Мрачные сны Атросити (СИ)

— Том скажет.
Судя по звукам, к порту подъехал грузовик. Голоса моряков доносились до укрытия непонятным бормотанием. На какой-то миг все затихло.
— Пока никого, — раздался со стороны двери голос Тома, он заглянул внутрь и выглядел невероятно нервным. — Я скинул канаты в воду. Первая карета — ваша, заходите слева, по веревкам поднимитесь. Иначе — никак. Спрячетесь в трюме, там вас никто не тронет. Выходите отсюда через окно, затем по воде под причалом и к судну. Живее!
Энигма взглянула на Марка, и в глазах ее он снова встретил тревогу, перемешанную с решимостью.
— Ты первый. Я за тобой.
Марк кивнул и, набравшись духу, высунулся из окна. Том в это время пошел отвлекать своих. Вскоре Марк оказался в воде, Энигма тут же присоединилась к нему. Тяжелые рюкзаки при этом всплывали и мешались.
— Эх, все вещи промочим, — недовольно поморщился Марк, хотя это сейчас волновало его меньше всего.
Вдвоем они подплыли к нужному судну. Марк первым ухватился за сброшенный Томом канат и начал подъем. Поначалу он решил, что не справится. Пропитанные водой одежда и рюкзак сильно утяжеляли его, но он продолжал взбираться вверх. Каждый новый рывок требовал все больше сил, и в какой-то миг Марку показалось, что у него открылось второе дыхание.
Энигма тем временем прицепила к одному из канатов свой рюкзак и начала подъем по второму. Сначала Марк вытянул канат с ее вещами, затем принялся помогать ей самой. Это оказалось сложнее. Он видел сплав страха и решимости в ее глазах. Видел, как дрожат ее руки от напряжения. И изо всех сил тянул веревку, чтобы она поскорее оказалась рядом с ним, в относительной безопасности. Но руки предательски ослабли, канат на мгновение выскользнул, и хотя Марк со всей силы сжал его обратно, было уже поздно. Энигму сильно дернуло, и она, не удержавшись, с плеском упала обратно в воду.
— Там! — внезапно раздался крик с берега.
Марк переполошился.
— Прячься! — он прочитал это по губам Энигмы и понял по машущим жестам. Он не хотел ее оставлять, ни в коем случае! Ни за что на свете! Но у края палубы его точно поймают, и тогда всему конец. А Энигме, может, удастся скрыться под пристанью, и потом ей поможет Том? В какой-то момент Марк застрял в нерешительности: броситься за ней в воду или же бежать в трюм. В итоге решение пришло как будто само собой, и вот он уже несется к укрытию, волоча за собой рюкзаки. Второго шанса могло не быть — говорил голос разума. Хотя сердце его разрывалось на части.
***
Энигма нырнула: все звуки в одно мгновение стали глухими, далекими. Они с трудом пробирались сквозь гул воды, залившей уши. Все вокруг было мутным, зеленоватым, но все же Энигма разглядела расплывчатые опоры пристани и двинулась к ним. Она боялась, что станут стрелять, и этот страх заставлял грести ее все сильней. В голове помутнело, как в океане, Энигме хотелось вдохнуть. Она дотерпела до причала, выплыла на мгновение, почуяв его тень, и после судорожного вздоха собралась нырнуть обратно. Не тут-то было. Резко и грубо схватили ее чьи-то руки и выволокли на берег.
Псы Кодекса всегда появлялись невовремя и непонятно откуда. Какая все-таки глупая, нелепая ситуация. Очевидно же, что их в порту могла ждать засада. Но Энигма до последнего думала, что Том в курсе обо всем, происходящем на работе. Как-никак, его уважали за то, что он, инвалид, продолжает нести службу наравне со здоровыми людьми. По крайней мере, он сам так рассказывал. Впрочем, моряков могли и не уведомить о том, что в день отправки продовольственного судна будет проведена проверка.
Энигма незаметно посмотрела в сторону Тома: он стоял рядом с коллегами, вид у него был растерянный и напуганный. Вряд ли он нарочно устроил подставу. Иначе их с Марком схватили бы сразу, как только они явились на пристань.
— Зачем столько мороки? — она с усмешкой глянула на полицейских, заковавших ее в наручники.
— Молчать!
Один из них зачем-то держал ее под руку, будто она могла сбежать. Другой в это время переговаривался по рации, вмонтированной в шлем. Энигме казалось, что она даже издали слышит треск и шипение радиоволн, хотя слов докладчика разобрать не могла. Ей было до жути неприятно, по волосам стекали холодные соленые ручьи, сырая одежда прилипла к телу. Все это усугубляло чувство полного краха. Но она должна была попытаться. Она до последнего не верила, что ребенка больше нет. Возможно, Марк успел спрятаться и сможет найти Иву. Возможно, еще не все потеряно.
 
