Зеркало Горгоны (СИ)

Матиас, не отрывая глаз от Тома, протянул к нему руки и провел ими по предплечью. Прикосновение этих рук еще больше завело Тома. Он с рычанием принялся входить в Матиаса, даже не подумав о смазке. Впрочем, Матиас опять был смазан изнутри, и Тома это странно кольнуло, словно он действовал по чужому сценарию, но он тут же перестал об этом думать, вбиваясь в упругое, податливое тело, стремясь утвердить власть над странным любовником, который вроде бы и принадлежал ему, но до сих пор не принадлежал. Том двигался все жестче и резче, обхватил упругое, мускулистое тело Матиаса и приподнял его. Губы Матиаса были полуоткрыты, в глазах горела ненасытная алчность, руки вцепились в плечи Тома, шея то и дело запрокидывалась от резких движений любовника.
- Люблю, люблю, люблю! - рычал Том, чувствуя приближение оргазма.
Тому сейчас казалось, что молодой красивый любовник хочет, действительно хочет принадлежать ему. Пусть это желание будет недолгим, пусть оно продлится несколько мгновений, но сейчас оно казалось искренним, до самой глубины. И за эти мгновения Том готов был отдать всех любовников и любовниц, что были в его жизни.
Он почувствовал подход оргазма, и Матиас прижался к нему, отчего ощущение наслаждения стало в разы острее, нереальнее.
- Мой! - зарычал Том, чувствуя себя на седьмом небе. - Мой!!
Ответом ему была улыбка красивых губ и холодное спокойствие в светло-серых глазах. Спокойствие и свобода, к которым так рвался Том.
***
Вена, сентябрь 2015 года
Был уже четвертый час утра, но Андреас не спал. Он ворочался один в постели в своей небольшой квартире недалеко от старинного центра Вены на Кёрнтнерштрассе. Вообще-то Андреас, получавший высокие гонорары за выступления, уже мог позволить себе куда более просторную квартиру в более престижном районе. И Кренц постоянно ему это твердил. Но Андреас не хотел переезжать. Эта квартира, состоявшая из гостиной, спальни, рабочего кабинета с роялем и музыкальной аппаратурой, а также крохотной кухни, его вполне устраивала. Андреас жил довольно уединенно, не закатывал шумных вечеринок. В гостях у него бывали только Кренц, иногда знакомые музыканты… и малознакомые или вовсе не знакомые посетители гей-заведений, которых в этом районе было достаточно. Несмотря на плотный график репетиций, выступлений, гастролей, жизнь Андреаса была размеренной и даже скучной. В ней не было особых радостей, как не было и огорчений. Андреас любил сравнивать свою жизнь с темно-серыми водами осеннего Дуная – грустными, спокойными, неторопливыми.
Так было с тех пор, как Андреас потерял Антона. И до того дня, точнее ночи, когда в его жизни появился Кронберг. Внешне все оставалось по-прежнему: та же жизнь с ее репетициями, выступлениями, гастролями. С теми же походами в гей-бары и клубы и эпизодическим сексом в своей или чужой квартире.
Но на самом деле все изменилось, полетело вверх тормашками, и Андреас осознавал, что как прежде уже ничего не будет. А как будет – хорошо или плохо – это другой вопрос. Сейчас в его сознании были два полюса: Антон Вальковский и Матиас Кронберг. Совершенно разные, непохожие друг на друга. Два антипода. Но вместе с тем скованные невидимой цепью, которую ничто не в силах было разорвать.
Андреас усмехнулся, представив, что Кронберг, несомненно, сейчас заявил бы: «Опять гоняешься за выдумками». Что-то в этом роде. И, наверное, циничный, безжалостный Кронберг был бы прав.
Сон никак не шел. Андреас то погружался в болезненный полудрём, то снова просыпался, и мысли его возвращались к Матиасу. Мозг лихорадочно работал. И Андреаса вдруг осенила безумная в своей простоте и оттого невероятная догадка. Противоречащая всякой логике.
