Вик Разрушитель (СИ)

– Не думаю, что император проигнорирует появление Разрушителя. Мамоновым на этом пруду рыбку ловить не позволят.
– Если только они первыми не успеют перехватить мальчика, – рассудила Барыня.
Лежащий возле нее камешек-амулет прозрачно-синеватого цвета неожиданно завибрировал, выбрасывая в пространство звуковые сигналы, давящие на барабанные перепонки. Белова сжала его пальцами и поднесла к уху. Выслушала невидимого адресата, покивала головой, коротко произнесла «пусть заходят», после чего снова одним нажатием деактивировала «связника».
– Можете смеяться или горевать, – сказала женщина, скривив губы в гримасе, – но таких совпадений быть не может. Приехали представители Мамоновых.
– Плакать точно не буду, – хмыкнул чародей. – Если не возражаете, я буду находиться с вами во время встречи. Мне самому любопытна такая настойчивость.
Если Белова ранее встречалась с людьми, зашедшими в кабинет, то Забиякин с интересом глядел на троицу солидных мужчин. Настоятельница сухо представила всех друг другу, после чего замолчала, давая возможность гостям изложить причину приезда.
С тех самых пор как Леонид Козулин впервые побывал в новгородском приюте, он мало изменился. Годы его не брали. Такой же подтянутый, широкоплечий, хоть и распечатал недавно шестой десяток лет. Он даже усы сбрил, чтобы выглядеть моложаво. Опытным взглядом срисовал страшного на лицо мужика-преподавателя, верно оценив его раны. Бывший военный, попавший под магический удар. Выжил, получил тяжелое ранение, был комиссован. Вот и пристроили к делу детей приютских воспитывать.
В отличие от эмиссара Мамоновых вошедший в поисковую группу маг Куроедов сразу узнал в скромно сидящем в уголке своего коллегу по ремеслу. Бросил короткую магоформу в него, стараясь получить общую картину даровитости чародея-воспитателя, но уткнулся в защитную сферу, полностью отсекавшей проникновение в личную ауру чужой воли. В общем, разошлись миром.
Третьим же персонажем являлся неизменный помощник Леонида Василий Архипов, все это время находившийся рядом, намотавший тысячи верст по городам, где княгиня Аксинья Мамонова могла спрятать ребенка. Он тоже заматерел, но в глазах его светилась лютая тоска по оседлой жизни. Казалось, дай ему волю, он или пристрелит всю семейку золотопромышленников, чтобы прекратить бессмысленные поиски ребенка, или убежит в глухие дебри на вольные хлеба.
– Марья Дмитриевна, я понимаю, насколько надоел вам своими просьбами, – улавливая настроение Беловой проговорил Леонид, не делая попыток присесть. Он так и стоял посреди кабинета, заложив руки за спину, не зная, куда их девать. – Но хотелось бы еще раз проверить двух ваших воспитанников: Волховского Викентия и Синицына Василия. Есть основания считать, что один из них и является тем мальчиком, которого безуспешно ищет князь Мамонов Георгий Яковлевич.
– Скажите, уважаемый, – прервал его Забиякин, – а сколько вы приютов посетили? Десять? Пятнадцать? Почему такой интерес именно к новгородскому дому призрения?
– Не только к вашему, сударь, – парировал Козулин, чуть-чуть повернув голову в сторону мага, давая понять, что нехотя воспринимает его как человека, которому разрешены переговоры. – Москва, Новгород, Ярославль, Ростов, Псков. Раз в несколько лет мы посещаем эти города и тщательно изучаем детей, подходящих по всем позициям. Сами понимаете, что взять кровь у ребенка на генетический анализ мы не имеем права до его восемнадцатилетия. Так бы все проблемы решились гораздо раньше. Можно договориться.
– Я не позволю брать маркеры, – сразу же предупредила Белова.
– Скажем, пятьсот тысяч рублей на счет новгородского приюта, – словно не слушая ее, продолжал Леонид, – которые сразу бы решили много бытовых и хозяйственных проблем. Капитальный ремонт дома, современная техника, кухонное оборудование и прочие вещи…
– Никаких маркеров, – жестко повторила Барыня.
– Как скажете, – пожал плечами Козулин, легко отступая. – Но Волховского и Синицына мы можем увидеть?
– Только в присутствии господина Забиякина и меня, – сразу же поставила условие женщина, сжимая амулет. – Агафон, найди мне Синицына и Волховского. Приведи их в мой кабинет. Срочно.
 
