Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая (СИ)

- А знаете, мне ещё Никита Сергеевич пожаловался, - продолжал под кенийский чай и пирог Климент Ефремович, - он ведь теперь, вроде как мой подчинённый, формирует два корпуса у себя в Туркмении. Так вот, на формирование этих корпусов ему должны были прислать около четырёхсот танков, скорее всего, типа БТ, из частей и соединений внутренних округов. Так ему прислали первые пятьдесят танков в таком состоянии, что он удивлялся, как их смогли погрузить на платформы. Почти все танки были третьей и четвёртой категории годности. То есть, въехать на платформу они сами не могли.
Но дело даже не в этом. Ташкентские специалисты, которые участвовали в приёмке этих машин сказали, что это даже хорошо – легче разбирать будет и модернизировать и посоветовали направить эти танки в Самарканд или Навои, а то и пополам. Там сразу и модернизируют и в порядок приведут и до боеготового состояния доведут. Хрущёв связался с Исламом Абдуганиевичем и получил согласие. Так и сделали, направили 25 машин в Навои, и 25 машин в Самарканд. Там с них сняли колёсный привод и оставили только гусеничный. Отлили новые гусеницы в электропечах из стали Гатфилда, усилили ходовую, перебрали двигатели, а сэкономленный вес от снятия колёсного хода использовали для усиления бронирования. И Хрущёв получил танки даже лучше тех, которые остались у их бывшех владельцев. Теперь, используя накопленный опыт, машиностроители Самарканда и Навои предлагают все танки этого типа отправлять к ним для соответствующей модернизации.
- Товарищ маршал, а как там поживает Валерий Павлович, - поинтересовался здоровьем своего начальника Ахмеров.
- С ним всё в порядке. Вчера врачи провели обследования на всяких ваших компьютерах и прочем оборудовании и сказали, что никаких операций не надо. Достаточно того, что проделали в Москве. Теперь только физиотерапия и лечебная физкультура, массаж и минеральная вода. Через два месяца обещали, что танцевать будет.
- А летать?
- Сперва танцевать, - шутя, ответил маршал. – Спасибо, хозяюшка за вкусный завтрак, нам с Фаридом Алимжановичем ехать надо. Остальное я ему в дороге расскажу.
И Ворошилов направился к выходу.
- Хорошо у тебя здесь, - сказал нарком, оглядывая гроздья спелого винограда висящие над головой, - даже уходить не хочется.
- Ничего, завтра снова приходи. Или с ночёвкой оставайся.
Улугбек привёз Ворошилова на кроссовере узбекистанского производства Шевроле «Каптива». Просторный автомобиль очень подходил для поездок таких не хилых людей, как Ахмеров и Ворошилов. Да и самУлугбек был не худеньким мужчиной. Так что удобно расположившись в салоне автомобиля Фарид Алимжанович и Климент Ефремович продолжили беседу, вернее маршал продолжил свои повествования о двух днях в Ташкенте. А Улугбек, привычно устроившись за рулём, вёл большую комфортабельную машину по улицам Ташкента.
Пока устраивались в автомобиле, Ахмеров спросил, куда собираются ехать.
- А это тебе решать. Ты хвалился, что ваши конструкторские бюро оборудованы не хуже больших заводов. На некоторых больших заводах я уже побывал, действительно – впечатляет. Теперь – КБ. Куда едем, товарищ подполковник?
- Тогда в ГСКБ по садоводству и виноградарству, в район кольцевой дороги, пост ГАИ «Уч кахрамон». – Скорее Улугбеку, чем Ворошилову сказал подполковник.
- Знаю, знаю, - сказал Улугбек, - я туда Ислама Абдуганиевича сопровождал один раз.
- А нас туда пустят? - Ворошилов, одетый не в свою маршальскую форму и находясь, как бы в гостях, стал немного менее решительный, что ли.
- Пустят, пустят. У Улугбека есть «золотой пропуск» во все места, - имея в виду удостоверение работника аппарата президента, сказал Ахмеров. И чуть слышно добавил, - и у меня тоже.
Тем временем путешествие неспешно продолжалось, продолжался и рассказ Ворошилова.
- Ну, знаете, посмотрел я на ваши самолёты, когда вчера мы ездили на авиаремонтный завод № 243! Даже непонятно, как такие большие металлические штуковины в небе держатся, а ещё и скорость у них около 1000 километров в час. Да, далеко шагнула техника.
 
Вчера, ведь, когда Чкалов узнал, что мы едем на авиазаводы, тоже напросился с нами.
