Клеймо дьявола

В руках у него был прикрытый тряпицей фонарь, и он надеялся, что этого света будет достаточно. Потому что ему нужен был не только бур, он хотел еще найти и труп убитой девушки. Этого, он уверен, вполне хватит, чтобы взять мастера под стражу. Тогда Фрея будет спасена.
Пробраться в дом через заднюю дверь оказалось делом смехотворно легким. Заперта она не была, а Тауфлиб, как хороший хозяин, добросовестно смазал петли, они даже не скрипнули. И все-таки сердце Лапидиуса рвалось из груди, когда он осторожно обшаривал мастерскую. Однако его страхи оказались напрасными. Вокруг все было погружено в сон. Даже собака, брехавшая вдали, умолкла.
А вот и бур, лежит на своем месте. Лапидиус взял его за рукоятку и заткнул за пояс, как нож. Только был он, конечно, много больше, фута два в длину, да к тому же громоздкий и тяжелый. Воодушевленный первым успехом, Лапидиус продолжил поиски. Если голова была снабжена козлиными рогами в этом месте, то и тело должно находиться где-то поблизости. Только вот где? Шкаф с человеческий рост так и манил обыскать его. Однако там оказались только метлы да лопаты, инструмент, которым зимой разгребают снег.
То же ждало Лапидиуса и в чуланчике, и в соседней каморке. Он сосредоточенно искал дальше. Почувствовав себя увереннее, он двигался быстро и бесшумно. Рядом с основным помещением мастерской находилось еще одно, меньших размеров. Здесь он осмотрелся особо внимательно, потому что в этом закутке бывать ему еще не приходилось. Здесь тоже стоял верстак с разным слесарным инструментом. И еще один с маленькими тисочками. Лапидиус чуть не присвистнул, когда понял, что изготавливается на нем: колесные замки для пистолетов и мушкетов. Так что Тауфлиб, как многие его товарищи по цеху, был не только слесарных дел мастером, но и изготовителем оружия.
Правоту Лапидиуса подтверждали многочисленные стойки со стоящими рядами мушкетами. А вот в углу обнаружилась странная вещь, чужеродное тело в такой мастерской, как эта. Эта была огромная корзина для сбора урожая, такие Лапидиус видел у Кривой Юлии. Корзина доходила ему до плеч, а он был ростом почти в шесть футов. Но она была пуста.
Лапидиус оставил чудной предмет в покое и продолжил поиски трупа. Он прошел дальше и понял, что попал в кухню. Она была не похожа на царство Марты, и казалось, ею редко пользовались. Наверное, потому что в доме не было женщины. Но и здесь имелись шкаф с посудой, стол, полки разной величины. А есть ли подполье?
С величайшей осмотрительностью Лапидиус поднял кухонный стол и переставил его к стене у очага. Потом посветил на пол. Да, под пол вела дверца. И на ней даже было кольцо. Прежде чем потянуть за него, Лапидиус напряженно вслушался, однако, как и прежде, дом был погружен в полное безмолвие.
Он подумал о том, что погреб как раз то место, где скорее всего может находиться спрятанный труп — не случайно он сам хранил мертвую голову под полом — и потянул на себя крышку. Делать это приходилось медленно, с частыми остановками, потому что здесь Тауфлиб за петлями не следил. Они тихонько поскрипывали, но и с этим Лапидиус справился. Он откинул крышку чуть больше чем под прямым углом и прислонил ее к столу.
С бьющимся сердцем он встал на колени и посветил в подполье. Все, что он увидел, были старые горшки и паутина. На контрфорсах сконденсировалась вода, капельки сверкали в свете фонаря, как маленькие алмазы. И больше ничего.
Он еще раз осветил все и, разочарованный, поднялся на ноги. Он только-только начал опускать крышку, как вдруг снова залаяла собака. Его напряженные нервы не выдержали, он вздрогнул. Тут все и произошло. Бур за его поясом угодил прямо в дверцу, она потеряла равновесие и с грохотом устремилась вниз. Он вскрикнул, отскочил и врезался прямо в шкаф с посудой. Тот закачался. Тарелки и блюда, глиняные кружки и кувшины посыпались на пол. Весь дом наполнился адским шумом.
Лапидиус бросился вон. Сначала в маленькую мастерскую, оттуда в большую, выскочил из дома, сопровождаемый криком Тауфлиба, несущимся за ним по пятам:
 
