Дикое правосудие
Когда он сказал, что теща умерла, надежда в душе Джоанны вспыхнула с новой силой.
«Потерпи еще немножко, — говорил он. — Рут совсем сникла от горя. Я ей многим обязан. Как только она оправится, так всё, мы будем с тобой вместе до конца жизни. Еще месяц-два. Обещаю».
За одной веской причиной возникала другая, а они все так же оставались порознь. И через месяц, и через два, и через три. Теперь они виделись реже, чем когда-либо с начала их романа.
Однажды он сказал, что у Рут депрессия и она нуждается в серьезном лечении. Каждый день она закатывает истерики, что совсем на нее не похоже.
«Джо, она грозится вывести меня на чистую воду, — рассказывал он ей по телефону, который, похоже, стремительно превращался в их основной способ связи. — Я ведь не отказываюсь содержать ее и детей, но она собирается выжать меня до конца. Придется как-то разбираться с этим. Она не согласна только на дом, ей нужно еще денежное содержание и участок земли. Но не могу же я отдать ей все! То есть, ты понимаешь, нам-то тоже что-то должно остаться!»
Джоанна соглашалась — издалека, — что да, надо подумать и о себе.
Повесив трубку, она заставила себя трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию. Филдинг предъявлял ей одну за другой проблемы из семейного багажа — обезумевший от горя ребенок, истеричная жена, умирающая теща, финансовые трудности… И Джо вдруг ясно поняла, что была права еще в самом начале: Майк Филдинг не бросит семью из-за нее или какой-либо другой женщины.
Джо чувствовала, что одно время он действительно был близок к разрыву с женой, верила — он по уши влюбился в нее. Но, как оказалось, это не меняло сути дела. Ее сердце разрывалось на части, ведь это касалось и ее собственных чувств. Иногда Джоанна и сама не могла с уверенностью сказать, любит она его или ненавидит. Единственное, в чем она утверждалась все больше и больше, — это в том, что пора что-то делать. Она начала слишком много пить и курить, сильно похудела и постоянно ощущала усталость и безразличие ко всему. Она жила только ради встреч с Майком, и их отношения, ведущие в никуда, убивали ее.
Она старалась выглядеть сильной, не зная, как долго еще выдержит. Наконец она предъявила Филдингу ультиматум, старый как мир: «Выбирай — или жена, или я. Если ты выберешь ее, я даже близко тебя не подпущу».
Вместо ответа он просто тайком выбрался к ней на одну ночь. Он приехал вечерним поездом из Эксетера, а рано утром ему надо было вернуться назад.
— Джо, давай не будем торопиться. Я делаю все, что в моих силах, — уговаривал он ее. — Когда-нибудь все проблемы обязательно разрешатся. — Но по его голосу нельзя было сказать, что он потрясен или расстроен.
Он не верил, что она сдержит слово. В конце концов, все женщины говорят так женатым мужчинам. И редко выполняют свою угрозу. Но раньше от Джоанны он такого не слышал. Сам напросился за более чем год пустых обещаний. И она намеревалась выполнить все свои условия до последнего слова.
— Ты же не выгонишь меня прямо сейчас, — полушутливо заметил он. — Я два с половиной часа трясся в поезде, чтобы увидеться с тобой.
— Можешь остаться, но спать будешь на диване, — ответила она.
И конечно, он сплутовал. «Это он умеет отлично», — криво усмехнулась Джоанна. Ночью он перебрался к ней в постель и принялся ласкать ее, пока она не проснулась. И она не устояла, впрочем, как и всегда. И пока они занимались любовью, он все время шептал ей, как сильно любит ее, и снова обещал, что скоро они будут вместе. Совсем скоро.
Утром она ужасно разозлилась — на него и на себя. Когда он уходил, она сказала:
— Майк, я выполню свое обещание дословно. И этот раз действительно был последним, если ты не уйдешь от жены. Я никогда не давила на тебя, ты всегда сам принимал решения, и этот случай — не исключение. Но дальше сидеть на двух стульях уже невозможно.
Он снисходительно улыбнулся — это он умел — и ушел.
