За горизонт. Дилогия (СИ)
Хотя по местным меркам, это не меньший, а возможно и больший дефицит, чем всякий огнестрел.
- И каковы шансы, что ради такого меня не завалят по дороге? А, Гельмут, что скажешь?
- Ты доедешь, русский, до цели тебе чуть менее трехсот километров по спокойной дороге. Побережье у баз активно патрулируется Орденом.
- Хорошо, что по оплате? И мне потребуется дополнительное топливо.
- Две сотни сейчас и две сотни Вольф отдаст по приезду. Четыре канистры биодизеля будут завтра утром. Смешай его в пропорции один к трем с соляркой.
- Да, а не наебнется топливный насос от такой смеси?
- Что, не понял?
- ТНВД не выйдет из строя на твоем биодизеле?
- А..., найн. Тут все на биодизеле ездят. Больше, чем в равных долях его лучше не мешать. Хотя, некоторые на чистом биодизеле умудряется ездить.
- Гюнтер, еще момент. У меня грузовой крюк может не выдержать перегруженного прицепа. Тут можно разжиться подобным?
Грузовой крюк у меня действительно держится на честном слове. Для пустого прицепа (пара палаток не в счёт) по асфальтовой дороге вполне сойдет. А вот для полностью загруженного, да еще по бездорожью, имею сильно отличные от ноля шансы не доехать.
- Вообще не вопрос. Завтра утром отведу тебя в разделочный цех.
- Куда?
- В разделочный цех. Там разбирают технику, неспособную покинуть территорию базы. Сюда умудряются приезжать не только на спорткарах, но и на городских автобусах.
- Хм, а как люди Ордена их через "ворота" пропускают?
- Люди Ордена Там и люди Ордена Тут, это немного разные люди.
- Понятно, проблемы индейцев шерифа не волнуют.
- Как-то так, - соглашается немец.
- Грузиться когда будем? Завтра утром? Заметано, если, конечно, ты нейдешь мне еще по цинку патронов к винтовке и пистолету. Не понял, что значит и сотни хватит? Гельмут - немецкая морда, торг здесь неуместен, так считаю. Полторы сотни и твое благословление в дорогу? Ох, умеешь ты убеждать. Калибр напомнить? Нет, ну прекрасно.
Что-то засиделся я у немца, пора и честь знать. О, как раз и рация моя ожила. На ход ноги еще раз проговариваю с немцем совместные действия на завтра.
Весть остаток дня, если конечно не считать обмен полученной утором цепи на три сотни экю, провожу в праздном безделье.
Если хочешь добиться чего-то, нужно прикладывать усилия к достижению цели. Приложению ваших усилий, как правило, хотя к чему лукавить - всегда противодействуют другие силы. И чтобы не тратить своих сил напрасно, человечество придумало такую замечательную штуку, как смазка. В том смысле что, не подмажешь - не поедешь.
У меня имелось пара литров замечательнейшей смазки. И потратить ее я собирался на смазывание органов пищеварения Гельмута и Рутгера.
Оба нужных мне персонажа нарисовались часа за два до заката и уселись за столик в саду. Любят люди уединение. Вокруг них сразу начала суетится светловолосая девушка. Что-то ее не было вчера видно.
Самое время для моего выхода.
Сперва поднимаюсь в номер за смазкой. На роль смазки сегодня назначается семидесяти градусный самогон, настоянный на скорлупе кедровых орешков и еще каких-то сибирских травах.
Три месяца назад, будучи в командировке прикупил пять литров этой амброзии у одного сибирского шамана. Если и утрирую про шамана, то не очень сильно. Есть у меня подозрение, что эти самые сибирские травки вполне могли быть со шляпками.
С литра у персонажей может харя треснуть, а ноль пять всё-таки маловато. Стеклянная емкость в 0,75 литра будет оптимальной дозой. И бутылка красивая, лаконично гладкая из прозрачного стекла без ненужных изысков.
- Не помешаю?
- И что там есть у тебя? - немец сходу распознал геометрию предмета завернутого в панаму. - Водка не есть, лучший напиток по здешней жаре, - когда немец втянется в разговор, чешет по-русски лучше отдельных не титульных наций России. А вот так с ходу, говорок у него далек от совершенства. Впрочем, я по-немецки изъясняюсь еще хуже.
