Дракон не спит никогда

Вариантов не было.
Рейдер не мог нести достаточные запасы пищи и не мог восстанавливать ничего, кроме воздуха и воды. Он был создан не для долгих автономных операций.
Они были вынуждены выбрать кратчайший путь через открытый космос.
Один из воинов сказал:
– Если бы десять из нас…
– Нет.
– Это дало бы остальным больше времени.
– Нет.
– Лучше умереть десятерым, чем всем.
– Лучше не умирать никому, чем десятерым.
– Сэр…
– Вопрос закрыт. И я не потерплю неповиновения. Найдите, какие ресурсы у нас есть. Аптека, химикалии, используемые обычно для других целей, насекомые – все что угодно. Если кто-то себя убьет, остальные его съедят.
При этих словах его желудок поднялся к горлу, но он имел в виду то, что сказал. И они это знали. Никто из них не поставит своих товарищей в такое положение.
– Начинаем жесткое рационирование. И избегать активных движений, сколько возможно.
Панцирь скорректировал курс. Путь к пряди займет на два дня больше, чем на прежнем курсе. Это было лучшее, что он мог найти.
Работу всех систем снизили почти до нуля. Панцирь включил стелз-систему для маскировки от активного сканирования, мимикрию поверхности, запустил зонд, имитирующий рейдер, пытающийся проскользнуть его прежним курсом. Послал еще один зонд вероятным альтернативным курсом. Вспомнил свои приемы прежних дней. Некоторые могут еще сработать.
И он надеялся, что Военачальником на «Джемине-7» все еще Ханавер Стрейт.
 
136
«Джемина-7» сошла с Паутины с черепашьей относительной скоростью. Экипаж ходовой части сориентировал корабль и переместил его на позицию рядом с последним известным курсом преследуемой цели. Сканирование, как пассивное, так и активное, не выявило ничего.
Этого следовало ожидать. Страж прибыл на несколько дней раньше.
Военачальник находился в зале наблюдателей. Дисплейные стены не показывали ничего, кроме звездных полей. С виду Военачальник был спокоен и уверен в себе. Но это было частью его работы. Внутри его парализовало убеждение, что все его действия квай предусматривает. Будто они были стянуты в узел предопределения.
Он видел только одну цель для квая: прядь. Прядь, из которой нужно выжать все возможное, всходя и сходя, чтобы стряхнуть со своего следа Стража.
– Он скоро увидит нашу корону, Ханавер, – сказала Алеас.
– Знаю. – Он придвинулся ближе и шепнул:
– У меня мозг превратился в желе. Я не придумаю, что еще делать – только ждать. Если я не заставлю его пойти против неизвестного. – Алеас глянула чуть насмешливо. – Ты его поймаешь. Он тебя не знает.
– Ты серьезно?
– Да.
Алеас задумалась, изучила оценку ситуации, что-то посчитала. Он понял ее намерение, удивился, что сам об этом не подумал, и забеспокоился. Если квай проскочил, то дело кончено. Он исчезнет раньше, чем они подберут свои рейдеры. Легкие корабли стали слишком ценны, чтобы их бросать.
Алеас подняла корабль на Паутину, сдвинулась на двенадцать световых минут, сошла, выпустила четвертую часть легких кораблей и ложную цель, имитирующую Страж. Потом сдвинулась на двадцать четыре световые минуты назад и сделала точно такой же запуск. Потом вернула «Джемину-7» в исходный пункт через открытый космос. Выпустила остающиеся легкие корабли и еще одну ложную цель.
Военачальник хотел было начать задавать вопросы, но сдержался. Он передал дело в ее руки. Теперь она командует. Пусть даже за любой провал ответит он.
Алеас велела всем легким кораблям собраться у центральной ложной цели, если «Джемина-7» вынуждена будет уйти в погоню по Паутине.
Отличное решение.
Вся диспозиция заняла у нее двадцать пять часов.
Но у нее был еще один сюрприз. Она велела всему рою двигаться по направлению к Звездной Базе.
 
