Энеата. Воин и Солнце (СИ)
— Моя судьба решена, байру? — в ответ спросил Луганг.
Асахир, немного помолчав, медленно кивнул. Эсин побеждённого города вздохнул и произнёс, тоже отводя взгляд:
— Тогда нет смысла оправдываться.
— Тогда нет смысла скрывать правду, эсин. Кто убил Кангара?
— Ночной охотник. Наёмник, один из многих, тебе не найти его.
— Глупо мстить клинку. Ты нанял его?
— Я.
— Зачем?..
Луганг не ответил, и Асахир, теряя терпение и напускную холодность, повысил голос:
— Мой брат был достойнейшим из смертных, его любили все, он никому не делал зла, так отчего ты мог пожелать его смерти?!
— Это была ошибка. Жаль, что так получилось. Я знал, что ты покинул дворец, но предупредить охотника уже не мог.
— Значит, умереть должен был я…
— Ты надоел всем пуще жары, байру. Без тебя всё было бы гораздо проще.
— Не помню, что плохого сделал Энарану… до смерти Кангара.
— Уплаченная дань несоразмерна той скромной помощи, что вы оказали в борьбе с северными разбойниками. Совсем. Лишись Идшар своего прославленного военачальника, его запросы стали бы поменьше.
— Я пришёл сюда с тремя сотнями, почему нельзя было просто перебить нас всех?
— Потому что люди глупее ослов, — сердито отозвался Луганг. — Половина моих людей всерьёз считают тебя сыном Эллашира, байру, а вторая половина в этом сомневается, но всё же верит. К счастью, хотя бы у Ночных Охотников голова на плечах не для того, чтобы слушать сказки!..
— А ты, эсин, не боишься, что это окажется правдой?
— Нет, — как-то странно улыбнулся Луганг. — Но они поверили бы только после твоей смерти. Вот тогда можно было бы и перебить твоих людей. Жаль, что не удалось.
Азмар, стоявший чуть позади Асахира, шагнул вперёд и протянул военачальнику его копьё. Взвешивая оружие в руке и оттягивая мгновение казни, Асахир обратился к эсину:
— Что ещё скажешь, эсин, пока можешь говорить?
— Всё, что я делал, я делал на благо своего города.
— Ты приговорил свой город. Он захвачен, на нём позор поражения. Твои воины погибли, спасая твою трусливую шкуру. Это ты называешь благом?
— И всё же я был лучшим правителем, чем многие мои предшественники на этой должности. Я ничего не стыжусь.
— Может, Аарка простит тебя за это, — произнёс Асахир, отводя руку с копьём чуть назад. Воины, окружавшие Луганга, расступились.
Глава 13. Богиня и жрица
Храм Астарны располагался в стороне от городов и Великой Реки, высоко в горах Тенмор. Долгий путь к главному святилищу богини вёл по крутым ступеням змеившейся по склонам лестницы, занесённой песком. Внизу, у подножия гор, раскинулась храмовая деревня в пять десятков дворов — крупнее, чем многие свободные селения. Здесь растили ячмень и финики для пива и вина, пасли овец, из шерсти которых жрицы Астарны пряли нити и ткали самые красивые ковры и покрывала во всей Дарфии. Цена одного небольшого куска здешней ткани была сравнима с ценой на дюжину изысканнейших ожерелий из сердолика или три десятка волов. А два раза в год сюда стекались люди со всех дарфийских земель, чтобы отметиться на пышном празднике в честь богини, принести пожертвования и получить в благодарность немного внимания от прекрасных жриц.
Сюда держала путь Зара, чтобы очередной раз переговорить с верховной жрицей Дивиярой. Ни палящий зной, ни усталость не останавливали колдунью, ждавшую помощи от своей подруги.
Преодолев путь в семь сотен ступеней, Зара вошла в храм. Стражницы не думали останавливать её, при виде беловолосой красавицы лишь склоняясь в поклоне и отворяя двери.
— Где Дивияра? — спросила Зара у одной из стражниц.
— В главном зале, госпожа, — ответила та. — Позвольте проводить вас.
Красноватый свет пламени томными отблесками обрисовывал линии совершенного тела жрицы, напрасно прикрытого прозрачным виссоном, придавал ещё больше таинственности бездонным чёрным глазам, щедро подведённым сурьмой. Тугая коса обручем охватывала голову, украшая её изысканнее, чем это мог бы сделать драгоценный венец; тонкие запястья увешаны тихо звенящими браслетами, массивное золотое ожерелье покоилось на пышной груди, а босые ноги были украшены узорами, нанесёнными травяной краской.
