Город на берегу неба (СИ)

Она специально выбрала будний день для отъезда: отчим был занят у себя в центре, Лёнчик — в университете (он как раз заканчивал первый курс и сдавал летнюю сессию), а усыпить бдительность матери можно было не в пример проще.
С того памятного конфликта, когда Оля выскочила из ванной в одном полотенце и напоролась на сводного брата, Лёнчик прекратил явные поползновения в её сторону. Может, боялся гнева отца… но она всё равно не могла окончательно расслабиться в его присутствии, подсознательно то и дело ожидая подвоха. Когда же Лёнчик стал студентом, то и вовсе раздулся от осознания собственной важности и избрал иную тактику общения с Олей: он теперь постоянно гнобил и унижал её. “Уродина”, “тощая”, “коротконогая”, “плоская как доска” — эти и другие эпитеты Оля слышала в свой адрес постоянно, и хотя умом понимала, что они не имеют ничего общего с действительностью, что Лёнчик просто вымещает на ней свои собственные комплексы — всё равно самооценка изрядно страдала. В шестнадцать лет обычно хочется слышать, что ты красивая, а не уродливая или коротконогая.
Много вещей Оля с собой брать не стала, чтобы не привлекать излишнее внимание любознательных соседок во дворе. Обошлась одним рюкзаком.
Дождавшись, когда мама скроется в ванной для ежедневных косметических процедур, Оля подхватила рюкзак за лямки и осторожно, на цыпочках, прокралась из своей комнаты в прихожую. Почти не дыша, стараясь лишний раз не щёлкнуть замком и не скрипнуть дверью, она выскочила из квартиры и сломя голову понеслась вниз по лестнице.
Всю дорогу в метро ей параноически казалось, что за ней следят. В каждой мужской фигуре мерещился отчим — и Оля вздрагивала, моментально покрываясь холодным потом. Телефон она предусмотрительно отключила, намереваясь воспользоваться им лишь в случае крайней необходимости. Ничего, в Омске она купит себе местную симку и заживёт новой жизнью… Отец, конечно, будет в шоке, что она не просто приехала погостить, а собирается остаться насовсем, но не выгонит же он её на улицу. Человек он в конце концов или зверь — отказывать в приюте родному ребёнку? Они поговорят, она всё-всё ему откровенно расскажет… он же ей не враг. Он обязательно поймёт и поддержит, защитит, объяснится с бывшей супругой, скажет, что Оля хочет жить с ним — и точка!
Очутившись на Ярославском вокзале, Оля не стала торчать у всех на виду в зале ожидания или где-нибудь на хорошо просматриваемом месте, а сразу же постаралась смешаться с толпой, разгуливая туда-сюда среди провожающих и встречающих. До отправления её поезда оставалось ещё два часа, и Оля провела их в безумном напряжении, постоянно вертя головой по сторонам и высматривая, не видно ли поблизости кого-нибудь подозрительно знакомого.
Как скоро дома обнаружат, что она пропала?.. Заявят ли сразу в полицию или попытаются сначала обойтись собственными силами?.. Где, у кого станут её первым делом искать? У одноклассников?
Конечно, Оля понимала, что весь её план побега шит белыми нитками, в нём было слишком много несуразностей и слабых мест, но сейчас главным было одно — добраться до Омска. Там, ей казалось, она будет в недосягаемости и безопасности… Ну не попрётся же за ней отчим из Москвы, в самом деле! Или всё-таки попрётся? Да на что она ему сдалась, он же сам её откровенно не выносит, как и она его…
Наконец объявили, что начинается посадка на её поезд. Надвинув бейсболку на самые глаза, Оля торопливо зашагала по направлению к нужной платформе. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть… и она будет свободна!
Её вагон оказался почти в самом конце состава. Проводница бесстрастно проверила билет и паспорт (Оля в этот момент не на шутку напряглась, как будто боялась, что номер её паспорта уже разошёлся по всем инстанциям и она объявлена в федеральный розыск) и кивнула:
— Место сорок один. Это нижнее боковое.
— Спасибо, — отозвалась Оля, боясь поверить своему счастью.
Ступив в тесный тамбур, она на секунду даже зажмурилась. Неужели? Неужели она сделала это?!
 
