Наследница чужих богов (СИ)

Даарон не договорил, посмотрел куда-то ему за спину. Рот ненадолго удивленно округлился, глаза засветились любопытством.
— Убедил. Как-нибудь слетаю. — он сделал шаг в сторону, чтобы получше рассмотреть увиденное. — Милостью Единого, что за леварская птичка?
Рэм ощутил толчок энергии со стороны брата. Ее щупальцы стремительно метнулись вперед, но, нарвавшись на встречный невидимый пинок, присмирели.
  
Лицо Даарона засветилось невинной улыбкой.
— Не удержался.
Он опять уставился ему за спину, и Рэм тоже бросил взгляд через плечо. Нашел Кайю.
Степнячка стояла в пол-оборота к ним в метрах двадцати, едва переступив линию второго шлюза. В их сторону не смотрела, чуть опустив голову. Он уже видел на ней это платье и наброшенную поверх всего тела полупрозрачную газовую накидку. Темно-серый наряд из плотного льна с голубыми вставками на груди и боках. Простой. Не соответствующий новому статусу, но даже в таком виде женщина притягивала взгляды.
Ничего. Завтра же он прикажет подобрать для нее новый гардероб, украшения. Платья из шелка, бархата: серые, зеленые, сизые, всех оттенков степи. Этого в ней он менять не хотел…
Рэм одернул себя. «Какой, к дьяволу, бархат⁈»
Посмотрел на Даарона, но тот с неподдельным восхищением любовался его ни-аддой. Склонившись к нему ближе, брат безмолвно протянул:
— Поделишься?
— Нет.
— А когда надоест?
— Обойдешься.
Даарон искривил лицо в наигранном разочаровании, отошел назад.
— Помнится, в юности мы многим делились, что же пошло не так, что изменилось? — намеренно бросил в конце, отделяя презрительной интонацией. — Брат-т?
Рэм не стал подыгрывать. Он уже был сыт по горло и этой сценой, и Даароном.
— Может то, что нам с тобой вскоре делить трон, брат?
Напоминание о неизбежном подействовали на сына халифа, как Рэм и ожидал. Даарон сбросил личину беспечности, мгновенно ощетинился. Процедил сквозь зубы:
— А ты отступи. И делить ничего не придётся.
Рэм шагнул к нему, все так же скрещивая руки за спиной.
— После тебя.
Он обошел его, намереваясь проследовать дальше, но Даарон быстро нагнал и вновь остановился напротив. Рэм ожидал от своего сокомандующего продолжения, агрессии, заводился ал-шаир всегда легко и куда по меньшей причине. Но Даарон не проглотил наживку. Перевел разговор.
— Я хотел проведать Мириам. — начал он. — Заезжал сегодня вечером, но меня не пустили. Твоя проклятая мегера Маит, забери ее мгла Имардана!
Рэм криво улыбнулся.
— Скажи спасибо, что ушёл на своих двоих.
— Я серьёзно. Хочу её увидеть!
— В следующий раз.
Рэм вновь обошел брата, направившись дальше.
Даарон зашагал рядом.
— Ты не можешь запрещать мне с ней видеться! Она и моя. Моя…
Голос Даарона оборвался шёпотом, и Рэм смерил его пренебрежительным взглядом.
— Ну, кто она, давай. Кто, Даарон? Ты даже в мыслях это сказать не можешь.
— Она и моя… сестра, — тихо выдавил он.
— Только вспоминаешь ты об этом нечасто. Нет. Даарон, не приходи. Я не позволю играть на её чувствах, давать надежду. Мириам почти ребенок. Она потом ждет тебя.
Даарон уставился на Рэма и схватил за рукав. Зашипел, быстро отмеряя слова.
— Ты, законченный… Сам прекрасно знаешь и понимаешь, почему мой дом от неё отказался. Почему отказался я. Но даже если и так, я хочу её увидеть. Ей же больно, сукин ты сын!
Рэм до хруста сжал челюсти. Пальцы правой руки угодливо срослись в кулак, готовый ответить брату взаимностью, но смысл последних слов быстро остудил гнев.
Больно?
Наверное, на его лице отразилось непонимание.
— Ты не знаешь? — брат тут же это заметил, не удержался от ехидного замечания. — Тебе ещё не доложили?
Рэм раздраженно перебил:
— Не знаю чего?
— Прошлой ночью у нее начался приступ. Мириам стало хуже…
Рэм грубо отпихнул брата с дороги, ускорил шаг. Вдогонку полетел очередной возмущенный возглас:
— Так ты пустишь меня к ней или нет⁉
  