— Ах, божественная, — улыбка коснулась пухлых алых губ, когда Дивияра обернулась на стук двери и увидела вошедшую Зару. — Я тебя не ждала.
— Мне нужна твоя помощь, Диви.
Стражница откланялась и удалилась, закрыв за собой двери. Зара лёгкой походкой прошла через зал, протянула вперёд тонкие бледные руки, обнимая жрицу. Та, ответив на объятие, отшагнула назад и спросила, с любопытством оглядывая гостью:
— Чем я могу тебе помочь, дорогая?
— Ты можешь выбраться?
— Конечно. Хотя мне здесь нравится.
— Я сестру нашла.
— О, — ответила Дивияра, даже не стараясь изобразить заинтересованность. — Какая прелесть.
— Она — Солнце Ахарта, — судя по раздражённому голосу, Зара оскорбилась невнимательностью жрицы.
— О, — в этот раз звук казался куда более прочувствованным. — Это…
— Я не могу до неё добраться! — перебила Зара, и её голос звучал уже совсем зло. — Она где-то там, люди все как один говорят, что её недавно привели туда. Но там толпы воинов! Они мешают мне!
— Дорогая, — мягко произнесла Дивияра. — От меня-то ты чего хочешь? И где это — «там»?
— Там — это в Энаране. От тебя я хочу, чтобы отправилась в Энаран и заставила идшарского военачальника выгнать её подальше. Мне хочется пообщаться с ней наедине. Идти в толпу воителей мне совсем не хочется. Я бы могла попробовать… Но на это надо столько сил, что на Энеату не останется!
— Так, дорогая, подожди. Объясни понятнее. Идшарский военачальник? Энаран? Толпа? Энеата?
— Что непонятного?! Энеату, мою сестру, Солнце Ахарта, держит при себе Асахир, байру Идшара, под Энараном, наверное, всё идшарское войско, а мне надо убить её!
— Зара, дорогая…
— Не называй меня Зарой! Кто-нибудь услышит.
— Ах, простите, светлая Аарка, добрая госпожа Луны! — на этот раз обиделась Диви, и её голос звучал издёвкой.
— Не зли меня.
— Серьёзно, дорогая, ты хочешь, чтобы я отправилась туда и уговорила Хиру передать какую-то девочку тебе лично в руки?
— Но ты же можешь, правда?
— Ох, За… дорогая, ты бы лучше осталась там и просто подождала. Пока я доберусь до Энарана, всё само собой разрешится!..
Зара промолчала, нервно постукивая ногой по каменному полу. Её яростный взгляд заставил Дивияру изрядно испугаться и, виновато улыбнувшись, произнести:
— Но я не против съездить, если тебе этого так хочется. Чего не сделаешь ради подруги. Кроме того, я так давно не видела Хиру…
***
Прохладная вода приятно обволакивала измученное тело, и подзажившие ссадины уже не отзывались болью на каждое касание; больше всего Энеате хотелось остаться жить в этой кадке с колодезной водой. Но асу помнила об обещании Азмара вскоре вернуться за ней.
Спешно отмывшись от крови и грязи, Энеата пока надела тунику Лины, что дала ей госпожа Таман. Эне не любила быть в долгу и скорее принялась штопать свою одежду. Получалось скверно — дырки были слишком большими, края ткани распустились, да и швея из Энеаты была никакая, а просить помощи у настрадавшихся хозяев девушка стыдилась.
Когда Эне завершила последний стежок, её туника была похожа на сморщенную кожуру печёного яблока. В отчаянии скомкав ткань и швырнув её в сторону, Энеата ссутулилась, подперев голову руками, и едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Ничего-то у неё не получалось — куда там сражаться, даже просто подлатать тунику не выходило…
Стук в дверь отвлёк её от унылых мыслей. Энеата шагнула к выходу, отодвинула задвижку и отшатнулась, увидев, что пришла не служанка, а нахмуренный и явно недовольный Азмар.
— Готова? Идём, — не дожидаясь ответа, он крепко сжал ладонью руку Энеаты повыше локтя, увлекая прочь из помещения.