Вик Разрушитель (СИ)

Дважды за тринадцать лет его представители приезжали в приют и тщательно выспрашивали о мальчике. Но они искали ребенка с искрой, а никак не Вика, вообще не имеющего Дара. Что-то здесь не сходилось.
Положив несколько исписанных листов обратно в конверт, Белова решила спрятать письмо у себя в личной комнате. Оставлять в рабочем кабинете такую компрометирующую информацию смерти подобно. Кто знает, что придет в голову Мамоновым, если узнают про письмо? А так есть небольшая надежда, что ее никто не тронет. Шантажировать аристократов Марья Дмитриевна не собиралась. Жизнь дороже. Но письмо пока отдавать не будет. Надо посмотреть, как начнет развиваться ситуация с Викентием.
Однако новости были настолько жгучими, что женщина решила поделиться мыслями с чародеем. Забиякин все-таки был решительным мужчиной, и вдобавок ко всему связан с государственными структурами. Не просто же так его направили сюда по императорскому повелению.
Забиякин пришел в кабинет в спортивном хлопчатобумажном костюме однотонного темно-синего цвета. Куртка сидела на нем как влитая, подчеркивая стройный торс и прилично развитую мускулатуру. Под ней виднелась белая майка с висящим на шее свистком. «А ведь он еще в самом расцвете своих сил, – мелькнула мысль у Беловой, – мужчина хоть куда, несмотря на страшную рану».
– Здравствуйте, Марья Дмитриевна, – чародей закрыл за собой дверь и остановился на пороге. – Что за спешка такая?
– Присаживайтесь, Мирон Афанасьевич, – кивнула настоятельница, чувствуя, как ее лицо горит огнем от внезапных будоражащих женское сердце мыслей. – Появились некоторые вопросы по Волховскому.
– А что с ним не так? – открыто улыбнулся Забиякин.
– Как вы оцениваете его магический потенциал?
Чародей даже бровью не повел, продолжая улыбаться.
– Совершенно плохо. Вы же сами знаете об отсутствии искры у Викентия.
– А антимагия?
– Антимагия – не Дар. Она отрицает наличие чародейской искры, приводит все магические постулаты к обычным физическим законам, – пояснил Мирон.
– Может ли быть так, что Дар откроется неожиданно, вдобавок к появившейся антимагии? Есть к этому предпосылки?
– Ни одной, – Забиякин очень внимательно посмотрел на женщину. – Абсолютная чистота. Если бы я почувствовал малейшие изменения – будьте уверены: не проморгал бы. Как это произошло с Темкиным.
– Наш недочет, признаю, – Белова выдержала неудобный намек на ситуацию с одним из приютских детей. – Но мы сейчас говорим о другом мальчике.
– Я не знаю, что вам сказать, – пожал плечами чародей. – Или у вас появилась информация, в корне меняющая представление о возможностях Волховского?
– Представьте себе. Есть подозрение, что Вик является носителем какого-то уникального Дара. Именно по этой причине он находится в приюте.
Забиякин озадаченно молчал, прокручивая в голове слова Беловой. Если появившиеся претенденты заявят свои права на мальчишку, возникнет нехорошая ситуация. Ведь он уже информировал нужных людей о способностях Викентия; его взяли на заметку. Мирон был спокоен, чувствуя за собой громадную мощь императорской воли, но ведь в России есть Семьи с такой же древней родословной, что дает им право потребовать свое, личное. И таких Родов Забиякин знал довольно много.
– Так понимаю, что объявились родители Вика? – осторожно спросил он.
– До вашего назначения в приют ко мне дважды приезжали представители одного влиятельного человека, – Марья Дмитриевна пересилила себя. Держать на сердце тяжелый груз непонятных событий для нее становилось все труднее и труднее. – Первый раз это произошло двенадцать лет назад. Они под благовидным предлогом проверили всех мальчиков, которым едва исполнился год. Вы же знаете, что иногда нам подкидывают грудничков. Вик как раз из таких. Вместе с приехавшими серьезными мужчинами был маг.
– Что за предлог? – нахмурился Забиякин.
– Искали ребенка, которого якобы похитила мать, испугавшись за его жизнь. Неправильно интерпретировала ситуацию. У того пропала искра, и старшие родственники решали вопрос, что делать с мальчиком.
 
