Однажды в СССР

– Пельмени я прое…л! – выдал заготовленную фразу Ромка и взял театральную паузу.
– В смысле? Не понял! – Валерка был грозен.
– А как же? – Олежка растерян.
– В том смысле, что нас приглашают на плов. В пятьдесят восьмую комнату. Кстати, там три девушки, – сказал Рома и не смог сдержать широкой улыбки.
– Это дело. Молоток! – одобрил Валерка.
– А девушки ничего? – поинтересовался Олежка. У него были все задатки будущего выдающегося бабника. Несмотря на небольшой рост, он не комплексовал и, обладая морем обаяния, знакомился влёт. Зачастую девушка не успевала опомниться, как соглашалась на свидание и даже нечто большее, не понимая потом, как это могло случиться.
– Тебе понравятся. Главное, чтобы ты им понравился, – не преминул подтрунить Ромка. И троица отправилась в культпоход, который сыграет значимую роль в жизни двоих из них.
* * *
– Девочки, привет! А вот и мы! – Валерка, держа в руках две бутылки, как некий волшебный ключ, открывающий, по его мнению, и двери, и сердца, первым решительно переступил порог.
– Ой, какие вы вооружённые! – игриво откликнулась Ирка.
Девочки тоже не теряли времени даром. На столе стояла пузатая бутылка, в чайных чашках пузырился игристый напиток с гордым названием «Советское шампанское».
Стол отодвинули от стены, насобирали по общежитию ещё три стула, и все поместились. Правда, Ромке с Олегом пришлось сидеть на кровати, и в комнате было не пройти. Но разве это важно? Комнатка была небольшая, но уютная – как-никак девчонки жили. На стенах рядом с кроватями висели традиционные коврики, изображающие то оленей, то утро в лесу. Прикроватные тумбочки и подоконник украшали опрятные чистенькие салфетки с вышивкой. На внутренней стороне двери висел иностранный перекидной календарь двухлетней давности, но с яркой картинкой, переносящей в шикарную заграничную жизнь: блондинку в бикини обнимал чрезвычайно мужественный самец с белозубой улыбкой, и всё это на фоне пальм и шикарной яхты.
Первый тост, как водится, был за знакомство. Шампанское на этом закончилось, и Валерка налил всем водки. Девчонки не ломались. Ромка с Олегом переглянулись. В этой обстановке невозможно было признаться, что они и шампанское-то пили впервые в жизни, не говоря уж о водке. Тем более что в голове уже приятно зашумело и проблема перестала казаться такой страшной.
Ромка с раннего детства занимался спортом и всегда считал алкоголь и сигареты страшным злом. Хотя одноклассники увлекались этим делом уже класса с восьмого. Он вспомнил своего тренера по боксу – Михалыча. От того частенько попахивало спиртным даже во время тренировок. А тренер по плаванию, Алексей Николаевич, дымил, как паровоз, и при этом когда-то был чемпионом России. Выходит, что можно? Вон и девчонки уверенно подняли чашки с водкой. Даже высокомерная Лайма, понюхав, презрительно сморщила носик, но чашку не опустила. А, была не была!
И чего он раньше боялся? Выпили по второй и по третьей. Ничего плохого с ним не происходило. Наоборот, всё было просто замечательно. Он рассказал пару анекдотов – все долго смеялись. Олег тоже держался молодцом – хохмил и вовсю клеился к Лайме, хотя заметно ниже её ростом. Вот же уверенность в себе! Ему бы так! Людмила смотрела на него с явным интересом. Он постоянно ловил на себе её откровенный взгляд, но решительно не представлял, что должен делать. Валерка галантно ухаживал за Иркой, и той это решительно нравилось. Пару раз Валерка указывал ему на Люсю взглядом и многозначительно подмигивал. Но он никак не мог решиться. Что же делать, чёрт возьми?!
Ситуация разрешилась просто. Кто-то включил магнитофон. Стол придвинули обратно к стене, стулья вернули соседкам, и образовалось несколько метров свободного пространства. За окном стемнело, на столе зажгли неведомо откуда появившуюся свечу. Знакомый голос волнующе пел про миллион алых роз. Она подошла и положила руки ему на плечи, а он, внутренне замирая, обнял её за талию. Они медленно двигались в такт музыке, и он чувствовал под невесомой тканью жар молодого и жаждущего женского тела, так не похожего на подростковую угловатость его оставленной дома подружки. Гибкая спина, казалось, вибрирует под его широкими кистями, аромат незнакомых духов кружит голову, камня на камне не оставляя от нерешительности. Он опустил руку ниже, её тело замерло на мгновение, и вдруг словно разряд электрического тока пронизал её – она прильнула, словно пытаясь слиться с ним воедино. Низом живота она вдавливалась в его раскалённый набухший пах, большая грудь упиралась ему в рёбра, выпуклая упругая попа таяла под сильными пальцами. Ещё ничего не было, но всё уже случилось. Они близки, и не существует барьеров. Ничто не помеха – ни ткань между ними, ни танцующие рядом пары. Сознание уплывает, оставляя ощущение. Прерывающимся голосом она жарко шепчет в ухо: «Покажи мне свою комнату». И они молча уходят. Их никто не останавливает. Никто не задаёт глупых вопросов. Всё просто и естественно.
