Небесная академия. Ученица и наездник

С губ Коллара сорвался нервный смешок.
– Начинаю понимать Силвейна. Девочка моя, археи учатся азам с десяти до шестнадцати лет…
Я сердито тряхнула волосами. И здесь засада, да что ж такое?
– Ну хоть что-нибудь вы мне покажете?
– Покажу, – он усмехнулся. – Есть вещи, которые с твоим талантом ты даже за пару часов усвоишь.
Я поймала на себе его взгляд, и сразу захотелось поежиться. Но не от того, что белые глаза наводили на меня ужас, и даже не от того, что они светились превосходством – нет, ничего подобного там не было. Просто все прошло… как-то слишком гладко, что ли.
– И что, вы никак не съехидничаете? – прямо спросила я. – Не бросите свысока что-нибудь вроде «Я же говорил» или «Вот ты и пришла ко мне за помощью»?
– Нет, – спокойно ответил Паук. – Я знал, что ты будешь тянуть до последнего, пока не отчаешься совсем. Лишь надеялся, что причиной будет не покушение на убийство.
Он кивком указал на лежавшую у наших ног Лорну. Ее шпага завалилась в кусты, из травы торчал только эфес.
– А все-таки я недурно запустила в нее ночным горшком, – проворчала напоследок я, чтобы сохранить хотя бы подобие достоинства.
  
Глава 37
 
Мы сидели в доме архея, за столом в гостиной. Наверное, эту комнату можно было назвать так, хотя маги академии жили достаточно скромно. По крайней мере, до Коллара. Он обустроился весьма неплохо, со вкусом. Если бы я из чистого любопытства не заглянула за причудливую тканевую драпировку на стенах, то и не догадалась бы, что на самом деле штукатурку покрывают трещины, а во многих местах виднеются закопченные пятна. Старый архей, похоже, совсем не следил за жилищем. А сейчас, оглядывая гостиную Каэлданского Паука, казалось, что я уже в столице.
Когда я сообщила об этом хозяину, он надо мной, конечно, посмеялся. И добавил, что покои эн-хея будут несравнимы с этими.
Я пропустила его слова мимо ушей. Мне и в студенческой каморке жилось неплохо.
И все-таки не оценить шик, с которым устроился Коллар, было сложно. Мы собирались вот-вот вылететь в осажденный город, возможно, навстречу битве. Меня до сих пор потряхивало после покушения. А перед нами на белоснежной скатерти мирно стояла мисочка с песочным печеньем и вился пар над фарфоровыми кружками с чаем.
Коллар сидел напротив и пристально смотрел на меня. Я поерзала на стуле.
Так, вроде бы руки помыла, причесалась после драки с Лорной… Может, еще умыться стоило? А то зеркалом я по-прежнему не обзавелась.
– Мне надо вещевой мешок зашить, – чувствуя себя ужасно неловко, сказала я. – И проверить, нет ли дырки в плаще.
– Этим могут заняться слуги, – отсек Коллар.
– Но у меня нет…
Он щелкнул пальцами, прерывая меня. Тотчас из соседней комнаты вышла опрятная пожилая женщина, взяла мои вещи, заверила, что «сию минуточку все будет», и ушла обратно. Вскоре оттуда послышались характерный лязг ножниц и шуршание ткани. Затем, чтобы не мешать «господам», служанка закрыла дверь.
Коллар продолжал жутковатыми белыми глазами смотреть на меня.
– Урок первый, немагический, но не менее важный, – хорошо поставленным преподавательским голосом произнес он. – У археев нет времени на то, чтобы заниматься такими мелочами, как штопка и стирка.
– Я не…
– У герцогинь, кстати, тоже. У королев – тем более.
Я сглотнула.
– Не понимаю, о чем вы.
– Урок второй. К сожалению, опять немагический. Когда ты врешь, то сначала отводишь глаза. Я не знал наверняка, но стоило догадаться, что Силвейн с его честностью и благородством выкинет что-то подобное. Он мне чем только не грозил за то, что я притесняю несчастную девушку, которая, к слову, очень метко бросается тяжелыми ночными горшками. Тот кровавый потек на голове Лорны образовался вовсе не от близкого знакомства со стеной общежития, как можно было бы подумать.
Он произнес все это совершенно ровным тоном. Я опустила взгляд, чувствуя, как мои щеки начинают полыхать.
Да, Эйри, политик из тебя будет никудышный.
Коллар сделал глоток чая.
– Этим вещам, при наличии хороших преподавателей, можно будет обучиться за год. Между прочим, это гораздо быстрее, чем выучиться на наездника. А учитывая, что мать, следуя моим наказам, многое вбила тебе в голову, ты справишься и раньше.
  
