Живущий рядом (СИ)
Через полчаса, аккуратно петляя по выверенной траектории так, чтобы нанести местной природе наименьший ущерб, вездеход приблизился к буровой установке. Выработав заложенную в нее предыдущей сменой программу, та давно остановилась и слабо попискивала в ожидании новых указаний.
Сняв контрольный керн и получив на экспресс-анализе все тот же отрицательный результат, бурильщики заменили насадку.
— Что теперь? — это был вопрос к командиру.
— Сколько там? — деловито прошелся по программе Юрий.
— Шли на норматив — шестьсот.
— Тогда не будем нарушать традиции, зарядим на восемьсот пятьдесят.
— Не успеем сегодня, поздно уже.
— Так что ж, снимем завтра, а заодно приедем все вместе и будем передвигаться на пару километров.
— Куда?
— Да хоть туда, — неопределенно кивнул Юрий куда-то вдаль, в сторону равнины.
— Как скажешь.
Натужно загудев электромоторами буровая начала свой новый цикл. Одна за другой под землю пошли обляпанные свежим грунтом трубы, завертелся бур, включилась подача воды. В принципе, кроме визуального контроля, бригаде больше нечего было здесь и делать. Можно, конечно, подождать завершения отработки программы и даже снять новый экспресс, но… Ожидать какого-то прорыва все равно бесполезно, а местное солнце уже стремительно катилось к закату. Пора было возвращаться на базу. Еще один день на планете КО-325 проведен безрезультатно.
Возвращались домой поздним вечером. Лучи почти уже скрывшегося за горизонт солнца еле озаряли окружающую поверхность, и повсюду качаясь плыли неровные кляксы темени, которые, быстро разрастаясь уже сливались в одну сплошную черноту неотвратимо надвигавшейся ночи.
Первый шлюз, дезинфекция, второй шлюз, душ и, наконец, уютная кают-компания, горячий ужин от шеф-повара и компьютер с открытым бланком внепланового отчета.
— Юрий, может, просто не будем никому ничего докладывать? — предложил своему начальнику бригадир смежной тройки буровиков, высокорослый темнокожий Боб. — Вроде бы как ничего и не было.
— Ну-ну. А видеофиксация, мать ее? Представляешь, что будет, если нас потом за жопу возьмут? Так и лицензии на проведение работ в пределах ближнего космоса лишиться можно, — с тоской процедил Юрий на достаточно глупое предложение своего напарника.
— Тогда пиши, но я тебе не завидую.
— Еще бы.
Ну да. Писать пасквиль на самого себя. Что может быть более приятным. Но тут уж приходилось выбирать наименьшее из двух зол. Или получить втык от руководства Корпорации за срыв работ, или попасть под статью и начисто лишиться достаточно прибыльной и весьма непыльной работы. Единственное, что было реально осуществимо, так это постараться как можно преуменьшить важность находки. Описать все излишне буднично, надеясь, что там, наверху, не обратят внимания на какой-то найденный несусветно где очередной кусок металла.
Но это было непросто. Составление рапорта затягивалось.
— Юрий Петрович, разрешите мне осмотреть вашу находку, — в самый неподходящий момент к нему подошел Филл, повар.
Филл Баум — единственный человек в экспедиции, которого начальник помнил не только по имени, но и по фамилии. Юрий даже обращался к нему обычно так, называя Филбаум, в одно слово. Невысокий коренастый крепыш, вечно крутившийся на своей кухне. На него будто не действовала местная гравитация, такой он был бойкий. Хотя, возможно, Филл был уроженцем какой-то из планет со схожими параметрами ускорения свободного падения.
На повара здесь вообще мало кто обращал особое внимание. Есть он и есть. Ведь при наличии автоматов по приготовлению пищи, автомоек и прочего такая должность в экспедиции явно излишня, но если уж Корпорация готова платить… То пусть будет. Тем более, что по совместительству и на добровольных началах Филл выполнял еще функции уборщика и лишь благодаря его стараниям на станции везде и всегда было чисто и опрятно. А Юрий, зная, как это подчас бывает, очень ценил бескорыстный труд своего повара.
— Зачем тебе?
— Просто интересно. Я ни разу не видел инопланетного корабля.
