Первый среди королей – Варяг II (СИ)

Виктор сидел в дальнем конце стола, наблюдая за празднеством. Рядом с ним оказался старый волхв — седобородый мужчина с глубоко посаженными глазами, в которых светились отблески древней мудрости.
— Давно не видел тебя в этих краях, странник, — неожиданно сказал волхв на языке, который не использовался уже несколько поколений. — Что привело тебя обратно? Снова тревога о равновесии?
  
Виктор внимательно посмотрел на старика. Не многие могли узнать его истинную сущность, ещё меньше осмеливались заговорить об этом.
— Кто ты? — спросил он, отвечая на том же древнем наречии.
— Велемир, — ответил волхв. — Последний из тех, кто помнит старые пути и старые имена. Мой дед рассказывал о тебе — о человеке с глазами цвета льда, который приходит перед великими переменами.
— И что ещё рассказывал твой дед?
— Что за тобой всегда следует тень, — тихо сказал Велемир. — Тёмная половина твоей души, отделившаяся много веков назад. Та, что горит огнём ненависти и разрушения.
Виктор помрачнел. Старый волхв знал слишком много — возможно, даже больше, чем он сам рассказал Олегу.
— Он здесь? — спросил Велемир, понижая голос. — Тот, другой?
— Близко, — ответил Виктор. — Я чувствую его присутствие, хотя ещё не видел. Он всегда появляется там, где я пытаюсь строить. Всегда стремится разрушить то, что я создаю.
Велемир кивнул, словно ожидал такого ответа.
— Знаки появляются на древних камнях, — сказал он. — Символы, которых не видели со времён первых поселений. Духи шепчут о тревоге в мире между мирами.
— Будь осторожен, волхв, — предупредил Виктор. — Он ищет таких, как ты — обладающих знанием и силой. Использует их, а затем уничтожает.
— Я стар, — пожал плечами Велемир. — Смерть не пугает меня. Но я сделаю всё, чтобы равновесие сохранялось. Это долг тех, кто ходит между мирами.
Их разговор прервал громкий возглас Олега. Регент поднялся с места, поднимая кубок с вином.
— За князя Игоря, сына великого Рюрика! — провозгласил он. — За объединение северных и южных земель! За новую державу, которая родилась сегодня!
Пирующие подняли кубки, отвечая на тост. Игорь сидел рядом с Олегом, серьёзный и торжественный. По правую руку от него расположилась Ярослава — бледная, в тёмном платье, но с высоко поднятой головой. Дочь Аскольда приняла своё положение с достоинством, которое вызывало уважение даже у вчерашних врагов.
— Новая держава, — задумчиво повторил Велемир. — Начало долгого пути. Много крови прольётся, прежде чем эти земли по-настоящему объединятся.
— Так всегда бывает, — согласился Виктор. — Новые государства рождаются в муках. Но если основа будет крепкой, если первые правители заложат правильный фундамент, оно может простоять века.
— Ты видел много таких рождений и смертей, — сказал Велемир. — Империи, королевства, племенные союзы… Все они казались вечными своим создателям. Все пали со временем.
— Но кое-что остаётся, — возразил Виктор. — Знания. Культура. Память. Даже когда государства рушатся, дух народа живёт, принимая новые формы.
Велемир внимательно посмотрел на собеседника.
— Ты изменился, странник, — сказал он. — Когда легенды впервые заговорили о тебе, ты был холоден и отстранён, наблюдал за людьми как за муравьями. Теперь в твоих словах слышна забота. Почему?
Виктор задумался. Это был глубокий вопрос, на который он сам не всегда знал ответ.
— Может быть, за века существования я стал больше человеком, чем был изначально, — сказал он наконец. — Или, может быть, я всегда был человеком, просто забыл об этом на какое-то время.
Пир продолжался до поздней ночи. Когда большинство гостей уже опьянели от мёда и вина, Виктор заметил, как Олег отозвал в сторону Свенельда и ещё нескольких воевод. Они о чём-то тихо совещались, поглядывая на дальний конец стола, где сидели византийские купцы.
Виктор незаметно приблизился, чтобы услышать разговор.
— … посольство уже в пути, — говорил Олег. — Лазутчики донесли, что греки обеспокоены сменой власти в Киеве. Хотят знать наши намерения.
— Пусть беспокоятся, — усмехнулся Свенельд. — Скоро они увидят наши намерения в полной мере.
— Ещё рано, — покачал головой Олег. — Сначала укрепим власть здесь, соберём силы. Через год-два можно будет думать о большом походе.
Виктор понял, о чём шла речь. Олег уже планировал то, что позже назовут его великим походом на Константинополь. Амбиции регента простирались далеко за пределы славянских земель, к богатствам Византийской империи.
Это было тревожным знаком. Не потому, что Виктор заботился о судьбе Византии — империя умела защищаться и вести сложные дипломатические игры. Но преждевременная война с могущественным соседом могла подорвать силы молодого государства, сделать его уязвимым перед другими угрозами. Особенно теми, что приносил с собой его древний враг.
Виктор отошёл, не желая привлекать внимание. Нужно было обдумать следующие шаги, найти способ направить энергию Олега и Игоря в созидательное русло, отвлечь их от соблазна быстрой добычи.
Выйдя из душной палаты на свежий ночной воздух, он заметил одинокую фигуру на стене терема. Ярослава стояла, глядя на звёзды, тёмный силуэт на фоне ещё более тёмного неба.
— Не спится в первую ночь мира? — спросил Виктор, поднимаясь к ней.
— В такие ночи сны бывают слишком яркими, — ответила девушка, не оборачиваясь. — Я видела его, твоего противника. Он приближается, переходя от одного костра к другому, от одного племени к другому. Везде, где он проходит, остаётся пепел и ненависть.
— Когда? — напряжённо спросил Виктор. — Когда он будет здесь?
— Скоро, — ответила Ярослава. — Возможно, он уже в городе. Тьма скрывает его, но я чувствую… что-то меняется в воздухе. Словно гроза приближается, но без туч и молний.
Виктор посмотрел на город, раскинувшийся под ними. Огни пиров и домашних очагов мерцали в темноте, как отражения звёзд. Мирная картина, но он знал, как быстро мир может превратиться в хаос, если определённые силы возьмут верх.
— Будь осторожна, Ярослава, — сказал он. — И если увидишь что-то необычное, услышишь странные разговоры, сразу сообщи мне.
Девушка повернулась к нему, в её глазах отражались звёзды.
  
— А ты? Что будешь делать ты, странник из далёких земель?
— То, что делал всегда, — ответил Виктор. — Искать равновесие. Направлять потоки истории так, чтобы они не разрушили то, что создаётся с таким трудом.
Ярослава улыбнулась — впервые с того дня, как погиб её отец.