Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ)

От Тамерлана несло паленой кожей, вонью незримого мира, смесью эмоций, что почти касались общих мыслей: страхом, обреченностью, разочарованием, злостью, болью… И одного пристального взгляда на него было достаточно, чтобы понять: избавиться от последствий этого дня ему не удастся. Его сильный и молодой племянник останется калекой… Навсегда.
Игнорируя собственную слабость, Рэм поднялся.
  
Кайя… Пусть только попадется ему в руки! Он тогда… что?
Что он с ней сделает? Что он вообще способен сделать с той, кого вопреки благоразумию подпустил так близко?
Беззвучные вопросы один за другим кололи ему мысли, будили остатки ярости, дурачили. И не потому, что у него не было на них ответов. Нет. Как раз наоборот...
До хруста стиснув челюсти, Рэм сплюнул кровь. Взглядом нашел Кайю. Хрупкая, по-девичьи тонкая фигура степнячки все еще металась в кольце его людей. Множество невидимых петель вновь и вновь летели в ее сторону. Она еще уходила из-под ударов, оборонялась, но в каждом ее движении уже угадывалась усталость.
Увернувшись от очередной атаки, разбив некоторые петли на ходу, Кайя пропустила последние два удара. Те, как хлыстом, обожгли ей плечи, и уже через миг кромешную темноту ночи рассек ее полный боли крик. Третья петля от Раваха не заставила себя ждать, поймав ее запястье. Степнячка оступилась, чудом сохранив равновесие. Но только когда Рэм сумел разглядеть бледное лицо своей ни-адды, будто почувствовав ее боль, он окончательно сорвался. Не успев осознать смысл сказанных слов, остановить самого себя, быстро отдал приказ.
— Прекратить! Равах, не трогай ее!
Только страх… Единственное естественное желание – уберечь, оставались в его мыслях, и больше ничего… Он ничего не мог с ней сделать.
Проклятие! Он даже ее боли выносить не мог…
...
До Раваха не сразу дошел его приказ. Пришлось повторить, не прибегая к голосу – сквозь общие мысли, после чего второй галеат подчинился. Взвинченный битвой, такой же уставший, Равах тут же наградил его возмущенным взглядом, коротко выругался, но в остальном промолчал. Благо Единому, в эти секунды ему хватило ума заткнуться, оставить свое мнение при себе, за что Рэм был ему благодарен. Он и сам еще не понимал, что именно сделал.
Дал ей уйти? Вновь пожалел?
Кайю Рэм больше не звал. Его степнячка, уловив момент, в который раз не став на него смотреть, все же добралась к шаттлу. Лестничный трап за ней тут же поднялся, и меньше чем через минуту поверхность виардда ожила сигнальными огнями. Звук работающих двигателей смешался с вибрацией затихающих землетрясений, воем ночного ветра. Корабль дернулся. Опалив землю под собой, разгоняя облако пыли, встрепенулся, едва тут же не упав обратно.
Равах подошел ближе.
— Ваша ни-адда пилот?
— Нет.
— Оно и видно… Ал-шаир. Рэм. – он склонился к нему. – Еще можно сбить.
Огромной черной птицей виардд неумело метался в разные стороны. Набрав высоту, он неожиданно очертил над ними круг, спустившись практически к земле, но потом развернулся в сторону мечети, лишь в последний момент избежав прямого столкновения. Грохот расколотого камня на миг перекричал ветер.
Рэм невольно ухмыльнулся. Задев верхушку башни-минарета, виардд, не снижаясь, все же взметнулся в небо.
— Что со связью?
— Пока не наладили. Слишком много разрушений, и орбитальная сеть тоже открыта. Но, Рэм, еще не поздно задержать. Прикажи, и собьем в два счета…
— Нет. Отследим позже. – провожая взглядом незаметную черную точку, приказал он. – Это внутренний виардд. Дальше границ халифата на таком не улететь. — оторвавшись, он посмотрел на все еще не пришедшего в себя племянника, которого в этот момент поднимали его люди. – Приставь к нему лекарей из служителей, надежных, Равах.
Галеат понимающе кивнул.
— И срочно найди нам любой корабль. Мне нужно попасть домой.
— Южная часть Ирида пострадала мало.
— Я не чувствую свою сестру.
— Энергетические потоки нарушены. Имардан… – попытался успокоить его галеат, но Рэм не дал ему закончить.