 
Уже светает, а скрип железной кровати с проволочной сеткой всё продолжается. Он дорвался и не может, не хочет останавливаться. Он ждал этого всю жизнь. Все семнадцать лет. С того момента, как родился. Ну ладно, столько, сколько помнил себя. Бессчётное число раз горячечно представлял, как это будет. И вот это произошло! Происходит! Сколько раз уже случилось за эту ночь? У него? У неё? Нет, не готов останавливаться! Надо отдать должное и партнёрше. Это была достойная битва двух начал, исполненных страсти.
Наконец она сдалась – потеряла сознание. Он не сразу понял. А поняв, растерялся и запаниковал. Бил по щекам – не помогает, только голова мотается из стороны в сторону. Даже пытался делать искусственное дыхание. А зачем? Она и так дышит. Только слабо. И глаза не открывает. Полное физическое и нервное истощение.
А не надо соревноваться с подготовленным спортсменом. Выносливым и неутомимым. В конце концов, судорожно натянув трусы наизнанку, он сгонял в туалет, набрал воды в рот и в пригоршни – а куда же ещё? Бережно донёс, к счастью, никого не встретив в коридоре, и только собирался прыснуть ей в лицо, как она открыла глаза и слабо ему улыбнулась. «Зае…л», – прошептала единственное слово и заснула, на сей раз дыша ровно и спокойно. Сглотнув воду, он придвинул вторую кровать, без белья, только с полосатым матрасом, лёг, взял её руку в свою и тут же уснул сам.
Утром она накормила его завтраком. Валерка спустя полгода женился на Ирке. Лайма предсказуемо «не дала» Олегу.
* * *
Праздник кончился, начались трудовые будни. Поначалу Ромку поставили в бакалейный отдел. Бакалея – это всё сыпучее – крупы, сахар, мука и кое-что льющееся – подсолнечное масло, например. В первый рабочий день, а он пришёлся на двадцатое августа, он приехал на работу без пятнадцати восемь, после очередной бессонной ночи, и ожидал какого-то серьёзного инструктажа как минимум, а скорее учёбы – ведь он ученик как-никак. Ничего подобного. Никто не сказал ни слова.
В восемь он стоял за прилавком в белом колпаке и фартуке, двери магазина открылись, и к нему подошла старушка – первый покупатель.
– Мне два кило песку и бутылку масла, – она протянула чек и пустую пластиковую бутылку не первой свежести.
Ну сахар ладно. Свернул, как сумел, кулёк из плотной серой бумаги, насыпал туда большим совком, торчащим из мешка, этого самого сахару, положил на весы и впервые в жизни взглянул на них с другой стороны прилавка. Всего восемьсот тридцать грамм. Это что же, ещё два кулька вертеть? Нет уж. Досыпал в первый кулёк ровно до килограмма. Но теперь кулёк не заворачивался, и было непонятно, как в нём нести сахар. Старушка изумлённо наблюдала за его манипуляциями и, казалось, вот-вот начнёт возмущаться. Борьба со вторым кульком увенчалась неуверенной победой – он даже почти закрывался. За старушкой между тем выстроились ещё две такие же. Теперь они втроём с любопытством наблюдали за ним.
Надо признать, что в бытовых вопросах он был абсолютно девственен, как любой мальчишка, и свято верил, что творог добывают из вареников. Кульки, несмотря на свою ублюдочность, уверенно исчезли в объёмистой бабкиной авоське. Предстояла неравная борьба с растительным маслом, которое находилось в огромной бочке, весящей, на взгляд, не меньше центнера. И как из неё налить в литровую бутылку с микроскопическим горлышком, он решительно не представлял. Ромка повернулся к покупателям, коих набралось уже пяток, и покаянным голосом рассказал, что он сегодня первый день в этом новом для него статусе. Одна старушка, стоящая второй, сочувственно охнула и широко открыла рот, чтобы поведать всему магазину о переполнившем её чувстве.