— Чудак человек. Ты думаешь, что эта железяка чем-то отличается от наших? Да все тоже самое. Кроме того, там далее общего зала и пройти-то некуда. Валяется он на боку, а последнюю дверь мы как ни дергали — не открыли. Возможно, блокировка какая, а, может, просто заклинило. Что там смотреть?
— Юрий Петрович, разрешите… — вот ведь пристал. Взрослый человек, а выглядит как ребенок.
— Ладно, чуть позже.
— Спасибо! — засияв от счастья, Филл опрометью метнулся в кухню и тут же вернулся с чашкой горячего дымящегося кофе и рогаликом. — Вот, это вам. Все как вы любите.
Ну черт дери его детские замашки. Юрий пригубил кофе и вновь вернулся к составлению отчета. Надо было заканчивать и ложиться спать. Следующий день обещал быть хлопотным.
Теперь около буровой они собрались вшестером. Всем составом. Потому что двигать конструкцию высотой в пять этажей, да еще при ее полуторном весе простейшим делом назвать никак нельзя. Главное — не уронить. Если на малых планетах такой инцидент еще и мог сойти с рук (вышка бы выдержала), то на этой во время падения без значительных повреждений не обошлось бы. Ведь и так вся ее арматура работала на пределе.
Аккуратно убрав фиксирующие растяжки по периметру башни, они медленно и очень осторожно приподняли конструкцию домкратами и буквально по миллиметру подвели под ее углы транспортировочные вездеходы. Согласованием взаимодействия машин у них ведал тот самый верзила Боб, лучший из группы по части компьютерного управления. А Юрию оставалось только надеялся на этого чернокожего парня, на то, что тот не совершит какой-нибудь фатальной ошибки. Хотя… А на кого еще было положиться?
Завершив и несколько раз перепроверив расчеты Боб нажал ту самую главную кнопку на пульте. Юрий мысленно зажмурился. Вот уже сколько раз все это повторялось и вроде бы всегда было нормально, но все равно каждый раз это как впервой.
Колонна буровой медленно сдвинулась с места и начала свой неспешный путь к новой площадке. Ничего не произошло. Гидравлика грузовых платформ в автоматическом режиме и с синхронизацией вплоть до сотых долей секунды мягко отрабатывала все неровности пути поддерживая основной груз в строго вертикальном положении так, что, казалось, четыре взаимодействующие машины представляют собой единое целое. Что, в принципе, и было на самом деле. Оставалось только соблюдая безопасную дистанцию неспешно идти на некотором удалении следом. На два с небольшим километра пути потребовалось чуть более трех часов времени. После чего все начальные операции повторились вновь, но в обратной последовательности. Домкраты, опускание, фиксирующие растяжки… Конец. Осталось только как следует затянуть по периметру и можно начинать новые серии буровых работ…
Это произошло неожиданно. Будто под самой поверхностью прокатилась какая-то тугая пологая волна. Буровая накренилась, пошла вверх. Зазвенели натянувшиеся до предела растяжки. И вновь движение, но теперь вниз. Где-то послышался нарастающий грохот.
— Осторожно, землетрясение! — заорал кто-то по-русски.
— Всем отойти! — это уже включился Юрий на межпланетном.
Насколько позволяла гравитация, геологи начали быстро отходить от металлического сооружения, которое в случае падения грозило прихлопнуть их как мухобойка маленькое насекомое.
Еще одна волна…
Вышка устояла. Лязгая и дребезжа раскосины пока еще могли противостоять наклонам.
Еще удар и еще…
— Ребята, дальше, дальше отходите, — орал во все горло Юрий.
— Get out faster! — гудел где-то неподалеку Боб.
Вот почему личный состав экспедиции обычно подбирается по национальному признаку. Вовсе не из-за какого-то там шовинизма. Просто в трудной ситуации удобнее, когда у всех единый родной язык. Когда не требуется еще и обдумывать перевод, чтобы тебя все поняли. Потому Юрий так и поделил буровые бригады. Оставив за собой русскоязычную и предоставив Бобу тех, для кого родным был английский. Был конечно еще и язык межпланетного общения, но для тех и других он не был родным, а потому годился только в повседневной жизни. И, что самое удивительное, в данной конкретной экспедиции только один единственный человек одинаково шпарил на всех трех языках — это повар Филл, но сейчас его не было рядом.