Он не бросил семью, и Джо сдержала свое обещание. Она сказала ему, что между ними все кончено. Она отказывалась говорить с ним даже по телефону. Один раз он внезапно появился в редакции, другой — у дверей ее квартиры. Она не открыла ему. Несколько минут он стоял в коридоре — звонил в звонок и пытался поговорить с ней через щель почтового ящика: «Джо, я же знаю — ты дома. Пожалуйста, открой дверь. Ты не понимаешь…»
«Очень даже понимаю, — думала Джоанна. — И по-моему, твоя жена тоже очень даже понимает». Невероятным усилием воли она заставила себя тихо сидеть в гостиной, пока он не ушел. Так, в августе 1982 года, чуть больше чем через год после того, как она ушла от мужа, Джоанна, почти разбив себе сердце, оборвала самый восхитительный роман в ее жизни. Но она предпочла потерять любимого, нежели делить его с другой.
На протяжении всего ее романа с Филдингом Пол Поттер оставался для Джоанны добрым другом. В редакции уже знали о романе, но Пол был единственным человеком, с которым она могла поделиться своими горестями.
После того как она ушла от мужа, часто вечером, когда рядом не было Филдинга, стаканчик в конце рабочего дня в «Ноже» плавно перетекал в ужин в ресторане «У Джо Аллена» или в «Обескровленном». На самом деле заведение называлось «Кровоточащее сердце», вполне приличный ресторан, и всего там было, конечно, в полном достатке, уж тем более крови, но таковы обитатели Флит-стрит — им бы только скаламбурить.
Джоанна все больше и больше посвящала Пола в свою жизнь. Она даже рассказала ему об анонимных звонках и что в результате последнего ее муж обо всем узнал и они расстались окончательно. Также она поплакалась ему, что совсем не уверена насчет Филдинга вопреки всем его обещаниям.
«По крайней мере, теперь ты свободная женщина и скоро сама поймешь, какой выбор он сделает, — рассудительно заметил Пол. — Только, знаешь, женатые мужчины редко бросают семью ради другой женщины».
Она согласно кивала. В Поттере она ценила то, что он твердо стоял на земле. Это и ее удерживало от отчаяния. С Полом она чувствовала себя легко и просто: умный, веселый, он не представлял для нее опасности. С каждым разом она больше и больше радовалась возможности провести время в его компании и все чаще сама искала встречи. Она не замечала, с какой готовностью он соглашался посидеть с ней в пабе. Она знала, что у него никого нет и он живет один, но не имела ни малейшего представления о его личной жизни. Разумеется, для нее он всегда находил время, и она была благодарна ему за это, продолжая думать о нем только как о друге.
— Сплетники в редакции наверняка считают нас любовниками, — уже изрядно выпив, сказала Джоанна однажды и тут же рассмеялась, словно сказала глупость.
— Скорее всего, — отозвался Пол, всего лишь пожав плечами и едва заметно улыбнувшись.
Позже, оглядываясь назад, Джоанна спрашивала себя, хватило бы у нее сил разорвать отношения с Майком, если бы не поддержка Пола. И почему-то она сомневалась, что хватило бы. Пол играл в ее жизни важную роль уже потому, что был единственным человеком, с которым она могла поговорить откровенно. Ему она могла довериться. И он никогда не уставал слушать ее.
Прошло около месяца со времени ее разрыва с Майком, когда Пол сделал шаг к их сближению.
Он предложил отметить обедом в «Плюще» его недавнее назначение заместителем редактора. Она охотно согласилась. Ей нравилось в «Плюще», и она радовалась за Пола, получившего повышение. Джоанна увидела, что у этого тихого, но очень талантливого человека начинается карьерный рост. Она вдруг открыла для себя, что просто восхищается им. «Чем выше должность сможет он занять, тем лучше», — думала она. Она считала, что это произведет приятную перемену и старомодный «тягач», который тащил на себе значительный груз работы, превратится во вдумчивого и творческого руководителя.
Они отлично пообедали, и она в очередной раз отметила, как приятно находиться в его компании и какой он интересный человек. За весь вечер она едва ли вспоминала про Филдинга.