Хромец появился довольно быстро. Рядом с ним семенил испуганный Васька, еще больше сжавшийся в комок от большого количества народа, набившегося в одно помещения. Он узнал людей, которые несколько лет назад приезжали в приют и что-то искали. Ворон тогда правильно сказал: «вынюхивали как ищейки».
– Здрасте, – получив легкий шлепок по спине, промямлил пацан.
– И тебе не хворать, – кивнул Леонид, развернувшись в его сторону. – А где Волховский?
– Не нашел, – виновато развел руками Агафон. – Он же с утра в город ушел. До сих пор не появлялся. Где мне его разыскивать?
– Ваши дети в одиночку выходят за пределы приюта? – удивленно спросил маг Куроедов. – Не слишком ли рискованно?
– Обычно мы начинаем выпускать детей с четырнадцати лет, – спокойно ответила Белова. – Но Викентий умный и рассудительный мальчик. И с дисциплиной у него все хорошо. Поэтому я разрешаю ему по выходным дням гулять по городу.
– Мы все поняли, – заторопился Козулин и повернулся к магу. – Трофим, можешь осмотреть мальчика.
– Я бы предпочел наедине, – проворчал маг. – У вас есть отдельная комната?
– Не разрешаю, – твердо стояла на своем Белова. – Садитесь в уголке и делайте свое дело.
Мирон с уважением посмотрел на женщину, не дающую посетителям возможности вести себя по-хозяйски. Таким только разреши – на шею сядут и начнут указывать.
Недовольный Куроедов подозвал мальчишку, и они оба отошли к дальним шкафам. Сев на стулья друг напротив друга, стали о чем-то беседовать. Маг продемонстрировал несколько амулетов и сказал, что беспокоиться не стоит. Эти артефакты позволяют выяснить принадлежность человека к определенному Роду. Не совсем точно, как маркеры крови, но с приближением в шестьдесят-семьдесят процентов. Обвешав Ваську этими амулетами, Куроедов стал пассировать руками, начав с макушки и заканчивая в районе пупка. Марье Дмитриевне такие действия показались шаманским кривлянием, не более того. Да и что взять с человека, живущего на землях, исповедующих шаманизм? Вероятно, некоторые приемы взял у местных колдунов.
Белова с радостью наблюдала, что ничего у приезжих не получается. Синицын вообще без искры, хоть убейтесь разыскивать ее! И уж точно мальчик не из рода Мамоновых. Женщина молила бога, чтобы Викентий не появился сейчас в приюте. Пусть гуляет по Новгороду до самого вечера. Она даже простит ему опоздание в этот день! Не зная почему, основываясь лишь на своих эмоциях и неосознанных страхах, Белова не хотела своими руками отдавать Вика в руки этих людей.
– Можешь идти, – наконец, Куроедов отстал от Васьки и на вопросительный взгляд эмиссара отрицательно покачал головой. – Теперь можно точно сказать, что этот молодой человек не интересует нас.
– Иди в свою спальню и поищи Волховского, – негромко произнесла настоятельница. – Агафон, проследи.
– Да, Марья Дмитриевна, – Хромец подтолкнул мальчишку, и они оба покинули кабинет.
На некоторое время воцарилось молчание. Настоятельница ждала, что неприятные гости сразу же покинут ее кабинет, но у Козулина были свои соображения. Он кивнул своим помощникам, и подавая пример, сам прочно утвердился на стуле.
– С вашего соизволения мы еще подождем немного, – посмотрев на свои наручные часы, вежливо произнес эмиссар. – Надеюсь, не выгоните?
– Так все равно не уйдете? – безнадежно произнесла Белова.
– Нет. Мы же на службе, Марья Дмитриевна, – улыбнулся он. – Может, чайком угостите?
 
Не говоря ни слова, хозяйка приюта потянулась к трубке телефона внутренней связи, набрала короткий номер и бросила:
– Макар, приготовь чай на пять персон. Печенье, конфеты… Да, в мой кабинет.
Положила трубку, и чтобы хоть как-то разговорить гостей, спросила:
– Кто является матерью разыскиваемого мальчика? Надеюсь, не секрет?