Твое прикосновение

– Ваш выбор яснее ясного, – ровным голосом произнес Санберн. – Очень многие считают вашего отца виновным. В этой ситуации вам надо предоставить ему одному доказывать свою правоту. Если же вам это не по нраву, делайте то, что считаете правильным, но без моего участия. Ставьте свою жизнь на карту. И проигрывайте в этой игре, если вам так хочется.
Лидия заморгала, стараясь сдержать подступившие рыдания. Были ли это слезы гнева? Или душевного опустошения? Да, она чувствована гнев, злость, но прежде всего на себя.
  
– Разве вам не все равно, если я погибну? Разве вы хотя бы раз сказали, что любите меня? – Ее голос дрогнул, но она продолжила с отчаянием: – Вы обвиняете своего отца в том, что он, заявляя о любви к своей дочери, не стал бороться за нее. Почему же я должна поступать так же? Почему вы настаиваете, чтобы я бросила отца, только потому, что это удобно для меня? Признайтесь, Джеймс, ведь вы больше всего на свете хотите увидеть свою сестру свободной. Разве вы отказались бы от своей мечты? Если бы все на свете стали уверять вас, что она безумна, согласились бы вы, что ее место только в доме для умалишенных? Думаю, ни за что!
Санберн долго молчал, прежде чем ответил. Прошло несколько минут.
– Вижу, вы сделали свой выбор, – сказал он усталым голосом. – Я не собираюсь вас переубеждать. Мне хорошо известно, чем заканчиваются такие попытки.
Лидия сидела в оцепенении, пока карета не остановилась. Они уже приехали? Она беспокойно посмотрела на дом Софи, затем перевела взгляд на Джеймса. Тот уже открыл дверь кареты. Снаружи Лидию поджидал слуга. У нее не оставалось иного выбора, как попрощаться.
  
