Бабочка

— Давай. Сделай мне то, что ты делаешь клиентам. Ладно? А потом мы поедем в Аламо и ресторан. Что скажешь?
Она молча глотала слезы. Ей так хотелось сказать ему, что у них должно быть все по-другому. Она хотела, чтобы их любовь была чистой и красивой. Он должен был помочь ей забыть о кошмаре, в котором она жила. Но его зеленые глаза, ленивые и завораживающие одновременно, обволакивали ее. Она чувствовала, что опять целиком в его власти. Он расстегнул брюки, мягким, но настойчивым движением заставил ее встать на колени. Рэчел изо всех сил старалась не заплакать, молила Бога, чтобы ее не стошнило. Она просто хотела, чтобы он любил ее и заботился о ней. Это все, что ей было нужно в жизни…
А вот и он. Вылезает из машины.
Труди повернулась к нему. Безумно сердитая. Вне себя от злости.
— Привет, Билл! — крикнула она. — Как раз вовремя!
Он улыбнулся, и она почувствовала усмешку в его глазах, хотя они были скрыты за темными очками. Труди не сомневалась, что не одно женское сердце растаяло от этой улыбки. Но сегодня улыбка ему не поможет. Труди ему сегодня покажет!
Он не торопясь пересекал лужайку. Абсолютно спокоен. Один из тех эгоистических типов, которые слишком хорошо осознают свою мужскую привлекательность. Он приветливо помахал электрикам, которые в этот момент были заняты на стройке. Все они отозвались на его приветствие.
— Привет, Труди, — сказал он, когда подошел поближе. — Что стряслось?
Труди злилась и поэтому прилагала все усилия, чтобы не потерять самообладание.
— Билл, — она подняла голову, — почему в этом бассейне не проложены три трубы? Ты знаешь, что в бассейнах, которые я строю, всегда три трубы. Ты смотрел рабочий чертеж? Или, по крайней мере, план строительства?
— Да, ладно, — бросил он и засмеялся. Его волосы так и переливались на ярком январском солнце, и он об этом прекрасно знал. Он специально так стригся и причесывался, чтобы волосы лежали волнами и вот так ловили свет. При ярком освещении, будь то солнце, или электричество, он был просто неотразим. Он изучающе посмотрел на Труди. Да, в этом случае его обаяние может не сработать. Его предупреждали, что она твердый орешек.
— Ответь мне прямо, Билл. — Поскольку Билл отвечал за водопровод в бассейне, его работа начиналась сразу после того, как был вырыт котлован. Он позвонил ей два дня назад и сказал, что работы закончены. Труди дала указание заливать котлован бетоном. Эту бригаду возглавлял сам Сэм Брэнд, очень добросовестный мастер. Подчиненных он подобрал себе с такой же репутацией. Работы начали сегодня рано утром. В восемь раздался звонок:
— Послушай, Труди, это Сэм. Разве у тебя обычно не три трубы в бассейне?
Она уселась на телефон, разыскала Билла и приказала ему немедленно явиться на стройплощадку. Почему такая спешка? Да потому что бетон застывал, и пробить его, чтобы сделать третью трубу, будет адски трудно.
— Что это ты такая сердитая? — спросил он.
— Объясни, почему ты не установил три трубы.
Он оценивающе посмотрел на нее. Ничего себе бабенка. Футболка и шорты сидели на ней получше, чем на каком-нибудь мужике-строителе. Он был уверен, что за напористостью и энергичностью скрываются комплексы, присущие любой незамужней женщине.
— Я не думал, что в бассейне таких размеров нужно прокладывать три трубы.
— Не твое дело рассуждать, что нужно, а что нет. У меня три трубы во всех бассейнах, которые я строю, а это лучшие бассейны в Южной Калифорнии! От тебя требуется лишь точно выполнять мои указания.
Теперь она начинала действовать ему на нервы. Он-то старается быть вежливым и дружелюбным, объяснить, как надо работать, а она прет как танк. Ох, эти женщины, которые хотят походить на мужчин! А ведь ей просто мужика не хватает.
— Ну, работа уже сделана, не правда ли?
— Нет, — спокойно сказала она. — Я хочу, чтобы ты немедленно привел сюда своих парней и чтобы третья труба появилась в этом котловане к завтрашнему утру.
— Послушай, радость моя! Ты понимаешь, что это означает? Долбить бетон!
 
— Меня не волнует, как ты будешь это делать. Третья труба должна быть.