Мы, ладно, не специалисты, но Валерий Павлович как ребёнок в «Детском мире», всё хочет потрогать, всюду хочет залезть. А когда приехали на чирчикский военный авиаремонтный завод, он даже погрустнел. Я спросил у него, что его расстроило, а он отвечает, что жалеет о невозможности летать на этих самолётах. А нам показали и
МиГ-29, и Су-25, и СУ-22, которые ваши мастера восстанавливают до лётнопригодного состояния. Потом он собрался весь и потребовал, чтобы мы срочно везли его в клинику. Он будет лечиться, соблюдать все предписания врачей, и выздоровеет, и добьётся, что его допустят к полётам, хотя бы на чём-то из этого. Пришлось везти. Тем более, это было по пути на бывший завод № 84, названный в честь Чкалова.
На восемьдесят четвёртом заводе вовсю развернулся товарищ Сильванский. Хотя то, что он развернулся, захватило всего лишь одну тысячную от возможностей этого бывшего гиганта авиастроения Советского Союза. Он собрал очень сильную команду из ташкентских авиамоделистов, привлёк чемпионов из Москвы и Ленинграда, поселил их в импровизированной гостинице прямо на территории завода, и днём и ночью они работают над решением задачи создания беспилотной авиации, используя, как технологии 1939 года, так и 21-го века. Причём задачу поставленную товарищем Сталиным они для себя расширили и делают не только летающие мишени, но и разведчики и ударные аппараты. А мишени они делают по самым дешёвым технологиям.
Как двигатели применяют прямоточно-пульсирующий реактивные. Позже такие двигатели немцы будут ставить на самолёты-снаряды и стрелять ими по Лондону.
Кроме использования фанеры и алюминия ими ведутся работы по композитным материалам на основе стекловолокна.
- Даже, показали мне летающий образец, причём самолётик летал прямо в гигантском цехе, где расположилось конструкторское бюро Сильванского. И его телекамера показывала всё, что происходит прямо под ним. Представляете, если будут сотни таких разведчиков.
- Так ведь есть в узбекской армии подразделения БПЛА.
- То в узбекской армии, а то в РККА, - с нотками сожаления проговорил маршал. И сразу переменил тему, - я ведь вчера заезжал к нашим больным. Их всех поместили, практически, в одном лечебном блоке, хотя диагнозы у них разные. Видимо, решили, что их пока надо изолировать от остального сообщества. Правильно решили, где бы я их искал по разным клиникам. Так вот, все передают привет и благодарность товарищу Ахмерову за то, что поднял вопрос с их здоровьем. А Филин сказал, что если бы не Ахмеров, а кто-нибудь другой по другому изложил всё Хозяину, для него, уж точно, дело кончилось стенкой. А сейчас он как бы получил второй шанс, да ещё и с поправкой здоровья.
- Ладно, уж. Чего я такого для них сделал. А кончить стенкой у них всегда шанс остаётся.
Тем временем автомобиль подъехал к воротам бывшего ГСКБ по садам и виноградникам, как называлось раньше это учреждение, а как сейчас называется, Ахмеров толком не знал, да и не имело это никакого значения.
«Золотой пропуск» Хакназарова сделал своё дело и они оказались внутри организации. На встречу «дорогим гостям» вышел сам директор предприятия. Ворошилова он не узнал, Ахмерова не знал никогда, но для авторитета хватило и Улугбека.
Узнав цель визита, хозяин предложил перед «экскурсией» перекусить, чем бог послал.
Гости вежливо отказались, чем серьёзно расстроили директора. Хакназаров попытался настойчиво объяснить, что они только что из-за стола, время для застолий ещё раннее, и что в следующий раз они обязательно воспользуются гостеприимством, а сейчас им надо ознакомиться с производственными площадями и наметить перспективы, кого – какое производство с западных территорий Советского Союза можно было бы здесь разместить.
Уловив, что пригласить гостей за стол не удастся, хозяин сразу стал серьёзным и превратился в толкового инженера. Провожая Ворошилова и сопровождающих его лиц по цехам и производственным помещениям, он очень толково объяснял, что находится в этом цехе, какие станки, какие коммуникации подведены, на что может пригодиться при производстве. Так как ГСКБ включало в себя и мелкосерийное производство техники соответствующей номенклатуры, производственные помещения были большими и очень хорошо оборудованными. Сообразив, что к чему и всё-таки, вспомнив Ворошилова, директор объяснял в основном ему.