Первый среди королей – Варяг II (СИ)

Ближе к концу пира, когда Игорь и Олег были заняты важным разговором с главой древлянского посольства, а многие гости уже дремали, опьянённые вином и сытной едой, Велеслав неожиданно оказался рядом с Ольгой.
— Княгиня, — сказал он с лёгким поклоном. — Надеюсь, мои истории не утомили тебя?
— Напротив, — ответила Ольга, сохраняя невозмутимость. — Они были… познавательны.
  
— Рад слышать, — улыбнулся Велеслав. — Не каждый умеет ценить старые предания в наше быстрое время.
Он говорил непринуждённо, как если бы они были старыми знакомыми, просто ведущими светскую беседу. Но Ольга чувствовала скрытое напряжение, словно воздух между ними был наэлектризован невысказанными словами и невыказанными намерениями.
— Ты недавно разговаривала с Виктором, — сказал вдруг Велеслав, понизив голос. — Он, конечно, рассказал тебе свою версию нашей… сложной истории.
Ольга не выдала удивления, хотя внутренне вздрогнула. Откуда он знал? Следил за ней? Или ему доложили чьи-то внимательные глаза?
— Я разговариваю со многими людьми, — ответила она уклончиво. — Обязанность княгини — знать, что происходит при дворе её мужа.
Велеслав усмехнулся, явно не обманувшись её уходом от прямого ответа.
— Конечно, — согласился он. — И это правильно. Знание — сила, особенно для женщины в мире, где правят мужчины. И именно поэтому я хотел бы, чтобы ты услышала и другую сторону. Ту, о которой Виктор, при всей его… мудрости, рассказать не может. Или не хочет.
— И что же это за сторона? — спросила Ольга, решив, что лучше узнать, что он хочет сказать, чем делать вид, будто ничего не понимает.
— История о том, как на самом деле возникло наше… особое состояние, — ответил Велеслав. — О причинах нашего противостояния. О том, чего он действительно добивается, помогая Олегу и Игорю.
— И почему я должна верить твоей версии больше, чем его? — прямо спросила Ольга.
— Не должна, — легко согласился Велеслав. — Выслушай обоих, сравни, подумай. Ты умна, Ольга из полян. Умнее, чем многие здесь подозревают. Ты сумеешь отделить правду от лжи.
Его голос был мягким, почти гипнотическим. Ольга поймала себя на том, что невольно кивает, соглашаясь с его словами. Что-то было в этом человеке — какая-то притягательная сила, способность внушать доверие даже тем, кто настроен скептически.
— Где и когда? — спросила она, напоминая себе, что должна оставаться настороже, что речь идёт не о простом сказителе, а о древнем существе с неизвестными целями.
— Завтра, на рассвете, — ответил Велеслав. — У старого дуба на берегу реки, там, где в Днепр впадает малый ручей. Знаешь это место?
Ольга кивнула. Она уже успела изучить окрестности Киева, прогуливаясь с служанками в редкие свободные часы.
— Буду ждать тебя там, — сказал Велеслав. — Одну. Без служанок, без охраны. То, что я хочу рассказать, не для чужих ушей.
С этими словами он отошёл, растворившись в толпе пирующих так же внезапно, как появился. Ольга осталась сидеть, размышляя над странным приглашением. Встреча наедине с древним существом, чьи цели непонятны, — безумный риск. С другой стороны, отказавшись, она упустит шанс узнать больше о том, что происходит, о истинной природе конфликта, в котором оказалась замешана.
«Я должна пойти,» — решила она наконец. «Но буду предельно осторожна. И, возможно, стоит рассказать кому-то, куда я направляюсь, на случай если…»
Она не хотела завершать эту мысль, но внутренний голос всё равно договорил: «…на случай если не вернусь».
* * *
Утром Ольга проснулась затемно. Игорь спал рядом, утомлённый долгим пиром и государственными заботами. Она осторожно выскользнула из постели, стараясь не разбудить мужа. Оделась просто — в тёплое шерстяное платье, накинула сверху плащ с капюшоном. В этом наряде её легко можно было принять за обычную горожанку, а не за княгиню.
Прежде чем уйти, она оставила записку на маленьком кусочке пергамента — краткое сообщение для Ярославы, единственного человека, которому решила доверить знание о своей встрече с Велеславом. Положила записку в условленное место — под камнем у входа в женскую половину терема. Ярослава, ранняя пташка, обычно гуляла здесь на рассвете, и непременно заметит знак от Ольги.
Выйти из терема оказалось проще, чем она опасалась. Утренняя стража дремала, служанки ещё не начали свою беготню по длинным коридорам. Через маленькую боковую дверь, о которой знали немногие, Ольга выскользнула во двор, а оттуда — на улицы просыпающегося города.
Киев был красив в предрассветной дымке. На востоке небо уже светлело, обещая погожий день, но звёзды ещё не погасли окончательно, подмигивая с тёмного западного небосклона. Улицы были пусты, лишь изредка попадались ранние торговцы, спешащие на рынок, да пекари, растапливающие печи для первой выпечки. Никто не обращал внимания на закутанную в плащ женскую фигуру, быстро идущую к реке.
Место, указанное Велеславом, находилось в стороне от городской суеты. Старый дуб, переживший, казалось, не одно столетие, склонял могучие ветви к воде, словно пытаясь рассмотреть своё отражение в тёмной глади Днепра. Рядом с ним, где в реку впадал крошечный ручей, образовалась небольшая заводь, защищённая от течения каменистой косой.
Велеслав уже ждал её там. Он сидел на поваленном стволе у самой воды, задумчиво глядя на восток, где первые лучи солнца золотили верхушки дальних холмов. При появлении Ольги он поднялся ей навстречу.
— Рад, что ты пришла, — сказал он с лёгким поклоном. — Не был уверен, что решишься.
— Я хочу знать правду, — просто ответила Ольга. — Всю правду о том, что происходит.
Велеслав улыбнулся — не своей обычной обаятельной улыбкой рассказчика, а как-то грустно, почти меланхолично.
— Правда, — повторил он задумчиво. — Сложное понятие. То, что для одного правда, для другого — ложь. История всегда пишется победителями, Ольга. И Виктор часто оказывался победителем.
Он жестом предложил ей сесть рядом с ним на поваленное дерево. Ольга помедлила мгновение, затем приняла приглашение, сохраняя, однако, безопасное расстояние между ними.
— Виктор рассказал тебе, что мы… не совсем обычные люди, — начал Велеслав, глядя на воду. — Что мы не стареем, не умираем обычной смертью. Что мы существуем уже тысячи лет, видели рождение и падение цивилизаций. Всё это правда. Но началось это не с нашего желания или выбора.
Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями, затем продолжил:
  
— Мы родились в городе, название которого давно стёрлось из человеческой памяти. Великий город с белыми стенами и башнями, которые, казалось, касались облаков. С садами, где плоды не знали увядания, с каналами, орошавшими землю чистейшей водой. Мы были жрецами, хранителями знаний, которые сейчас показались бы чудом или магией.