Дорогое удовольствие (СИ)

В течение этого времени Сашка по-прежнему присутствовала в моей жизни, но все больше урывками, потому что в конце концов приняла решение переехать к отцу в Москву, а потом и вовсе укатила на стажировку в Штаты.
В каком-то смысле мы действительно были близки и неплохо ладили, но того самого чувства, про которое пишут стихи и снимают фильмы, между нами не было и в помине. Не знаю, как она, но я всегда это осознавал. Хотя в какой-то момент жизни и допускал мысль, что, возможно, в будущем женюсь на ней. Ну а что? Браки по расчету тоже бывают счастливыми.
– Саш, – проявив терпение, я не выдергиваю свою руку из ее ладоней, хотя, если честно, очень хочу это сделать. Тактичность и беспокойство о чувствах других вообще-то мне несвойственны, но сейчас я попробую быть помягче. Ведь, по большому счету, ничего плохого Астахова мне не сделала. – Тебе не кажется, что наша игра в любовь несколько затянулась?
– В смысле «игра»? – она оскорбленно выпучивает глаза.
– В прямом, – продолжаю таким же ровным тоном. – Да, мы дружили и бодро трахались, но в конечном итоге это ни к чему не привело. У тебя своя жизнь, у меня своя. Так зачем продолжать этот фарс?
Несколько секунд Сашка потрясенно хлопает ресницами, а затем резким движением одергивает от меня руки, чуть не опрокинув чашку стоящего рядом эспрессо.
– Опять ты за свое! – она гневно поджимает губы. – Как можно быть таким черствым? Для тебя люди – это просто пешки с коэффициентом полезности. Чем выше коэффициент, тем больше твой интерес к ним! Разве я не права?
– Может быть, – неопределенно пожимаю плечами. – Но я ведь этого не скрываю.
Девушка недовольно цокает языком, а затем вновь принимается давить на меня прошлым:
– Ты говорил, что переедешь в Москву. Я думала, благодаря этому нам наконец удастся наверстать упущенное.
– Планы поменялись. Так бывает.
– Получается, я тебя столько лет ждала, чтобы ты в итоге обозвал наши отношения фарсом и свалил? – цедит она, раздраженно барабаня ногтями по столешнице.
– Ждала? – я вновь не могу сдержать ухмылки. – Саш, прошу, давай без спектаклей. Ну смешно же, ей-богу.
Я, конечно, знал, что Астахова мастерски умеет разыгрывать роль несчастной жертвы, но сегодня девушка превосходит саму себя. Ее послушать – так в моменты нашей разлуки она натурально подыхала с тоски. Хороша артистка, ничего не скажешь.
– Слушай, хватит издеваться, – решив сменить тактику, Саша грустно вздыхает. – Я понимаю, ты разочарован тем, что я не повела себя как долбанная жена декабриста… Но ты меня тоже пойми. Я испугалась, да и папа был весь на нервах… Давай ты не будешь делать поспешных выводов и рубить с плеча?
– Мои выводы не поспешны, я давно к этому шел, – настаиваю на своем. – Поэтому смысла в дальнейшем размусоливании этой темы не вижу.
– Вот, значит, как, – она откидывает со лба челку и встает на дыбы. – А ты не боишься, что я могу попросить папу больше с тобой не работать? А, Пеплов?
По натуре Сашка – не сука и не шантажистка. Просто злится и из-за этого теряет над собой контроль. Типичная женская реакция, ничего удивительного.
– Твое право, – невозмутимо отзываюсь я. – Переубедить тебя я не в силах.
На самом деле теперь мне уже глубоко плевать, даже если Сашка и впрямь нажалуется на меня отцу. Вряд ли Леонид Андреевич захочет отказываться от нашего взаимовыгодного сотрудничества только потому, что я решил не становиться его потенциальным зятем. А даже если захочет – ничего страшного. На нем свет клином не сошелся.
– Ну ты и говнюк, Пеплов! – злобно бухтит Астахова, складывая руки на груди. – Все же нормально было…
Сашка права, все действительно было нормально. Но ровно до тех пор, пока чувства, которые я так долго и старательно держал в узде, не вырвались наружу и не затопили нахрен все мое нутро.
Камила запала мне в душу, и отрицать это дальше будет по меньшей мере глупо.
– Саш, я пойду, дел полно, – поднимаюсь на ноги и вынимаю из бумажника несколько купюр. – Удачи. И если что – обращайся.
  
