Оставить на память (СИ)

В голове с завидным постоянством стали мелькать мысли о том, чтобы бросить всё, чего он добивался много лет. Цели и желания, которые он раньше преследовал, стали для него теперь пустыми и глупыми. Раньше он жаждал внимания и похвалы, наград и признания. Каким сейчас это казалось бессмысленным!
Сев в машину, он втопил педаль газа до упора и попытался как можно быстрее умчаться от всех и вся. И от самого себя, каким был раньше, в первую очередь. Пару дней назад на одном сайте съёма жилья он нашёл то, что искал. Где-то на Лофотенских островах его ждал дом, в котором он сможет обрести внутренний мир. Он был предупреждён о возможных соседях, но в его представлении норвежцы были людьми, ценящими чужой покой и не докучающими понапрасну. С момента как он сошёл с самолёта в Осло и до момента как на взятой напрокат машине добрался до рыбацкого городка, местные вели себя так, как он и представлял. Всегда вежливые и приветливые, но абсолютно неназойливые. Если он видел на их лицах тень узнавания, то они старались не подавать виду, только улыбались шире. Однажды в дорожной забегаловке хозяйка принесла ему кусок черничного пирога и на плохом английском сказала "present" — видно не знала как перевести "за счёт заведения". Он поблагодарил её, а она, залившись румянцем, похлопала его по плечу и пробормотала что-то на норвежском, видимо желая приятного аппетита. Никто не лез к Генри с просьбами дать автограф или сфотографироваться, каждый занимался своим делом и не лез в дела другого. И эта милая женщина, принеся пирог, тут же удалилась на кухню, оставив его одного доедать завтрак.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Плывя на моторной лодке до своего острова, Войт заметил небольшую хижину, из трубы которой вился дым. Но хозяина было не видно, что вполне его устроило. В таких тихих местах, как это, жителей вообще редко можно было увидеть слоняющимися по улице. "Страна гномов", — пошутил про себя Генри. Никого не видать, но что-то всегда делается — мусор убирается, дороги чинятся, дома строятся. Он жаждал тишины и покоя и, конечно, надеялся, что не повстречает своего соседа. Или, если это всё же случится, они обменяются лишь приветствием, не более.
Пришвартовав лодку к небольшому пирсу, он спрыгнул на причал вслед за своим резвым псом. Закинув на плечо дорожную сумку, двинулся вверх по тропинке, держась правой стороны, как ему написали владельцы дома. Дорога оказалась отнюдь не близкая, но Генри был вознаграждён. Перед ним стоял крепкий бревенчатый дом. С крыльца, сквозь ели открывался суровый океан, от одного вида которого у него перехватило дыхание. Вода бурлила и пенилась, и казалось, что он находится на самом краю земли.
Ключ он нашёл под одной из половиц на крыльце. Внутри было холодно, всю мебель от пыли и света укрывала ткань. Безмолвие накрыло дом, разве что в трубе завывал ветер. Через час у разожжённого камина уже устроился Тед, положив тяжёлую голову на лапы, а Генри, сидя рядом со стаканом виски, смотрел как потрескивают дрова и гладил голову пса. В этот вечер оба были утомлены от долгой дороги, у Войта не осталось даже сил приготовить себе ужин. Он уснул тут же на диване, завернувшись в плед, наблюдая за затухающим огнём.
Следующие пару дней Генри был занят обустройством дома. Пришлось даже вспомнить как управляться с ведром и шваброй, чего он не делал с армии. Он открыл всю мебель, намыл пол, вытер пыль, попутно осматривая дом. Две спальни, просторная столовая, совмещённая с кухней, гостиная, где он вчера уснул. Этот дом не был похож на традиционные жилища Норвегии. Это был сделанное с мастерством современное строение — такие выбирают для себя люди, которые не кичатся своим богатством, но любят комфорт и практичность. А, чтобы гости не забывали, где они находятся, весь дом был наполнен старой мебелью, ткаными ковриками и безделушками, придававшие интерьеру самобытность и уют. Скорее всего хозяева строили его с перспективой сдавать туристам.
 