137
Третья корона Панциря тоже не удивила.
– Они здорово хотят нас взять, – заметил Провик.
– Кез Маэфель, мы проходим в пределах миллиона километров от правой группы, – доложил вахтенный.
– Дайте мне данные.
 
Он углубился в себя, отдав бразды правления мудрецу. Как делал в давние дни, никогда не надеясь на непогрешимость вычислительных систем. Пусть интуиция возьмет свою часть нагрузки.
Поставить все по местам заняло час.
– Страж там только один. Они не могли собрать три сразу. Настоящий – тот, что в середине. Держимся прежнего курса.
Он пожалел, что запускал ложные цели.
Панцирь запустил расчет. Да, он может достать их тонко нацеленным узким зондирующим импульсом, не выдав себя.
– Причальными реактивными двигателями создать кувыркание. Снизить профиль нашего излучения до тех пределов, до которых можно выносить холод. Попробуем проскочить под видом мертвого корабля.
* * *
Наблюдатели доложили, что перехватчик установил контакт, примерно по графику и недалеко от предполагаемого курса квая. Туда подошли рейдеры.
– Ракета, – проворчала Алеас. – Черт возьми. Весь переполох из-за пустышки.
Военачальник проверил еще раз. Это был противник. Казалось маловероятным, чтобы квай использовал в качестве ложной цели столь пассивный объект. Военачальник вернулся к визуальным данным «Джемины» о бое. И ничего не нашел в подтверждение или опровержение этой точки зрения. Разрешение было недостаточным, чтобы отличить ракету-болванку от снаряда с настоящим электронным мозгом.
Еще один контакт через четырнадцать часов. Еще одна ракета в свободном полете.
Военачальник поморщился. Все это выглядело логично, но не в стиле квая. Они должны были появиться в спешке, вызвать переполох. Серийные номера и другая маркировка могли указать, с какого корабля они запущены. Но не было оснований ожидать, что у них откажут дистанционные взрыватели.
Через двадцать часов после второго контакта Алеас спросила:
– Он мог повернуть обратно?
– Не знаю. Он мог направиться к пряди по ту сторону Звездной Базы. Мог отклониться от курса вверх, вниз или в сторону. Мог остановиться, чтобы переждать нас.
Пришло известие о контакте слева, а за ним – сообщение, что это был кусок холодной материи. Еще не успели успокоиться нервы, как обнаружился контакт справа – корабль преследования поймал эхо-призрак от чего-то, идущего за ним.
Некоторые из легких кораблей были снаружи уже несколько дней. Экипажи истребителей работали с предельной нагрузкой. Дисциплина испытывалась на прочность. Каждый контакт вызывал перемещение истребителей.
Призрак оказался еще одной ракетой. Которая чуть не прошла мимо, не обнаруженная до последнего мгновения.
– В этом и есть наша проблема, – сказал Стрейт Алеас. – Мы контролируем не слишком большой регион, но даже его не контролируем полностью. Он может выпасть в щель.
У них на пассивном сканировании были два рейдера и истребитель. Панцирь выполнил минимальную корректировку причальными двигателями, которых нельзя было обнаружить, держа курс на середину треугольника.
Провик сказал:
– Им ведь наплевать, видно их или нет? Они все пристреляли так, что могут за тысячу километров зажарить яичницу.
Панцирь хмыкнул, добавил чуть мощности в Стелс-систему и в имитирующий зонд. Потом сделал жест рукой: тише. Он хотел слышать информационный обмен между кораблями. Тот, правда, шел на военном жаргоне, но Панцирь его достаточно хорошо знал.
– Проходим плоскость, Кез Маэфель. До пряди шестнадцать часов. Отключать кувыркание?
– Пока нет.
Кувыркающаяся поверхность, скрытая Стелс-системой, с большей вероятностью будет отфильтрована детекторами, чем движущаяся прямолинейно.
Кто-то из кваев сказал:
– Давно такого не было, правда? Я и забыл, какое это напряжение.
Панцирь кивнул. В давние дни они часто такое делали, как правило, идя в атаку, и обычно с куда менее бдительными наблюдателями.
Он рассчитал положение скалы, которая вызвала переполох наблюдателей. Не слишком далеко. Это плохо.