Глава 60
  
– Ну давай, Камила, выбирай, – снисходительно улыбается Пеплов, разглядывая табло с идущими в прокате фильмами.
Сегодня вечером, когда он позвонил и снова назначил встречу, я расхрабрилась и предложила сходить в кино. Ну а что? Раньше мы с Антоном никогда не посещали кинотеатры. А ведь это такая романтика! Темный зал, напряженная атмосфера на экране и одно ведро попкорна на двоих – что может быть лучше?
– М-м-м… Как насчет вон той мелодрамы? – нерешительно указываю рукой на рекламный постер, демонстрирующий двух страстно целующихся молодых людей.
– «На волнах любви»? – уточняет Пеплов.
Голос парня вибрирует едва уловимым скепсисом, а левая бровь недоверчиво тянется вверх. Уверена, если бы решал он, мы бы пошли на какую-нибудь научную фантастику или, на худой конец, на фильм про войну. Но сейчас право выбора отдано мне, поэтому от драматической истории про любовь ему не отвертеться.
– Ну да, – старюсь не рассмеяться, наблюдая за его обреченным выражением лица. – Ты ведь не против?
– Нет, я крайне заинтригован, – направляясь к кассе, отзывается Пеплов.
Его кислый тон, конечно, говорит об обратном, но мне все равно приятно, что ради меня он соглашается на фильм, который заведомо не соответствует его вкусу. Еще одна маленькая уступка непробиваемого Антона в пользу маленькой Камилы.
Купив билеты и попкорн, мы заходим в кинозал и занимаем места на заднем ряду. Не знаю, чем руководствовался Пеплов, выбирая именно их… Может, хотел сидеть подальше от основной массы зрителей, скопившихся в центе, а, может, как и я, вспомнил шутку о том, что на последних рядах принято целоваться.
Хотя, наверное, все же первый вариант: тесного контакта с незнакомыми людьми Антон действительно старается избегать, а вот желания сблизиться со мной в физическом плане совсем не выказывает. После того страстного поцелуя в машине он ко мне больше не прикасался – весь вечер держится отстраненно, хоть и довольно приветливо. Что бы это могло значить?
После показа рекламных роликов на экран наконец выводят вступительную заставку фильма, и я сама не замечаю, как полностью погружаюсь в чувственное повествование о запретной любви девушки из высшего общества и простого кузнеца, которое разворачивается на фоне живописных пейзажей средневековой Европы. События кинокартины так глубоко засасывают меня, что на какое-то время я напрочь выпадаю из реальности и возвращаюсь в нее только тогда, когда у героев случается первая ночь страсти.
Происходящее на экране выглядит на удивление натурально, а вкупе со сладкими томно-протяжными стонами героини и вовсе воссоздает в кинозале накаленную атмосферу секса. Не знаю, как у остальных, но лично у меня от созерцания столь эротической сцены внутри разливается приятное тепло, а внизу живота начинает приятно покалывать…
Чуть повернув голову, кидаю косой взгляд на Пеплова и легонько закусываю нижнюю губу. Интересно, его заводит киношный секс? Или он не видит в этом ничего возбуждающего?
Лицо парня кажется абсолютно непроницаемым и спокойным, однако только до тех пор, пока наши взоры не пересекаются. Поймав меня в капкан своих смолянисто-черных глаз, Антон растягивает рот в наглющей и, я бы даже сказала, несколько провокационной улыбке, в которой явственно читается намек на наше сексуальное прошлое. Возможно, даже более дикое и похотливо-необузданное, чем у героев на экране.
Не понимаю, как, но я почти слышу его мысли: «А помнишь, как мы тоже трахались в этой позе? Ты тогда еще кончила дважды. Очень громко, кстати».
От ярких воспоминаний, навалившихся так неожиданно, волна удушливого жара мигом обдает щеки, и я спешу отвести взгляд. Я не должна вставать на эту скользкую дорожку, не должна подавать Антону двусмысленных сигналов. В конце концов, просто секс, пускай даже потрясающий, меня не интересует. Я хочу отношений. Хочу чувствовать себя уникальной. Любви хочу.