Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая (СИ)

Два дня отпуска прошли быстро и как в тумане. Все очень обрадовались неожиданному возвращению Фарида Алимжановича, особенно понравилась его военная форма. Ахмеров вспомнил, как радовались его приезду в отпуск из ГСВГ в 1973 году, когда он молодой младший сержант, предстал перед глазами родителей в красивой и очень ему идущей форме. Произошло примерно, то же. Все старались сфотографироваться с подполковником. Даже маленький Эминчик. Шутка. Кроме того, очень понравились гостинцы и подарки, привезённые из Москвы. От Ворошилова и прочего руководства никаких сигналов не поступало.
И вот наступило утро третьего дня. В калитку маленького дворика постучали, и раздался знакомый голос Климента Ефремовича:
- Подполковник Ахмеров здесь живёт? Что, спит ещё? Вставайте, Ваше высокоблагородие, солнце уже высоко.
- Заходите, товарищ маршал. Давно ждём вас, чайку с дороги хотите?
- Не откажусь, а то завтрак был давненько. Сейчас, только Улугбеку скажу. Меня сегодня Улугбек возит.
- Подожди, Климент Ефремович, я сам схожу и Улугбека позову. А ты пока руки вымой, осмотрись в моих хоромах.
Выйдя за ворота, Ахмеров увидел автомобиль, на котором подполковник Хакназаров несколько раз подвозил его из резиденции домой. Улугбек, сидевший за рулём, подошёл поздороваться к Фариду Алимжановичу.
- Заходи, что ты как не родной. Пойдём, перекусим, чайку попьём перед дорогой.
Улугбек, ни разу не переступавший порог квартиры Ахмерова, согласился, но было заметно некоторое смущение.
Тем временем Татьяна Михайловна быстренько накрыла на стол дежурные закуски, салаты и соленья собственного приготовления. Главным блюдом на этом импровизированном завтраке был пирог с картошкой и с мясом. Накануне Татьяна Михайловна приготовила шесть пирогов, что-то съели в ужин, когда собиралась вся семья, вернее уже три семьи, часть забрали с собой дочка и сноха. Но два пирога остались в морозильнике дожидаться своего часа. И вот их час настал. Разогретые в микроволновке, румяные, пышущие жаром, они лежали на блюдах и источали такой аромат, что даже Ахмеров, недавно завтракавший, почувствовал новый прилив аппетита.
Ворошилов сразу предупредил, что с утра пить не будет, ещё много дел сегодня, а Улугбек за рулём, ему нельзя. Поэтому Фарид Алимжанович без сожаления убрал со стола бутылку коньяка и графин со своим вином, но пригрозил, что в следующий раз без дегустации, хотя бы своего вина, не отпустит.
За завтраком непринуждённо разговаривали, вернее, говорил больше Климент Ефремович. Видимо, избыток впечатлений от будущего требовал эмоционального выхода, которого не было два дня его официального, хотя и не афишируемого, визита в Узбекистан. Ворошилов рассказал, что в первый вечер Ислам Абдуганиевич устроил шикарный приём для членов делегации, закончившийся торжественным ужином. Или наоборот. Всё было так здорово, что у Климента Ефремовича не скоро найдутся слова для того, чтобы описать великолепие происшедшего. Ну, это забота литераторов, которые будут писать его мемуары. Потом утомлённых гостей отправили в гостиницу, а маршал Ворошилов остался в резиденции. Как и в случае с Мехлисом и Хрущёвым, утром он обнаружил, что его лишили всей принадлежащей ему одежды, но взамен дали костюм камуфляжной (пиксельной) расцветки, состоящий из тонких брюк и жакета тоже из тонкого материала, с короткими рукавами. К комплекту прилагалось тонкое трикотажное бельё в виде трусов и майки, носки и «мокасины» на толстой упругой подошве. После гигиенических процедур Ворошилов с удовольствием переоделся в предложенное, почувствовал, насколько это удобнее и лучше подходит местной погоде, осмотрелся в большом зеркале, и остался очень доволен.
Как рассказывал маршал, ему показалось, что он помолодел на десять лет в этой одежде.
- Мехлис об этом тоже говорил.