В кладовой оказался запас консервов и неплохая коллекция вина. Бутылка виски, что Генри привёз с собой, была им прикончена за пару вечеров. Всё же он отдавал предпочтение крепким напиткам, но хорошее вино было неплохой альтернативой. Он откупорил одну бутылку, поджарил мясные консервы себе и псу, отметив, что для питомца лучше будет, если он выберется в городок за подходящим тому кормом. Хоть в шкафах были бокалы, он пил прямо из горла красное полусухое, пытаясь унять тоску. Войт ожидал, что приехав сюда, он ощутит облегчение, как это обычно бывало, когда он без предупреждения бросал все свои дела. Уезжая куда-нибудь ото всех, один на один с собой он обретал внутреннее спокойствие, погружаясь в свои мысли. Порой только в такой побег он мог принять важное решение, в дальнейшем влиявшие на его жизнь. Например, однажды он понял, что хочет уйти с армейской службы, хотя ему прочили военную карьеру. Или уехать покорять Голливуд, попутно распрощавшись не только с домом и семьёй, но и со своей девушкой. Но то всё были короткие отлучки. Сюда же, Генри чувствовал, он приехал надолго, в призрачной надежде, что весь мир забудет о том, что он существует. Но долгожданный покой не приходил. Сон был беспокоен, а днём он ощущал дыру там, где раньше было сердце, будто не хватало кусочка от его плоти, а он не знал, чем его заменить.
Генри стал совершать прогулки, с каждым разом всё больше отдаляясь от дома. Тед неизменно сопровождал его, и он был единственным, кому это приносило настоящее удовольствие. В отличие от хозяина, которого одолевали тяжелые мысли и воспоминания, ему не о чем было беспокоится. Прогулки, еда, рядом его человек — всё, что нужно, у него было. Но пёс учуял кого-то ещё, когда они зашли дальше, чем обычно. Он замер, навострил уши, и метнулся вперёд. Затем остановился, обернулся убедиться, что хозяин следует за ним, и вновь рванул. Только тогда Генри понял, что зверь наверняка почувствовал человека. Его американский акита мог испугать кого угодно, особенно, если появится внезапно. Со стороны он был похож на небольшого медведя, но, несмотря на грозную внешность, отличался дружелюбным характером. Кто бы сейчас не встретился им на пути, как минимум будет удивлён встречей с его собакой, а как максимум…
Когда он переехал в пригород Лондона, его соседка, скучающая и склочная старушка, как-то накатала жалобу на Теда. Тот якобы сбил её с ног с явным намерением вцепиться ей в горло. Генри ходил извиняться за то, чего не было, пока другие жители не рассказали ему, что эта дама рассорилась со всеми соседями. То кто-то пытается сбить её на своей машине, то подглядывает за ней ночью, то крадёт её почту. И каждый раз она с уверенностью обвиняла того или иного бедолагу. В конце концов она и вправду подала на него в суд, но не смогла точно описать собаку, запуталась в показаниям и дело быстро замяли. Но нервы Войту она всё-таки успела потрепать.
И с этой мыслью он кинулся за собакой, пытаясь предотвратить неприятности. Но не успел. Командой он остановил Теда до того, как тот добежал до женщины, но она уже распласталась на земле. Было видно, что незнакомка напугана. Генри заметил, как она подобрала камень. Только от кого она хотела защищаться — от собаки или от внезапно возникшего мужчины? Её бледное лицо расслабилось, когда он помог ей встать, и она обратилась к нему на хорошем английском с едва уловимым акцентом. Конечно она узнала его, но в отличие от остальных жителей Норвегии не стала этого скрывать. Она отказалась от его помощи, гордо удалившись и даже не попрощавшись, что неприятно уязвило его.
 
Не была его соседка похожа на местную жительницу. Наверняка такая же гостья как и он. И дело было не столько во внешности, сколько в её манерах. Она держалась намеренно холодно и старалась казаться сильней, чем есть на самом деле. Но после того, как она ушла, он понял, что почувствовал как внутри что-то сложилось. Несмотря на отделённость от всего мира, на холодность этой незнакомки, ему хотелось с кем-то поговорить. С тем, кто не будет видеть в нём известного актёра, кому будет плевать на всё, что связывало его с порочным и гламурным миром кино. Ему был нужен тот, кто также как и он сбежал ото всех, кто чувствовал себя таким же потерянным и одиноким. Ему нужна она.