— Держите вора! Держите вора! Ну, погоди, мошенник, я тебя достану! Сто-о-ой!
Лапидиус был уже у зарослей смородины, еще немного — и он в безопасности, как вдруг ему пришло в голову, что Тауфлиб его тут же опознает, если он станет продираться в свой двор. Поэтому ему ничего не оставалось, как поглубже забиться в кусты и притаиться. Он безмолвно воззвал к небесам, чтобы мастер его не обнаружил.
— Где ты, мерзавец? — На пороге показался Тауфлиб, дико озираясь и ничего не различая в тусклом свете луны. В руках он держал кочергу, которой можно было свалить и быка. — Где ты, мерзавец? Выходи, коли не трус!
Лапидиус и не думал выходить.
Худо-бедно мастер притих. Наверное, у него в мозгах забрезжило, что и для него ситуация была небезопасной. Он продвигался по двору медленно, шаг за шагом, заглядывая во все уголки и закоулки. Лапидиус возблагодарил Бога, что у Тауфлиба фонаря не было, а свой он успел погасить.
— Попадись ты мне, — слышал он бурчание мастера, шаги которого угрожающе приближались. — Отбивную из тебя сделаю! Проклятье, что Горма нет! Проклятье, проклятье! И где только торчит этот парень? Посреди ночи! Бездельник!
Тауфлиб стоял теперь так близко от Лапидиуса, что тот мог без труда пнуть его по ноге, что было бы большой глупостью, но какое-то мгновение он подумывал серьезно, не свалить ли ему мастера с ног и разок влепить. Тогда будет время сбежать. Однако Лапидиус знал, что не способен применить грубую силу.
— Ничего, я подожду, — все еще не мог угомониться Тауфлиб. — Вор часто возвращается на место преступления. Вот тогда ты у меня получишь! И где этот Горм? Он быстро разделается с мерзавцем…
Прошло еще битых полчаса, пока мастер наконец не сдался и, ворча, убрался восвояси. У Лапидиуса гора с плеч свалилась. Больше бы он не выдержал ни минуты. Ноги совсем затекли, он весь продрог, и вдобавок ко всему на него напал чих, который он сдерживал из последних сил.
Но теперь все было позади.
И он добыл бур.
  
ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ЛЕЧЕНИЯ
 
Колокола на церкви Святого Габриеля отбивали уже полночь, когда Лапидиус на цыпочках вошел в свой дом. Он двигался так же бесшумно, как прежде в мастерской Тауфлиба. Он не хотел разбудить Марту. О его ночном походе ей не надо знать.
Войдя в лабораторию, он решил поутру снова отослать ее, чтобы обследовать бур в тишине и покое. Приведет ли его инструмент к убийце? Лапидиус подавил вздох. Пришла пора раскрыть тайны, окружающие Фрею.
Холодная сталь за поясом звякнула. Он ослабил пояс и вытащил бур. Ну, и куда с ним? Погреб в расчет не шел. Во-первых, хватит с него на сегодня тяжелых хлопающих крышек. Лучше всего положить железяку туда, где Марта не стирает пыль. Он прикинул все укромные уголки. Ну, конечно! Под крышкой его лабораторного стола была масса зажимов, которые он когда-то установил для одного опыта. Теперь они сослужат ему службу еще раз. С их помощью он может незаметно закрепить бур под крышкой.
Когда все было сделано, пришла пора отправиться на покой, что означало всего лишь снова устроиться в любимом кресле и сидя провести остаток ночи.
Он полагал, что после всех пережитых приключений сразу заснет, однако все вышло с точностью до наоборот. Сна не было ни в одном глазу. Мистерия, разыгрываемая вокруг Фреи, не давала ему покоя.
События и встречи стояли перед глазами, будто произошли только вчера. Они картинками отпечатались на его сетчатке. Люди и лица. Столько вокруг людей, которые в той или иной степени подозрительны! В первую очередь Тауфлиб, грубый человек, от которого всего можно ожидать, далее Горм, который в последнее время зачастил в его дом. Крабиль, поразительно мало знающий и еще меньше желающий знать. Нихтерляйн, пуговичник, у которого был безрогий козел, а он не имел понятия, почему. Свидетельницы Кёхлин и Друсвайлер, которым поручили оболгать Фрею. Потом старина Хольм, первым обнаруживший обеих погибших — случайность? Или за этим стоит что-то большее?