Наступило затишье. Прежде чем оно сменилось шумом моторов, Энигме показалось, что прошла целая вечность. На серую бетонную поверхность порта плавно опустились три воздушных байка. С машин сошли три робота и двинулись в сторону конвоя. Энигма напряглась сильнее прежнего. Один из прибывших был в командирской броне, более темной и с отличительными знаками. Вскоре он единственный, как настоящий джентльмен, снял перед ней шлем.
— Неужели ты решил показать себя миру? — съязвила Энигма, пытаясь скрыть волнение и страх.
— Обыщите порт и судно, здесь ее сообщники, — велел Атрокс своим спутникам, игнорируя ее. — Допросите всех.
Он посмотрел на конвоиров, стоявших с обеих сторон от Энигмы.
— Вы тоже. Выполнять.
Энигма не на шутку испугалась, перед глазами все поплыло, она с трудом держала себя в руках. Теперь к ней пришло полное осознание происходящего. Она видела краем глаза, как ненавистные полицейские сгоняют в кучу работников порта для допроса. Среди них был и несчастный Том. Многих ли из них накажут за то, о чем они даже не подозревали? Сердце ее обливалось кровью от увиденного, но больше всего она боялась за Марка.
— Безмозглая!
Укол по самолюбию сбавил страх. Энигма надменно прищурилась.
— Еще одно гадкое слово в мой адрес, и я буду хранить молчание.
Атрокс окинул ее злым взглядом, было видно, что он с трудом держит себя в руках.
— Я дал тебе уйти в цитадели, — процедил он. — Я дал тебе уйти ночью. Но ты снова лезешь на рожон. Теперь тебе не избежать правосудия.
Энигма нахально усмехнулась.
— А что, плавать возле порта — уже уголовное преступление?
— Саботаж, эксцесс, организация бунтов, повлекших за собой массовые беспорядки, которые привели к войне. Тебе все зачитают при постановке на тюремный учет, если попросишь. Это была последняя капля.
Энигма замолкла. Едва поднявшийся в ней боевой азарт затух, и она больше не смогла придумать ни колкостей, ни едких замечаний, чтобы показать, насколько ей плевать на официальное правосудие. Она опустила голову. Атрокс принялся нервно ходить вокруг нее.
— Значит, ребенок все же жив? — спросила она, не поднимая головы.
— Одержимая, — выругался Атрокс, но злость в его голосе убавилась. — Вновь ты гонишься за призрачной целью, наплевав на порядок. Наплевав на все и вся!
Он остановился, в глазах его проступило бессилие. Энигма вздохнула.
— Так жив или нет? Как насчет последнего желания приговоренного? Я хочу знать, действительно ли моя цель была призрачной.
— Может быть, жив, может быть, нет, — Атрокс сердито хмурился. — Что это меняет?
— Ты должен объявить амнистию для той девушки, она не сделала ничего преступного.
— Такими вещами заведует Комитет стабильности.
— Но ты же можешь на него повлиять.
— С чего бы мне это делать?
Энигма одарила его ненавидящим взглядом.
— Потому что это важно для нашего мира, упрямый ты осел.
Атрокс опешил, разозлился, но смятение оказалось сильнее злости.
— А наш мир действительно важен для меня, — продолжила Энигма, чуть смягчив тон. — Я бы не стала так рисковать понапрасну.
 
В порту раздался звонок, оповещающий о приближении нового судна.
— Я бы прислушался, если бы не один веский факт.
Энигма вопросительно наклонила голову.
— Какой еще факт?
— Что ты — безрассудна. Что в голове у тебя дурман, который ты никогда не сможешь разогнать. Сердце! — последнее слово он произнес как ругательство.