Ступень третья. Часть первая (СИ)

— Мы хотели бы пообщаться с любым волхвом, который изъявит на то желание. Нам очень нужны знания, которые были утеряны.
— Они не были утеряны, Ваше Императорское Величество. Они просто были скрыты. Я передам ваше пожелание, но сами понимаете, ничего, кроме этого, обещать не могу.
А это обещание я уже исполнил: передать что угодно себе самому вовсе не сложно.
— Тогда я звоню Ефремову, чтобы он меня забирал. Когда подъедет, снимете купол.
— Ваше Императорское Величество — спохватился я. — Пусть полковник привезет документ с разрешением на снятие купола.
— Ты не доверяешь моему слову? — удивился император.
— Мне придется сейчас проводить множество согласований по дому, и на руках должна быть бумага, что он безопасен, — пояснил я. — Я же не смогу, Ваше Императорское Величество, постоянно привлекать вас в качестве эксперта. Это будет наглостью с моей стороны.
Но и доверия особого не было. Бумага с печатью всегда лучше устного разрешения, которого никто не слышал.
— Тимофей, — окликнул я. — У тебя один из пациентов планирует сбежать. Это никак ему не повредит?
— Повредить не повредит, но восстановление отсрочит, — ответил Тимофей, неохотно отрываясь от атласа. — Так я контролирую и подправляю. Без меня просто дольше будет.
— Тогда ты едешь со мной, — решил император. — Пару дней поживешь во дворце. Пообщаешься с нашими целителями. А они с тобой.
Тимофей вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Решать ему. Ни запрещать, ни требовать я не буду. Пару дней мы можем обойтись без него, ничего страшного не случится. Наверное.
— Хорошо, Ваше Императорское Величество, я поеду, — решил Тимофей.
— Только защитный артефакт не снимай, — потребовал я. — И если что, сразу со мной связываешься.
— Ты боишься, что с ним что-то может случиться у меня во дворце? — удивился император.
— Как бы да. Вас прослушивал ваш же секретарь-марионетка, — напомнил я. — И у Ефремова тоже кто-то был. Думаю, этот кто-то тоже умер после резкого обрыва управления.
— Думаю, там не обрыв управления был, а ментальный приказ, — не согласился император. — Но сути не меняет. Да, в вотчине Ефремова труп тоже есть, ты прав.
Он задумался. Надолго. Мы с Тимофеем переглядывались, пока наконец не додумались связаться через сновидение.
— Я чего-то не знаю? — спросил Тимофей.
— Да там заговор пышным цветом цветет. С непонятными целями. Я случайно вскрыл, после чего заговорщики грохнули главу Императорской гвардии, чтобы через него на них не вышли. Думаю, контакты его все равно поднимут, но кто знает, кто из этих контактов вовлечен в заговор? И попали ли в них заговорщики — тоже вопрос. 
— Так мне ехать или нет?
— Думаю, тебе ничего не грозит. Твой артефакт справится с любой опасностью. Но кратковременной, так-то нужно еще телепортационные завести.
Я загрустил, представив объем работы, и вышел в реальность. С матраса я поднимался с кряхтением, как древний старик Тимофей на мои потуги изобразить немощного смотрел скептически: он-то знал, что физически я сейчас почти в норме.
— Ярослав ты, куда? — окликнул меня император.
— Блокировать подземелье, Ваше Императорское Величество. Желательно чтобы мои занятия магией были максимально разнесены по времени. Ведь скоро уже приедет Ефремов.
— Проведешь его сюда, но только его, — неожиданно решил император. — Пожалуй, я задержусь у тебя на пару дней. А во дворец вернусь, когда ты будешь в форме и сможешь проверить на медуз хотя бы мое близкое окружение.
— А купол? — тупо спросил я.
— Купол я разрешил снять, разрешение отменять не собираюсь.
  