Он в бешенстве посмотрел на нее. По тому, как вздымалась и опускалась ее грудь, можно было понять, что она сердится. Но он тоже может потерять терпение.
— Не пойдет, — тихо сказал он.
Так же тихо Труди ответила:
— Что ж, хорошо. У меня кое-что есть для тебя. — Она взяла полиэтиленовый пакет для мусора и открыла его так, чтобы он увидел содержимое. — Видишь, Билл?
Он осторожно заглянул внутрь. В пакете лежали восемь или десять пустых банок из-под пива.
— Ну и что?
— Сегодня утром Сэм нашел это в траншее. Твои ребята, Билл, пили на работе.
— Слушай, не может быть…
— Только не надо мне этого говорить!
— Кто угодно мог пить пиво и оставить банки. Кто-нибудь из команды Сэма, например.
— Сэм безупречен, Билл, и ты это прекрасно знаешь. Ты также знаешь, что его ребята вне подозрений. Если он говорит, что нашел эти банки здесь сегодня утром, то я ему верю. Это означает, что виноваты именно твои ребята.
Билл почувствован себя не в своей тарелке.
— Ну и что…
— У меня на работе не пьют! Понятно?
Он настороженно посмотрел на Труди. От его непринужденной позы не осталось и следа.
— Что ты хочешь этим сказать, Труди?
— Я хочу сказать, Билл, что ты долбишь бетон и устанавливаешь третью трубу. Если нет, клянусь, я позабочусь о том, чтобы в этом округе у тебя больше не было заказов.
Некоторое время он молчал, оценивая Труди и сложившуюся ситуацию. Затем развел руками и сказал:
— Слушай, ну бывает, чего горячиться? Сейчас я приведу ребят.
— И больше не пить.
— Разумеется. — Он быстро пошел к машине, бормоча про себя что-то по поводу истеричных женщин. Труди развернулась на каблуках и решительным шагом двинулась вдоль будущего бассейна с уже застывшим бетоном на дне. Совсем безголовый, — подумала она.
Труди посмотрела на часы. Нужно проверить еще два котлована, а потом ехать к Джессике в офис. Сегодня после обеда они собирались в «Бабочку». У Джессики была назначена встреча с директором, она получит браслет с бабочкой.
Офис юридической фирмы Фрэнклин и Мортон был расположен на Сансет-стрит. Он выглядел скромно по сравнению с броскими и пышными зданиями, где разместились конторы врачей, адвокатов и дизайнеров. Арендная плата была высокой, но такой же высокопоставленной была и клиентура. Джессика и Фред были партнерами уже семь лет, пытаясь конкурировать с крупными юридическими фирмами с прочной репутацией. Их главным козырем было то, что с каждым клиентом они общались лично. Они ничего не имели против того, чтобы их контора обрела славу фирмы для избранных. Список клиентов был невелик, но стал расширяться за счет успеха дела Микки Шэннона. Фред и Джессика осознавали, что им необходимо выиграть несколько дел, подобных делу Микки Шэннона, и они завоюют свое место под солнцем.
Джессика была в своем офисе. Напротив нее сидел весьма угрюмый человек. Он представлял противоположную сторону в деле, которое она вела. На коленях у него лежал кожаный портфель, пальцы отстукивали на нем нетерпеливую дробь.
— Миссис Фрэнклин, — говорил он, — эти деньги и составляют сумму, которую запрашивал ваш клиент.
— Верно, мистер Хатчинсон. Точнее, было верно несколько дней назад. Установленная дата платежа просрочена. Теперь мы требуем миллион долларов.
— Что?
Зазвонил внутренний телефон. Она взяла трубку.
— Я просила вас пока меня ни с кем не соединять. — Голос на другом конце линии сообщил ей, что Труди Штейн ждет в приемной. — Ах, да, спасибо. Предложите ей, пожалуйста, чашку кофе и передайте, что скоро я ее приму.
Джессика повесила трубку, положила руки на стол и сказала:
— Мистер Хатчинсон, вы знаете, что слушание дела в суде уже не за горами. Я уверена, что вы отдаете себе отчет в том, что присяжные с сочувствием отнесутся к моему клиенту. Мы выиграем, и суд присудит нам два миллиона долларов. Но мой клиент согласен получить миллион долларов сейчас, чтобы избежать стресса и прочих неприятностей, которые обычно сопутствуют судебным слушаниям.