенам и потолку подземелья полыхало радужными переливами. Красотища, скажу вам, словами не передать. Помимо входа в пещеру, здесь присутствуют еще три ведущих в глубь скального массива прохода, судя по правильной арочной форме, искусственного происхождения. Да и сама эта пещера, как и все прочие помещения подземного комплекса вне всяких сомнений, вырублены чьими-то весьма умелыми руками.
Однако мне было недосуг, широко раскрыв «варежку», любоваться местными красотами и ломать голову, кем и для какой надобности всё это было создано.
Я и парочка выделенных в мое распоряжение старшим группы бойцов оперативно извлекли из кузова одного из тентованных грузовиков три объемистых пластиковых ящика с механическими запорами на откидных крышках.
Блоки интравизора были извлечены уже лично мною из кофров и собраны в единое целое на прихваченной из лагеря тележке. Работенка хоть и незамысловатая, но, от греха подальше, монтаж оборудования я никому не доверил. Сам, всё сам, собственными ручками. Подключив собранное устройство к небольшому, но довольно емкому аккумулятору, направил раструб приемно-передающего акустического модуля перпендикулярно засыпанному всяким наносным мусором полу пещеры.
Глядя на эти неряшливые кучи, несложно представить, что здесь творится в сезон дождей, когда хилый ручеёк превращается в сносящий все на своем пути могучий горный поток. Вне всяких сомнений, пещера подвергается периодическим сезонным затоплениям по этой причине веток, камней, песка и прочей ерунды тут предостаточно.
Сначала на экране черно-белого монитора появилась рябь, как свидетельство того, что системник и «телевизор» работают вполне исправно. Когда же подал питание на сканирующий акустический модуль, на экране появились размытые пятна, неподдающиеся идентификации.
Ну что же, как высококлассному специалисту мне все понятно. Оборудование, нормально функционирующее в условиях лагеря, под действием вредоносного излучения планеты начинает изрядно сбоить.
Для корректировки снимаю кожух с системного блока и охреневаю от увиденного. Вообще-то я вполне морально подготовлен к тому, чтобы вместо используемой в Содружестве продвинутой электроники увидеть кучу ламповых диодов, триодов, пентодов и прочей древности. Впрочем, вполне грамотное техническое решение, если банальный полупроводниковый транзистор в условиях энергетического поля планеты напрочь отказывается работать, не говоря о более сложных интегральных микросхемах.
Я все-таки по своей сути дитя не сильно развитой в техническом плане цивилизации. В далеком детстве мне и патефон казался вершиной инженерной мысли, а в юности качественный катушечный магнитофон был неосуществимой мечтой, поскольку лишних полутора тысяч советских рублей в нашей небогатой семье как-то не завалялось. Ничего, не помер и без магнитофона. Зато теперь навороченных гаджетов практически у всякого землянина предостаточно, если он считает себя человеком цивилизованным и не бегает в набедренной повязке и с копьем по африканским или южно-американским джунглям в поисках чего бы такого нанизать на это самое копье, чтобы затем употребить в качестве пищи. И все это произошло за какие-то полвека. Однако все земные достижения лишь убогий примитив, по сравнению с технологиями Содружества.
А тут, гляньте, люди добрые, этот ламповый «шедевр», что сейчас передо мной, кроме как галимым убожеством даже по земным меркам язык не поворачивается назвать.
Не вдаваясь в излишние подробности устройства «компутера», отмечу, что его «сердцем» все-таки был артефакт какой-то древней расы, размерами и формой с хоккейную шайбу. Эта штуковина путем незамысловатых технологических приемов задействована в качестве аналога процессора. Для меня вся эта конструкция что-то наподобие магии, поскольку объективной научной базы в виде математических формул, графиков и диаграмм, объясняющей принцип взаимодействия артефакта с примитивной ламповой электроникой, не существует. Всё построено на основе так называемого «метода тыка», выражаясь ученым языком, путем манипуляций эмпирического характера.
Прозвонив «материнскую плату» с помощью обычного тестера, довольно быстро выявил ряд элементов, создающих погрешности в работе прибора. Вооружившись паяльником, заменил кое-какие деталюшки. Затем, используя прихваченный комплект запчастей, внес необходимые коррективы в работу материнки, ну чтобы в контрольных точках значения силы тока и напряжения соответствовали заданным параметрам. По существу, работенка для техника средней руки.
Как следствие моих манипуляций, картинка на мониторе стала значительно четче. Однако результат меня хоть и порадовал, но все-таки окончательно не удовлетворил. Пришлось вскрывать кожух монитора и вносить корректировки в работу управляющего блока электронно-лучевой трубки кинескопа. Затем дошла очередь и до модуля, генерирующего направленную ультразвуковую волну и улавливающего отраженный сигнал.
  
После означенных манипуляций я еще раз протестировал системный блок «по контрольным точкам». Убедившись, что прибор выдает на монитор четкую картинку всего, что находится у нас под ногами до глубины примерно двух метров, подозвал старшего научной группы человека с зеленовато-лиловой кожей по имени Грай Диоркса.
Доложился, мол, так и так все работает как часы фирмы Rolex, чем ввел парня в ступор, ибо о существовании швейцарских часов, да и самой Швейцарии в Содружестве мало кому известно, если только в информатории Шантао, ну и тем пиратам-людоловам, которые регулярно посещают Землю.