Я прокашлялась.
– Урок первый, господин архей, тоже немагический. Пока мы тут рассусоливаем, время, отданное ректором на подготовку, заканчивается. Вот-вот надо будет садиться на грифонов, а вы ничему магическому меня так и не научили.
Он отставил чашку.
– Справедливо. Подвинь к себе печенье и съешь столько, сколько сможешь. Оно придает сил, а силы тебе понадобятся, и много. Сплетая заклинания из волшебных нитей, преобразуя энергию в осязаемые вещи, мы отчасти берем энергию, которая уже существует в природе. Но это действие сродни искусству швеи или краснодеревщика. В отличие от нас, создающих нечто из ничего, они работают с осязаемыми инструментами, при этом вкладывают столько своих сил, что с непривычки или без опыта могут быстро устать.
Я послушно подтянула миску и принялась набивать рот сладким рассыпчатым тестом.
Ну уж это поручение несложно выполнить…
– За один час я не смогу научить тебя создавать собственные нити, – продолжил Коллар. – Зато я могу дать тебе несколько своих, уже готовых. Ты уже умеешь взаимодействовать с нитями ментальной связи с грифонами, значит, легко сможешь взаимодействовать и с волшебными нитями. В случае необходимости нужно будет сплести из них простой узор – вот ему-то я тебя сейчас и обучу.
Узор! Я чуть не хлопнула себя по лбу, вовремя спохватившись, что после печенья руки жирные.
Про схему в кармане-то я и забыла!
– Подождите… Сейчас…
Я поискала салфетку, не нашла, поэтому дотянулась до какой-то тряпки и вытерла пальцы ею. Коллар приподнял бровь.
– Это не для рук.
– Извините великодушно, достопочтенный архей. У меня не было благовоспитанного отца, который рассказал бы мне о манерах. Скажите спасибо, что я не скатертью воспользовалась.
Он промолчал.
Я вытащила из кармана листок и протянула ему.
– Вот эта схема. Она точно магическая. Что вы о ней знаете?
Коллар с сомнением взял бумажку. Глаза его тут же расширились.
– Откуда ты это выкопала? В вашей библиотеке не может быть таких учебников!
– Там их и нет, – спокойно ответила я. – Так что эта картинка означает?
Он недоверчиво глянул на меня, затем еще раз – на лист.
– Это древняя эльфийская схема. Ею не пользовались с тех времен, когда эльфы покинули континент.
– Почему?
– Потому что она не дает никакого эффекта. Очевидно, она не предназначена для белой магии.
– Но эльфы тоже пользовались этой магией, – напомнила я.
– Это вам на лекциях по истории говорила профессор Бранвен? – сухо осведомился Коллар. – В действительности все несколько сложнее, чем преподают в немагических учебных заведениях. Люди могут использовать в чарах только белые нити. Даже если некоторые одаренные способны видеть нити других цветов, ничего создать из них они не в состоянии. Единственное исключение – ментальная связь с грифонами, которая предстает в виде нити золотого цвета. Да и это исключение весьма условное: во-первых, люди не могут сплетать ментальные нити, только касаться через них звериного разума, а во-вторых, взаимодействие происходит благодаря грифонам, а не благодаря людям. Эльфы же имели гораздо больше возможностей. Хотя они предпочитали белую магию, она их не обесцвечивала, в отличие от нас. А о том, что эльфы в среднем живут на два-три века дольше, рассказывать, думаю, не нужно.
Я задумалась. На кой тогда Туманный венец показал мне этот узор?
– Может быть, если схему сплетет эн-хей, какой-то эффект да будет, – утвердительно произнесла я. – Или, например, она работает только в определенном месте.
– Ну так проверь.
Я уставилась на Коллара, пытаясь найти на его лице признак насмешки.