Дальше был завтрак совместно со Львом Захаровичем и обсуждение намеченного на день. По плану предстояло привезти генералов в место дислокации курсов усовершенствования высшего комсостава, разместить их там и потом посетить батальонные учения чирчикской бригады. Хорошо ещё, что место дислокации и полигон находятся примерно в одном районе в предгорьях. Мехлис, уже присутствовавший на таких учениях, с восторгом рассказывал маршалу о своём впечатлении от них. Поэтому, слегка скорректировали план. Решили ехать на учения вместе с генералами, чтобы те прониклись, как должны действовать войска под их руководством.
 
В общем, прониклись все. И генералы, которые не знали, что скоро тяжесть таких учений они почувствуют на «своей шкуре», и маршал, который понял, как много ещё предстоит сделать и Мехлис тоже получил очередную порцию положительных эмоций.
И даже рота, собранная из бывших командиров, совсем недавно ещё «гостивших» у Берии, «жертв кровавого режима». Их привлекли к участию в учениях и самое главное, они тоже смогли почти всё сделать как надо.
Потом приехали на место дислокации, докуда генералы в последний раз доехали в шикарном автобусе, а рота, участвовавшая в учениях их «коллег» приехала в кузовах «Уралов», как и положено воинскому контингенту, стойко перенося тяготы и лишения воинской службы. Дальше генералов построили, провели перекличку, устроили медосмотр, признавший всех годными к строевой службе, переодели в новенькую солдатскую форму Х\Б, образца Советской Армии 1967 года (без погон), опять построили и Мехлис конкретно довёл до них цели и задачи курсов по повышению.
По недовольным физиономиям вчерашних генералов, а сегодняшних курсантов, было видно, что они не одобряют финала происходящего. Но наличие Народного Комиссара обороны и Начальника Главного Политуправления РККА, заодно и воспоминания о недавно прошедших 37 и 38 годах, быстро успокоили наиболее горячих, а наиболее умные приготовились извлечь из сложившегося максимальную пользу, а может быть и удовольствие.
Оставив Мехлиса заниматься с генералами, которых включили в состав отдельного учебного батальона в виде стрелкового взвода, Ворошилов поехал смотреть, как ремонтируется обещанная бронетехника. Ехать пришлось через весь город на бывший экскаватороремонтный завод. Вернее, уже, на танкоремонтный. Построенный в годы развитого социализма, завод потряс маршала своими размерами, мощью оборудования. Находившийся в состоянии запустения и не разворованный до конца в момент развала Советского Союза, только потому, что уникальное, большое и тяжёлое оборудование завода было тяжело и хлопотно разбирать. С трудом восстановленное в последнее время оно (оборудование) оказалось как никогда кстати для выполнения задач по восстановлению бронетанковой техники. Особенное впечатление на Климента Ефремовича произвело крановое оборудование цехов завода. Когда стотонный кран несёт над всем цехом из конца в конец пятидесяти тонную махину танка Т-54, это производит впечатление на любого.
Затем было посещение четырнадцатого авторемзавода бывшего Турк ВО. Не самый большой завод, расположенный в самом центре города, у самого вокзала, вернее между вокзалом и товарной станцией, стал центром сбора и ремонта техники СССР времён пятидесятых-шестидесятых годов. Здесь были и ЗиЛы и ГАЗы и даже ЗиСы.
Отдельно стояли «буханки» ульяновского завода и УАЗ-469. Могучей кучей стояли МАЗы, кое-где попадались даже ЯАЗы с медведем на капоте. Как они дожили до 21-го века, до сих пор загадка для историков автотехники. Весь этот набор машин, грозивший превратиться через год-два в автохлам, был собран по всему Узбекистану, приведён в работоспособное состояние силами умельцев завода, благодаря выдающейся ремонтопригодности советской техники и по готовности отправлялся на сборный пункт техники передаваемой СССР 1939 года. Потому, что для эксплуатации более современной техники имеющейся у Узбекистана в Советском Союзе не было ни возможности, ни топлива, ни ремонтной базы, ничего. Уже было отправлено порядка пяти тысяч машин, не требовавших большого ремонта. Часть из них пошла на поисковую операцию МКС, часть поехала сразу в Монголию. После завершения операции с МКС, участвовавшие в ней автомобили тоже направлялись в район Кяхты, для работы в Монголии. Машины комплектовались смешанными из двух реальностей экипажами.