— Ты меня не понял, Равах. Я не чувствую Мириам вообще. Ее больше нет.
Вскоре им удалось разыскать один неповрежденный дартт, еще сорок минут занял перелет в южную часть Ирида. Время, проведенное в пути, Рэм молчал: оценивал ущерб, последствия этой черной ночи, сглаживал собственную силу, залечивал раны, не прекращая внутренним взором осматривать Меодан. Внешне собранный и спокойный, он умело прятал напряжение внутри. Восстановиться физически ему удастся уже через несколько дней, но как справиться с тревогой, предчувствием того, что ты не просто что-то упустил, а просчитался по полной, он пока не знал. И это неведенье, ощущение собственной беспомощности, давили на него хуже пытки.
Откинувшись на спинку сидения, Рэм закрыл глаза. Он еще во всем разберется. Обязан разобраться как можно быстрее, раньше остальных, иначе потерпит поражение и в этой схватке. До мелких деталей выстроит хронологию событий, найдет дороги, по которым на Меодан попала скверна, что в считанные часы едва не поглотила планету, вызвав масштабные катаклизмы.
Пока что Рэм понимал одно: без запрещенных старолеварских практик здесь не обошлось, но для такой разрушительной силы потребовались бы реки крови. Старой крови. Воплотить в жизнь подобный ритуал за несколько дней было бы невозможно. Кто-то, минуя проверки и кордоны, месяцами готовился к предстоящему, перевозил в столицу десятки варши, где-то их прятал, спокойно выжидал подходящего момента. И все это благодаря попустительству халифа, его политике невмешательства, желанию запугать свой народ угрозой перед культом ваар.
Недавнее нападение в Арвидской мечети сыграло в пользу отчима: одним махом он устранил несговорчивого ишана, получил послушного главу церкви, приструнил большой совет, привел сына к желанному титулу, сделав вид, что смирился с возращением и самого Рэма. Но, главное, он укрепил страх внутри своих народов, а с ним и власть. Для поддержания собственной диктатуры редкие инциденты с участием культа все еще оставались выгодны отчиму, но вряд ли Давир ожидал чего-то подобного: выжженных городов, миллионов погибших, урона в глазах мировых держав, своего позора. На этот раз он просчитался, и просчитался крупно.
С доказательствами, которые уже были в его руках, с теми, что он вскоре получит, Рэм почти не сомневался, ему наконец-то удастся сместить власть халифа.
Давир, разумеется, не станет покорно топтаться в стороне, пока он будет рыть ему могилу. Всеми возможными способами он попытается замести следы, обелить себя и свою династию. В том же, какую позицию займет Даарон, сохранит договор между ними или выберет сторону отца, Рэм уверен не был. Если и до ритуала Посвящения сводный брат не принадлежал себе, то после инициации стал еще более уязвимым. Терять ему есть что, и в этом списке положение наследника далеко не на первом месте. Правда попросту уничтожит его дом, покроет позором, лишит чести…
Спрятав в раскрытых ладонях лицо, Рэм устало выдохнул.
Да, он со всем разберется: культом и варши, халифом и сводным братом, Кайей и ее бредом, убийством своего духовного наставника и здоровьем Тамерлана… Позже, вернув способность мыслить трезво, хоть отчасти восстановив силы, успокоившись.
Но ведь еще была Мириам…
Сестру Рэм по-прежнему не чувствовал. Перебирая в памяти события этого дня он все никак не мог понять, в который из моментов оборвалась их связь. Когда это случилось? В первые мгновения хаоса, с ударами землетрясений, в той жуткой панике, что разрасталась в умах толпы, во время извержений старых вулканов либо его противостояния пустоте, или когда он, потеряв голову, как одержимый бегал за своей степнячкой? Утрату контроля над Кайей, секунды, в течение которых та одну за другой рвала между ними нити, он ощутил подобно пощёчине, запомнил хлестко, в подробностях, но исчезновение Мириам пропустил.
Ее след терялся для него, утекал в никуда. Она словно ушла из его жизни, оставив рваные кольца на мутной воде. И как бы Рэм ни пытался дотянуться к ней, вновь ощутить ее присутствие, разум постоянно наталкивался на незримые стены. У него больше не было возможности ее увидеть. Стоило признать одно из двух: Мириам либо мертва, либо скрыта так тщательно, что даже кровная связь между ними не могла пробиться сквозь этот барьер.