– Я понял подоплеку событий, – кивнул чародей. – Значит, мать решила сбежать из Рода, заодно заметая следы нахождения ребенка. Чего-то испугалась. Так?
– Вероятно, так и было.
– Хм, чьи люди приезжали в приют?
– Мамоновы.
Мирон яростно почесал переносицу. Не самый хороший вариант. Клан опасный, тяжеловесный, с императорской Семьей хоть и не в близких отношениях, но свое веское слово всегда может сказать и продавить свое решение. Если Вик является этим самым ребенком, он станет камнем раздора между Милославскими и Мамоновыми. Конечно, против императора вряд голос повысят, можно и голову потерять, несмотря на свой политический вес, но все-таки…
– Что маг сказал про Вика?
– Ничего не обнаружил, – развела руками Белова. – Подумали на Степана Вершинина, но я предоставила один документ, и гости уехали ни с чем.
– А второй раз?
– Когда Волховскому исполнилось восемь. Снова вынюхивали, и опять без толку. Я тогда посоветовала искать в других местах. Видно же, что нужного мальчика в нашем приюте нету. Знаете, что они ответили?
– Поделитесь, Марья Дмитриевна, – улыбнулся чародей.
– Что они всю страну объехали в поисках этого ребенка. И я должна быть готова к очередному визиту.
– Серьезно за дело взялись, – рука снова метнулась к переносице. – Так что по Волховскому вы желаете сказать?
– Появилась косвенная информация, что Вик и есть тот ребенок.
– Не может такого быть! Он без искры! Мы сейчас не говорим об антимагической сущности!
Белова пристально взглянула на приютского чародея. Хотелось бы ей знать, что скрывает человек, опекающий Волховского.
– Может, вы что-то до сих пор скрываете, Мирон Афанасьевич? Помимо того, что тогда произошло на площадке. Пропустили наиболее важный момент, сосредоточились на открывшихся обстоятельствах. Или нужно говорить о вашей некомпетентности?
– Эх, Марья Дмитриевна, – вздохнул чародей, осторожно потерев страшный рубец на щеке. – За некомпетентность вы можете пожаловаться на меня, но я никогда не играл с такими вещами, как магия. Ведь она, в какой-то мере, является собственностью империи.
– Н-да, неожиданный вывод, – усмехнулась Белова. – Лучше нам быть откровенными друг с другом. Получив информацию о Волховском, я ведь тоже вступила на тонкий лед. Давайте вместе думать, как избежать в будущем неприятностей. Вы утверждаете, что антимагия не является Даром, и приобретена в результате случайной инициации.
– Да.
– Поясните эту позицию, Мирон Афанасьевич, еще раз. Освежите мою память.
– Хорошо, – улыбнулся чародей. – Антимаг, иначе разрушитель. Обладатель Дара, абсолютно невосприимчивый к любому проявлению магии. Все, что направлено на него, разрушается или трансформируется в природную энергию. Он также может накапливать в себе невероятную мощь всех магоформ, если научится правильно ее раскладывать на компоненты. Вот представьте себе, Марья Дмитриевна, ситуацию, когда на позиции обороняющихся обрушивается шквал магических атак. Если в это время там находится Разрушитель, он может преобразовать всю энергию магоформ в абсолютное оружие, то есть вернуть накопленную магию во врага. Жуткая картина должна получиться. Правда, я все это говорю, отталкиваясь от теоретических познаний. В жизни антимагов не встречал.
– Я тоже, – слабо улыбнулась Белова. – И что теперь нам делать? Мамоновым отдавать? Честно говоря, не хочется собственными руками усиливать частный клан таким оружием.
– О чем я и толкую, – выдохнул Забиякин. – Мальчишке сейчас тринадцать. Если он умудрится сохранить свои способности втайне до пятнадцати лет, я пристрою его к людям, которые проследят за ним, обучат некоторым вещам и устроят в императорское кадетское училище.
 
– А если проколется?
– Будем защищать. Лично походатайствую о защите клиента.
– Мы столкнем Мамоновых и императорскую Семью, – высказала то же опасение, пришедшее ранее на ум Забиякину, Марья Дмитриевна.