Глава 15
 
Как только Лидия вошла в парадный холл, она услышала веселый смех Антонии, доносящийся с верхнего этажа. Лидия прислонилась к стене и стала вслушиваться. В этом смехе слышалась ничем не омраченная радость счастливой юности. Как бы ей хотелось быть такой же беззаботной!
Лидия смахнула навернувшиеся на глаза слезы и взяла свою почту, лежавшую на серебряном подносе. Эшмор не ошибся по крайней мере в одном: среди писем лежала телеграмма. Завтра к вечеру отец будет в Англии.
Буквы запрыгали у нее перед глазами. Лидия почувствовала боль во всем теле, словно с размаху ударилась о каменную стену. Можно было бы объяснить это состояние недавним действием хлороформа. Но она не настолько глупа, чтобы поверить в такое объяснение.
– Ты вернулась! – Это с верхней лестничной площадки окликнула ее Антония. – Господи, Лидия, неужели ты прямо с вокзала отправилась в библиотеку?
– Да. – Сказав неправду, Лидия почувствовала, как по спине пробежала холодная дрожь. Усилием воли она заставила себя успокоиться и решительно стала подниматься по лестнице.
– Ты в порядке? Что-то выглядишь не совсем здоровой, – внимательно посмотрела на нее Антония.
– Голова болит, – откликнулась Лидия и взяла за руку сестру, помогая ей сойти, с лестницы. – Ты хотела мне что-то сказать?
– Леди Фарлоу удалось договориться, чтобы свадьба прошла в церкви Святого Георгия!
– О, как замечательно! – Лидия заключила в объятия младшую сестру. От юной девушки приятно пахло, это был запах фиалок, солнечного света и детской наивности. Но когда-то и она узнает, что означает страдать. Этого не избежать никому. – Я так рада за тебя, дорогая моя. Ведь ты счастлива, правда?
– Ужасно! – призналась Антония. – Я всегда мечтала, что моя свадьба пройдет именно там. – Щеки девушки порозовели. – Лидия, я должна признаться тебе еще кое в чем. Я никому еще об этом не рассказывала, но тебе можно – он меня поцеловал! Это случилось сегодня утром на теннисном корте у «Бэгли-Энд». Мы были в саду, и нас никто не видел. О, он такой дерзкий! Тебя ведь это не шокирует, признайся?
Но Лидию шокировало другое. То, что сестра первой призналась ей, а не Софи. Лидия знала, какой чрезмерно строгой Антония считала ее.
– Ты не говорила об этом Софи?
Та скорчила гримасу.
– Она сегодня весь день в ужасном настроении. Я не знаю, что ее беспокоит.
Лидия подумала, что она, кажется, знает причину недовольства Софи.
– Я пойду поговорю с ней, – решительным тоном заявила она.
Лидия обнаружила сестру лежащей на постели. Она укрылась покрывалом, и на глазах лежал холодный компресс. Шторы были занавешены, а на умывальнике лежала открытая коробочка, с порошком ивовой коры, которую в их семье обычно применяли при головных болях. Когда Лидия присела на краешек кровати, Софи повернулась на бок и прошептала:
– Я хочу побыть одна.
Лидия несколько мгновений продолжала сидеть возле сестры. Между ними никогда не было доверительных отношений. Да и с чего бы им взяться? Но сейчас сестра лежала такая несчастная, что Лидия не выдержала и вновь обратилась к ней, нарушив затянувшееся молчание:
– Это из-за мистера Энсли?
Софи сорвала с глаз компресс и присела в кровати.
– Не говори мне ничего об этом человеке! Это грубый и неотесанный развратник!
Лидия недолго осмысливала услышанные слова.
– Вчера вечером мне показалось, что ты в восторге от его ухаживаний.
– Ну и что с того? Это же не давало ему никакого права… рассчитывать на мою уступчивость. А потом он еще меня обвинил, что я его завлекла!
Софи всхлипнула и тяжело вздохнула. Однажды, вспомнилось Лидии, Джордж примерно такими же словами отозвался об их отношениях. Тогда подобное обвинение очень унизило и оскорбило ее.
– Скажи, Софи, неужели мистер Энсли давал волю рукам?
По лицу сестры пробежала тень легкого изумления.
– Пытался…
Чувство тревоги и первая вспышка закипавшего гнева заставили Лидию придвинуться ближе к сестре. Попадись ей сейчас этот негодяй, кажется, Лидия могла бы убить его.
– Но ты же ему не позволила…
– Ой, только не надо! Не хватало мне еще твоих советов в этих вопросах!
Лидия вспыхнула и поднялась с кровати.
– Хорошо, но нам придется обо всем откровенно рассказать Джорджу. Нельзя же, чтобы этот мерзкий тип появлялся в нашем доме.
Софи схватила Лидию за руку и с силой усадила ее обратно на постель.
– Нет! Ты слышишь? Муж не должен ничего узнать! Никогда!
За всю жизнь Лидия не видела, чтобы сестра выглядела такой испуганной.
– Боже правый, Софи, да ведь нет здесь твоей вины. Ногти сестры больно впились Лидии в руку.
– Я не шучу, Лидия! Если ты хотя бы словом обмолвишься об этом Джорджу, то я просто вышвырну тебя на улицу!
От изумления Лидия не находила слов. Никогда еще, даже во время самых ужасных ссор, Софи не позволяла таких угроз.
Сестра опустила глаза, и ее рука бессильно упала на колени. Когда же ее щеки залила краска, все стало ясно.
– Боже милостивый, – прошептала Лидия. – Ты позволила ему себя поцеловать.
– Я не желаю говорить об этом.
– Или же ты позволила ему большее? Силы небесные, Софи!
– Отстань! – Софи сердито подернула плечами. – Если это и так, что тут такого? – Она откинулась на подушки. – Джорджу нет-до этого никакого дела. Если бы он беспокоился из-за меня, то мог бы поехать туда со мной, не так ли? А он? Хотя бы раз он сопровождал меня? Никогда. – Софи с горечью рассмеялась. – Видите ли, у него заседание парламента. Как будто он не знает, что добрая половина палаты представителей уехала в Хенли на регату. Я так редко вижу собственного мужа, что уже забыла, как он выглядит.
Обида и возмущение вынудили Лидию ответить очень резко.
– О, какая красивая отговорка! Ты же знала, что собой представлял этот человек, когда собиралась за него замуж.
– Когда он ухаживал за мной, то обещал, что будет любить меня. Любить, а не читать мне нотации и постоянно бранить, словно какую-то зачуханную служанку. Ты же сама все видишь! Он никогда не скажет мне доброго слова. Обращает на меня внимание, только когда вдруг решит попенять за то, что я мало интересуюсь его политическими баталиями. Как будто мне дело есть до них. Я уже как-то сказала ему, что если для него важно только это, то он женился не на той из сестер. – Заметив, что Лидия удивленно охнула, Софи нетерпеливым жестом заставила ее слушать дальше. – Я говорю чистую правду. Ведь я вышла за него ради нас всех, не так ли?