На несколько мгновений он замер, даже перестав дышать. Затем рука сама потянулась к телефону, лежавшему на тумбочке возле кровати. Палец уже готов был нажать на кнопку вызова, но в последний момент Андреас передумал. Вместо этого он вошел в мессенджер, торопливо набрал:
«Ты – Антон?»
 
И замер, уставившись в экран телефона.
Через пару минут телефон тихо тренькнул. Пришел ответ:
«:))))) Ты ебанулся»
Андреас с минуту неподвижно смотрел на экран. Затем повторил свое послание, только уже без вопросительного знака:
«Ты – Антон»
Прошла еще пара минут. Телефон снова тренькнул, приняв ответ:
«Если я – Антон, то кто тогда ты, Фелнер?»
Андреас непонимающе уставился на экран. Что Кронберг хотел этим сказать?
Он даже не успел ничего набрать, как свалилось новое сообщение:
«Я хотел сказать, что ты – мудак. Глянь на фотки и убедись в этом»
Тут же свалились три файла с фотографиями.
Андреас открыл их, тихонько ахнул, его глаза и рот широко открылись как у ребенка, вдруг узнавшего, что Санта-Клауса не существует… И никогда не существовало.
========== ГЛАВА 12. КОМНАТА ПРИЗРАКА ==========
ГЛАВА 12. КОМНАТА ПРИЗРАКА
Атланта, октябрь 2015 года
Бреннаны владели в Атланте огромным трехэтажным особняком, и Матиасу был отведен второй этаж в правом крыле дома. Согласно официальной версии, постоянное присутствие помощника требовалось президенту Brennan для решения оперативных вопросов, требующих практически круглосуточного внимания главы корпорации. Это был смехотворный предлог, учитывая, что лень и сибаритство Тома Бреннана давно стали притчей во языцех как в корпорации, так и в его собственном доме. «У босса сегодня загруженный график: массаж, маникюр, педикюр, два фуршета и одна сладкая задница», - обычно злословили сотрудники Brennan. Само собой, все знали, чья именно задница стоИт в графике Бреннана, но имя Кронберга с некоторых пор старались лишний раз не упоминать. Молодого помощника главы корпорации начинали по-настоящему опасаться: за полгода пребывания в постели шефа он добился увольнения двух директоров департаментов, руководителя франкфуртского филиала, а еще над тремя высокопоставленными сотрудниками висела угроза увольнения, ибо они осмелились перечить наглому и заносчивому фавориту босса.
Тем не менее, и Том и Матиас прекрасно понимали, что грандиозного скандала из-за переезда Матиаса в дом Бреннанов было не избежать. Том был напряжен, Матиаса же эта ситуация, кажется, вполне устраивала: на его губах играла победная и наглая улыбка.
Переезд произошел сразу после возвращения Кронберга из Москвы и Мадрида. Все ожидали, что Элен, находившаяся в тот момент в Москве, прервет поездку и немедленно помчится в Атланту изгонять наглого захватчика со своей территории. Но, ко всеобщему изумлению, этого не произошло. Горгона сохраняла железную выдержку, как будто ничего не случилось. Вместо Атланты она отправилась из Москвы в Пекин на незапланированные переговоры с высшим китайским руководством.
Между тем еще до появления Матиаса в доме Бреннанов в семействе произошел раскол. Старший сын Тома – Джастин – закатил настоящую истерику и заявил, что не останется под одной крышей с этим «сукиным сыном». Джастин объявил, что переезжает в квартиру Бреннанов в Атланте, которая обычно пустовала и изредка использовалась для размещения гостей, которым по каким-то причинам не хотели предоставлять комнату в доме.
При этом Джастин имел наглость издевательски назвать Тома «папой». Вечно молодившийся Том не выносил, когда ему напоминали о его возрасте. Он требовал от сыновей, чтобы они называли его исключительно по имени. Слово «папа» для него было хуже горького яда. Он взбеленился, а поскольку темперамент и повадки что у него, что у Джастина были похожие – оба были избалованными, истеричными, изнеженными, не терпевшими, когда им перечат, то возникла грандиозная перепалка, напоминавшая свару двух баб, которые визжат и пытаются выцарапать глаза друг другу.