- Нет, Гельмут, у тебя ведь нет самовара? Мой самовар, вместе с балалайкой спрятан в самой глубине фургона. А поскольку русские пьют водку исключительно из самовара, придется нам попробовать несколько другой напиток.
- А где же тогда твой медведь? К водке, самовару и балалайке обязательно положен медведь.
- Так ведь на старушке Земле зима скоро, медведи спят уже. Пришлось вместо медведя собаку взять.
- Я винтер, забыл совсем. Так что будем дегустировать?
- Гельмут, ты и дальше будешь мне глазки строить, или нам таки рюмки принесут?
Немец делает неопределенный жест в сторону террасы. Буквально через минуту на столе появляется четыре аккуратных стопочки. Еще через минуту на соседнем стуле обустраивается фрау Марта.
- Я вижу, советская оккупация Европе не прошла даром, - разливаю бриллиантовую влагу по стаканчикам.
- Не понял?
- Вы тоже, как русские, после первой не закусываете?
- Посмотрим, стоит ли это вообще пить не то, что закусывать.
- За ваш замечательный отель, - содержимое стаканчика волной ледяного огня прокатывается по пищеводу, остается только послевкусие кедрового ореха и таежных травок (со шляпками).
- Гут, зер гут, очень необычный вкус. Что там намешано?
- Ха, намешано. Мы - русские если и мешаем, то исключительно пиво с водкой. А подобную амброзию мы настаиваем.
- Хорошо, что там настояно?
- Не там, а на чём. И не пора ли нам по второй? А то, пока мы болтаем, фрау Марта и господин Рутгер заскучали? Пора, ну не вопрос. За новую Землю! - опрокидываю второй стопарик.
Вторая прошла еще лучше первой, на столе наконец-то появился закусон. А Марта начала мне выговаривать по-немецки.
На мой взгляд, у Марты странный немецкий. Моих познаний немецкого хватает, чтобы понять, Марте очень интересен рецепт пойла.
- Не играй словами. Марта теперь не оставит тебя в покое и меня как переводчика.
- Я покупал этот напиток у шамана в глухой сибирской тайге. А они свято хранят свои шаманские тайны.
- Интересные бутылки у сибирских шаманов.
- Я канистру покупал, это я уже дома разливал по мелкой таре.
- Канистру? - немец, реально не понимает, о чем я говорю. Слова понимает, а вот смысл сказанного до него не доходит.
- Давай еще по одной, и как я вижу, ваш ужин несут. Это очищенный пятидесяти градусным морозом самогон, настоянный на скорлупе кедровых орешков и сибирских травах, каких именно не спрашивай, я не знаю. Честно не знаю, - проглатываю крайний стопарь, закидываю его кусочком твердого сыра.
В это время немец активно пересказывает содержание нашего диалога, даже закусить забыл.
- Русский, а как морозом самогон очищают? Марта просто ест меня взглядом.
- Известное дело. Выносят на мороз таз и лом, и по лому переливают самогон в таз. Спирт не замерзает и сливается по лому в таз, а вся сивуха примерзает к лому. В фатерлянде, после того, как выгнали Эйнштейна, что, физику преподавать некому? Морозов сибирских нет? Так это - большой плюс фатерлянду. Я пошел, детей покормлю, пока мальчики Рутгера опять в гладиаторов играть не начали. Вы давайте без фанатизма с выпивкой, лучше будет половину на следующий раз оставить.
Немец пытается мне в спину рассказать про матерых волков. Вот только эти матерые волки не знают известной любому русскому первокласснику истины.
Про то, что, сколько волка не корми, а у слона все равно толще.
Кружка отличного темного пива. Колбаски из мелко порезанного мяса, именно порезанного, а не пропущенного через мясорубку. Спаржа под сладким соусом. Дивно хороший ужин. Не потолстеть бы на такой кормежке.
После того как Марта реквизировала у моих собутыльников остатки пойла, Гюнтер принялся полировать выпитое пивом. А вот Рутгер сперва впал в задумчивость, не иначе диагностировал чакры на предмет открытия. Потом отловил растамана, реквизировал у него щепотку травы и прозрачную круглую терку.
Интересный прибор, кстати. Состоит из двух стыкующихся половинок, на внутренних поверхностях которых расположены ряды зубчиков.