Глава 10
 
Закованные металлическими рамками окна лениво цедили первые отблески утра. Свет прорезал воздух, теплом подгоняя пылинки. Не сомкнув ночью глаз, так и пролежав без сна на неразобранной постели, Кайя следила, как солнечные лучи постепенно заполняют шестиугольную спальню, просторную, слишком большую для нее одной.
Утро медленно распускалось желтым цветком. Его лепестки один за другим падали на гладкий каменный пол холодного кобальтового оттенка, соединяясь, делая дымку внутри камня чуть зеленоватой. С трех сторон, подпирая высокий резной потолок, шли похожие, отделанные под песчаную породу стены, четвертую, изломанную несколькими углами, полностью венчала корона окон с прозрачными стеклами, за которыми находился внутренний сад.
Забрав себе камень, рассвет крался дальше. К деревянным ножкам мебели, тянулся по темно-голубой и белой обивке, отскакивал от редких украшений интерьера, как той малахитовой вазы с едко пахнущими, неизвестными Кайе цветами, или монохромного панно звездной карты Диарского халифата, сюжет которого ни на секунду не давал забыть, что она больше не дома.
Теперь Кайю держал Меодан.
В Ирид — город правителей — их шаттл добрался, когда на дворе стояла глубокая ночь. Рассмотреть во время финального перелета главный мегаполис планеты не получилось, но Кайя не расстроилась. Куда больше ее волновало место, в котором она оказалась. Это поместье, внушительных размеров темно-бежевый каменный комплекс, сопоставимый с территорией степной ставки.
Дом Алманов.
Взгляд убежал вдаль, сквозь стекла окон, туда, где плескалось утренней безмятежностью небо. Чистое, без единого облачка, такое синее, как… глаза диара.
Она зажмурилась.
Нельзя поддаваться эмоциям. Нельзя более позволять злости брать верх. Если диар хочет видеть её такой: смирившейся, покорной, готовой слушаться и учиться. Что же. Она подыграет. Притворится. Но больше не станет бояться.
Потрясение от перемен уже прошло. И даже близость диара более не сковывала так, как в первое время. Кайя привыкла к нему или просто внушила себе это. И теперь, когда к ней вернулась способность здраво мыслить, она не прекращала попытки найти выход из сложившейся ситуации, возможность не только вернуть свободу. Не просто сбежать от диара, но и спрятаться настолько хорошо, чтобы больше никто и никогда ее не нашел.
И такая возможность была.
Кайя мыслями вернулась к разговору с ал-шаиром, который случился между ними еще на борту виардда более двух недель назад, когда он только открыл ей правду о ее народе. Что он сказал в самом конце?
«…мы убили каждого, в ком текла старая кровь. Семнадцать лет назад…»
Она тогда не поняла и половины. Слишком боялась. Но уже позже, избавившись от не дававшего думать страха, Кайя заново вновь и вновь возвращалась к тому разговору, пока ответ не пришел сам.
«Ты — последняя…»
Вот именно! Последняя. Семнадцать лет назад диары убили ей подобных. Слабых и сильных, но она, в ком так мало старой крови, как-то сумела избежать их участи.
Она выжила!
Того не заметив, диар подтолкнул к выводу, что один раз ей уже удалось обмануть смерть. Так, может быть, не такая она и беспомощная? Может, скверна в ее крови — не проклятие, которым она всегда ее считала, как ей внушали? Необходимо только вспомнить! Вернуть память!
Кайя закрыла ладонями лицо, с силой надавив на глазные яблоки, пока перед ней не забегали искорки в темноте.
Вспомнить. Словно это так просто — вернуть себя.
Ну почему? Почему она не добилась правды от отца? Пожалела его в последние дни, пыталась скрасить уход? А между тем, он что-то знал о ней и унес эту правду с собой в могилу.
Она приподнялась на локтях. От бессонной ночи чуть болела голова, лежать без толка и дальше не было сил. Нужно наконец-то переодеться, привести себя в порядок и попытаться осмотреть поместье, хотя бы ту часть, в которой располагался господский дом.