Интерлюдия 5
 
В кои-то веки Кирилл Лазарев решил поработать дома, и даже телефон выключил, чтобы не отвлекали. А то в офисе, хоть кто-то да вломится. Говори не говори секретарше чтобы не пускала — без толку: попробуй откажи отцу — либо сам придет, либо кто-то от него припрется. А дома — красота. Тишина, покой. За полчаса можно сделать то, что в офисе делается часа за три, потому что никто не отвлекает и не надо вновь настраиваться на решение задачи. Кирилл потянулся, взбадривая мышцы после долгого сидения, и взял чашку с кофе. Чашка была огромной, на пол-литра, не то что офисные наперстки, которых хватает на один глоток. Но и в этой уже холодного напитка было едва на донышке.
 
Валерия вошла в кабинет без стука хотя знала, что муж этого терпеть не может.
— Кирилл, я хочу с тобой поговорить на несколько щекотливую тему — заявила она и уселась на край стола.
Таким образом она намекала, что разговор не пятиминутный: в кабинете Кирилла не было других сидений, кроме его кресла, а стоять в позе подчиненной жена не любила. Да и не тянула она на подчиненную: красивая холеная брюнетка выглядела куда моложе, чем могла бы выглядеть мать столь взрослого сына, как Андрей.
Кирилл отставил чашку и недовольно сказал:
— Я тебя слушаю. Только недолго. Я остался дома не для того, чтобы…
— Чтобы выслушивать женские бредни? — Она приподняла хорошо очерченную бровь. — Кирюш, я постараюсь уложиться быстро. Речь пойдет о твоем сыне.
Кирилл прекрасно понимал, что иди речь об их общем сыне, Валерия сказала бы «нашем», но притворяться непонимающим у него всегда получалось прекрасно. Даже отец не всегда понимал, что на самом деле думает сын, потому что невозмутимость уже много лет как приросла маской к лицу Кирилла.
— А что с Андреем?
— Я сказала «о твоем сыне», — с нажимом повторила Валерия.
— У меня один сын и ты это знаешь, — ровно ответил Кирилл.
Да, это было предметом договора между ним и Валерией много лет назад, когда она, прямо скажем, прикрыла его задницу перед отцом, но и взамен не стала скупиться на требования. Ярослав и его мать были одним из них.
— Кирюш, если ты хочешь затянуть наш разговор, так и скажи, — она потянулась и заглянула в его чашку. — Смотрю, кофе у тебя закончился? Принести свежий?
— Принеси, — согласился Кирилл.
Разумеется, Валерия никуда не ушла, а нажала кнопку вызова прислуги. Вышколенная горничная появилась тут же, не прошло и полминуты.
— Кофе Кириллу Андреевичу, — скомандовала Валерия, указывая на чашку.
Дальнейших указаний не потребовалось. Все работавшие в доме давным-давно знали вкусы его обитателей, поэтому горничная подхватила кружку и испарилась.
— Пока тебе сделают кофе, мы как раз обговорим все, касающееся Елисеева, — заявила Валерия, не давая мужу ни единого шанса «не понять».
— Эта тема была закрыта много лет назад. Поверь, мне не доставляет радости, что она всплыла опять. На тебя опять давит отец?
— Боже мой, при чем тут Андрей Кириллович? — она закатила глаза. — Ты же знаешь, что заставить меня сделать то, что я не хочу, практически нереально.
— Положим, ты согласилась с предложением отца пригласить Елисеева на свой день рождения. 
— Потому что я была уверена, что он не придет.
Способность жены говорить экивоками, не приближаясь к цели разговора, Кирилла злили, но он этого привычно не показывал.
— И чего же ты теперь хочешь от меня?
— Кирюш, я же не конченная сволочь. Если у тебя есть желание встречаться с сыном, то я не буду возражать. Всё же мы не властны над своим прошлым. Что было, то было.
Она артистично вздохнула, показывая, как нелегко ей далось это решение.
— У меня нет желания, — ровно ответил Кирилл, понимая, что супруге зачем-то надо, чтобы он привечал Ярослава, и не желая идти у нее на поводу.
Договор есть договор, а парень, хоть и разумный для своего возраста, все равно остается ребенком. Сейчас Валерии хочет, чтобы они сблизились, а потом напомнит про договор. Нет уж лучше все как есть.
— Кирилл, но он же твой сын! — продолжала давить Валерия.
— У меня один сын — Андрей. Если это все, что ты хотела обсудить…
Он сделал паузу, давая супруге возможность отступить или пояснить наконец, зачем ей все это нужно.