Твое прикосновение

Лидия покачала головой, вникая в смысл сказанного Эшмором.
– Они собираются убить отца.
– Вовсе нет, – решительно вмешался Джеймс. – Речь идет вовсе не об этом. Фин хочет сделать вам одно предложение.
– Насколько мне известно, ваш отец прибывает в Саутгемптон завтра, – сказал граф.
В самом деле? Лидия еще не знала об этом.
– В зависимости от исхода нашего с вами разговора ваш отец сможет спокойно приехать в Лондон. В дальнейшем он также имеет шанс остаться вне этого расследования, но при одном условии. В течение последующих семи дней бриллианты должны быть переданы властям.
  
Замечательная сделка. Есть лишь маленькая закавыка.
– А что, если у него нет этих камней?
– Вам сейчас нужно надеяться, что они именно у него. – Доброжелательная интонация этих слов Эшмора показалась Лидии нарочитой. – Ваши личные убеждения сейчас не имеют никакого значения, мисс Бойс .Важно другое: власти считают его замешанным вкраже. Если драгоценности не будут возвращены, вашего отца тут же арестуют и подвергнут допросу. С другой стороны, всякий, кто окажет содействие в возвращении бриллиантов, будет освобожден от обвинений, как выдвинутых публично, так и заявленных в частном порядке. – Эшмор некоторое время колебался, прежде чем продолжить: – Конечно, такое же предложение действует и в отношении любой женщины, которая может быть причастна к этой истории.
Лидия находилась в таком шоке, что даже и не подумала как-то отреагировать на заявление Эшмора. Из оцепенения ее вывел недовольный голос Джеймса:
– Ну конечно. Мисс Бойс в роли воровки, ты это имел в виду? Да пошел ты, Фин. Все, хватит, я отвезу ее домой.
Граф с извиняющимся видом пожал плечами:
– Я должен был это сказать. Уж извините.
С большим трудом Лидия поднялась. Казалось, в комнате такой густой и плотный воздух, что нужно раздвигать его, словно при ходьбе по воде.
– Получается, невиновность моего отца и погубит его, – тихо обронила Лидия. – Потому что у него нет никаких бриллиантов.
В карете Джеймс обнял Лидию и прижал ее к себе. Ей совершенно не хотелось противиться этому. С какой стати? Она уже почти смирилась с фактом, что этот мужчина способен утешить и успокоить ее в те минуты, когда ей плохо.
– Я не знаю, что мне делать, – прошептала Лидия. – Ну как человек может доказать, что у него нет того, что они ищут?
– Успокойтесь, – тихо ответил Джеймс. – Вам лучше немного отдохнуть, Лидия. Все равно сейчас вы не решите навалившиеся на вас проблемы.
Такой ответ разочаровал Лидию. Ей хотелось поддержки, утешения, каких-то решительных действий. Она уткнулась в плечо Джеймса и с удовольствием вдохнула знакомый запах лаванды.
– Вы должны быть честны со мной. – Лидия закрыла глаза. – Ведь вы не считаете меня дурой, если я верю в своего отца?
Карета свернула с щебеночной дороги на булыжную мостовую, и ее окна начали дребезжать. За этим шумом было не слышно вздоха Санберна. Но Лидия щекой почувствовала, как поднимается и опускается его грудь.
– Разумеется, нет, – успокоил ее Джеймс. – Вам же не предоставили никаких доказательств. И, как я понимаю, вы всегда будете верить своему отцу, а не другим людям.
Его доброжелательность и сочувствие очень тронули Лидию. Способность Санберна понять ее можно было считать большим прогрессом в их отношениях. Она с радостью подумала, что такая перемена, несомненно, поможет им обоим больше доверять друг другу.
– Могу ли я задать вам один вопрос? – обратился Санберн с несколько непривычной официальностью. – Что вы станете делать, если выяснится, что ваш отец все-таки замешан?
– Я не могу плохо подумать о нем, – запинаясь, призналась Лидия. – Но если бы оказалось, что он все-таки виноват, я все равно буду относиться к нему так же, как прежде. До тех пор, пока кто-то не сможет убедительно доказать причастность моего отца к этим махинациям. А пока это не доказано, моя преданность и любовь к нему заставляют меня оставаться верной дочерью.