Оля затолкала рюкзак под свою полку, с облегчением стащила бейсболку, высвобождая длинные волосы, и присела, положив руки на столик. Она в буквальном смысле считала минуты до отправления. Как только поезд тронется, как только Оля услышит успокаивающий перестук колёс… вот тогда она точно поверит, что всё обошлось.
По узкому проходу плацкартного вагона туда-сюда сновали люди. Кто-то шумно прощался и обнимался с кем-то, кто-то уже шуршал пакетами с едой, хотя поезд пока ещё стоял, кто-то выискивал в чемодане одежду для переодевания… Все эти люди казались сейчас Оле невероятно милыми, прекрасными, добрыми и практически родными. Она готова была расцеловать каждого!
По проходу пробежала озабоченная проводница:
— Уважаемые провожающие, пожалуйста, покиньте вагон! Поезд отправляется через пять минут.
Оля тихонько выдохнула. Поезд отправляется через пять минут… есть ли в мире что-то более прекрасное, чем эти слова?!
Улыбнувшись собственным мыслям, она посмотрела в окно… и упёрлась взглядом в физиономию отчима по ту сторону стекла.
Сердце у неё оборвалось. Просто остановилось! А отчим между тем уже торопливо помчался по перрону, намереваясь поскорее попасть в вагон.
Оля вскочила на ноги, моментально выхватила из-под полки свой рюкзак, бестолково и суетливо заметалась. Она совершенно растерялась и банально не соображала, что ей сейчас делать. Бежать? Но куда? Удирать от отчима по всему составу?
— Вы не можете войти… — услышала она возмущённые протесты проводницы. — Поезд сейчас отправляется… Немедленно покиньте вагон!
— Заткнитесь! — рявкнул отчим. — Там моя дочь!
Оля вжала голову в плечи, наблюдая, как этот человек торопливо шагает к ней по проходу. Иллюзия её свободы рассеялась. По-прежнему пленница… ничего не изменилось.
Оказавшись перед падчерицей, отчим тихо, но доходчиво произнёс:
— Пикнешь — убью.
Подхватил одной рукой Олин рюкзак, а второй — намотал на руку её длинные волосы и бесцеремонно, на глазах всего вагона, потащил к выходу.
Оля безропотно повиновалась.
То, что никто из пассажиров не заступился, не остановил отчима, в конце концов даже просто не спросил, что здесь происходит, поначалу ужасно обидело и потрясло Олю. Уже позже — много позже! — она поняла, что люди просто эгоистично не хотели себе проблем и лишней головной боли перед самым отъездом. Поезд отправлялся с минуты на минуту, кому было охота влезать "на дорожку" в семейный конфликт?.. Сами разберутся, дело житейское.
На перроне отчим отпустил её волосы, но Оле и в голову не пришло рвануть куда-нибудь в сторону и бежать, бежать, бежать со всех ног… она понимала, что далеко всё равно не убежала бы. Она не додумалась даже заорать, позвать на помощь. Может, и стоило — ну в самом деле, не убил бы он её?! Или всё-таки убил бы, как и обещал?
Точно загипнотизированная, она переставляла одереневевшие ноги, идя рядом с отчимом, и стороннему наблюдателю могло показаться, что заботливый папочка только что встретил любимую доченьку на вокзале и теперь они дружно направляются домой.
— Дрянь, стерва, идиотка малолетняя, — негромко, почти ласково, выговаривал он ей на ходу. — Тварь неблагодарная, скотина! Не умеешь ценить того, что тебе дают. Морду воротишь. С жиру бесишься! Ты даже не представляешь, что натворила. Какую жизнь сама себе обеспечила. Да ты у меня теперь не то что выходить одна — даже срать отныне будешь под присмотром. И никакой сотовой связи, никакого интернета, никаких банковских карт…
 
Вычислить, где Оля и куда она направляется, оказалось проще простого — отчим просто проверил историю браузера в её компьютере и обнаружил, что пару дней назад падчерица покупала билет на поезд. Выяснить маршрут, дату и время отправления было и вовсе парой пустяков — вся информация осталась сохранённой на сайте в “моих заказах”. По понятным причинам Оля не потащила компьютер с собой в Омск, а вот замести следы и даже разлогиниться из всех своих аккаунтов не додумалась, слишком нервничала и спешила. Она вообще наделала чертовски много глупостей и допустила кучу косяков, хотя поначалу собственный план побега представлялся ей практически идеально-безупречным…