В болезненном молчании Лидия ждала реакции Джеймса. Но когда он заговорил снова, его слова были совсем о другом, а голос звучал нарочито безразлично.
– Мы с Фином договорились, чтобы за вашим домом установили наблюдение. Вас будут сопровождать, куда бы вы ни пошли. Это нужно исключительно для вашей защиты. Вы не против?
Лидия не думала, что это необходимо, но после всего случившегося утром было бы безумием отказываться от такого предложения. Вдруг она отпрянула от Санберна, охваченная неожиданным беспокойством.
– А мои сестры? Как вы считаете, не угрожает ли им опасность?
Джеймс едва заметно улыбнулся и рукой откинул локон с шеи Лидии.
– Вам самое время побеспокоиться о себе, дорогая. Всем известно, что интересы вашего отца представляет в Англии лишь один человек – вы.
Она прижалась лицом к груди виконта. Не пройдет и десяти минут, как она снова окажется в своем доме на Уилтон-Креснт. После такого трудного дня перспектива вернуться туда должна была представляться ей радостной. Ожидалось, что Софи и Антония приедут с дневным поездом. На первый взгляд мысль о, встрече с сестрами могла бы доставить Лидии удовольствие. Но в данную минуту ей хотелось совсем другого: как можно дольше оставаться в надежных объятиях Санберна, просто сидеть, уткнувшись лицом в его крепкое плечо.
В полумраке кареты Лидия позволила себе безмолвное признание. Да, она любит этого человека.
Однако это открытие не принесло ей желанного успокоения. Ласки Джеймса оставались для нее самыми дорогими радостями в жизни, но не более того. Этот мужчина не принадлежал ей. Скоро она приедет домой и они расстанутся. Потом, в общественных местах, на балу или званом ужине, ей останется лишь соблюдать приличия. Если они и встретятся взглядами, то она должна будет отвернуться, поскольку они чужие друг другу люди и не связаны никакими обещаниями. Следовательно, у нее не будет никаких оснований с каким-то особым значением смотреть ему в глаза.
Экипаж замедлил ход. Лидия выглянула из окна кареты. Они проезжали по Пиккадилли. Джеймс, однако, почему-то привстал с места.
– Оставайтесь пока здесь, – велел он. Его интонация не понравилась Лидии. Санберн произнес эти слова как-то сухо и официально.
Он вышел из кареты на разведку. Лидия осталась одна. Казалось, она ждала целую вечность. Но возможно, прошло всего лишь несколько минут, так как церковный колокол за это время пробил всего один раз, отмеряя половину часа. Наконец дверца кареты открылась и Санберн забрался внутрь.
Но теперь он уселся напротив Лидии.
– Там перевернулась телега, – сообщил он.
Когда их карета вновь с грохотом двинулась вперед, Лидии захотелось продолжить разговор, но она быстро передумала. Она не знала, как заставить Джеймса снова сесть рядом с ней.
Первым нарушил молчание Джеймс.
– Вам лучше уехать из города, – сказал он. – Отдохнуть недельку в деревне. Предоставить вашему отцу самому выпутываться из этой истории.
Неужели то, что она говорила ему недавно, осталось без внимания?
– Я ведь уже сказала, что не могу бросить его одного.
– Не можете, – повторил виконт. – Но я тоже вынужден повторить. Люди, напавшие на вас утром, намеревались всерьез причинить вам вред. Если бы у меня при себе оказался пистолет, каждый получил бы по пуле между глаз. Вы это понимаете? Речь идет уже не о египетских находках. Это касается жизни и смерти. А вы все играете.
Тогда в мюзик-холле неизвестный парень приставил нож к моему горлу. С вами он поступил бы точно так же. Если вы не свернете с этой дорожки – если не дадите своему отцу самому разбираться с его проблемами, как и подобает мужчине, – то конец для вас окажется печальным.
Лидия пыталась проглотить подступивший к горлу комок, но у нее все онемело внутри. По спине пробежал неприятный холодок.
– Мне совсем не хочется подвергать свою жизнь опасности! – проговорила она глухим голосом. – Но что мне остается делать?