Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ)

— Если это так, – стараясь говорить без дрожи в голосе, зашептала Кайя, – если тебе не безразлична судьба и твоего второго народа – леварцев, я прошу тебя, Рэм, прояви милосердие еще раз – дай мне уйти.
— Нет.
Кайя в миг ощетинилась.
Выступив из-за спины Тамерлана, она соединила свою руку с его, предупреждающе посмотрев вперед. Не дав себя прервать, быстро заговорила.
  
— Помнишь, ты сказал мне, что я отмечена благословением твоего Творца? Что мне открыты воды священной реки. – ее губ коснулась ехидная ухмылка. – Но ты забыл упомянуть, что я не просто вижу Имардан. – вытянув свободную ладонь вперед, она мимолетно коснулась жалящей энергии. – Я способна призвать эту силу в мир.
С ее прикосновением в воздухе вибрирующей струной прокатился серебристый звук, незримым эхом разлетаясь поверх руин города.
— Когда-то ты уже сделал выбор в пользу своей крови – Мириам. Ты ее спас. – многозначительно посмотрев на его племянника, она прищурилась. – Мне любопытно, кого ты выберешь теперь, ал-шаир? Его или меня? За кем пойдешь в бездну?
Кайя вплотную приблизилась к Тамерлану. Тот так и стоял на прежнем месте, не осознавая ни смысла в ее словах, ни их холода.
— Скажи мне, ал-шаир халифата, – ее взгляд вернулся к Рэму, – что ждет глупца, рискнувшего войти в воды Имарадана неподготовленным?
Рэм глухо ответил:
— Смерть.
— А если ты ему поможешь? Если будешь рядом и успеешь направить?
— Кайя… Прошу.
— Скажи мне, он выживет?
— Я не знаю. Возможно. Не делай этого.
— Тогда дай мне уйти.
— Не могу. – в который раз отказал он, быстро добавив. – Ты моя ни-адда. И за твои действия ответ несу только я.
— Никто и никогда более не посадит меня на цепь.
— Этого не будет, Кайя, – поспешил заверить ее Рэм.
— Ложь!
— Обещаю, убийство муфтирия тебя не коснется…
— Как же ты слеп! – Кайя отмахнулась от его слов, с силой зажмурившись. – Ты был моим самообманом, Рэм, а я хочу проснуться! Хочу видеть! И вам всем тоже придется столкнуться с правдой! И да поможет твой бог, ибо правда эта тебе не понравится.
Она горько улыбнулась.
— Ты не найдешь его тело. Он не варши, не дарх, он даже не человек – этот твой муфтирий. И на твоем месте я бы поспешила домой, к своей сестре. Но, ты уже опоздал, ал-шаир халифата. Ты опоздал на целую жизнь.
— Одумайся, прошу…
Привстав на цыпочки позади галеата, она беззвучно шепнула.
— Прости, Мэл...
Её руки на его талии разжались, словно освобождая, но уже в следующую секунду Кайя ударила Тамерлана в спину. Он даже не успел вскрикнуть. Мгновение – и воды Имардана опутали его безвольное тело, сковывая, поглощая, утягивая в свою бездну.
Рэм тут же оказался рядом. В последний момент он перехватил руку галеата, удержал, но вот ее поймать не сумел. Она с трудом вывернулась из-под его силы.
— Кайя!!! – взревел он, но его окрик остался без ответа.
Кайя уже не слушала.
Заткнув совесть, не испытывая ни боли, ни ужаса, ни сожалений, запретив себе даже оглянуться, она побежала вперед.
  
Глава 4
 
Едва не выпустив руку племянника, Рэм сменил захват.
Кайя была уже в метрах десяти от него. Окруженная его людьми, она попалась в кольцо. Он заметил первые летящие в ее сторону петли, расслышал свист энергии вокруг, но почти сразу вернулся к Тамерлану.
Ему удалось замедлить его падение. Отражая нависшее небо, впитывая собственный рев, сам воздух, воды безжалостно терзали податливую плоть. Имардан вскипал. Открывшийся перед ними водоворот не прекращал утягивать племянника во мрак, невидимыми змеями опутывал его тело, вгрызался жалящими клыками, рвал, разбивая на мириады отдельных частиц. Мэл словно крошился, и с каждым мгновением удержать его, не позволив обратиться в ничто, становилось все сложнее.
Где-то позади нарастало сражение, сквозь общие мысли слышались голоса его людей, бранная речь Раваха, скрежет разбивающегося камня. Возможно, им еще удастся задержать его ни-адду, потянуть время, но надолго их точно не хватит. Кайя сбежит от него…
Рэм резко отвернулся. Перенаправив мысли вперед, подавил чувства.
Сейчас нужно действовать, и действовать решительно, без оглядки на бесполезные эмоции. Мэл еще жив, не потерян окончательно. Пока для него открыты дороги в их реальность, его еще можно спасти. И как бы ему ни хотелось вернуть свою степнячку, образумить, прижать к себе, защитить или наказать, выбор он уже сделал: сначала Тамерлан, потом она.
Рэм обратил взор внутрь собственной силы, заставив себя успокоиться. Поводырем он никогда не был – это участь высших священнослужителей – поэтому понимал только общие черты их практик. Полное погружение с имитацией ритуала тарикон отпадало сразу: он просто не сумеет вести племянника и потеряет его. Оставалось одно – немедленно извлечь Мэла, но в этом и заключалась главная опасность. Неподготовленный разум и тело племянника постоянно менялись. Сама его суть поддавалась потоку, едва ли цепляясь за зримый мир. Противостоять такому напору первобытной энергии галеат не мог, и только сила самого Рэма, подобно якорю, еще удерживала его на поверхности.
Даже малая ошибка могла стоить им двоим жизни. В любом случае, Тамерлан уже не вернется прежним, но свести ущерб к минимуму Рэм еще успевал. Только бы верно рассчитать момент: ни опоздать, ни начать слишком рано.
Дождавшись, когда его плоть обретет зримые контуры, а разум соберется воедино, Рэм подался назад. Аккуратно потянув на себя, он услышал звук рвущейся кожи. В нос ударил металлический запах своей и чужой крови. На недопустимо длинный миг показалось, что в его руках останутся лишь оторванные кисти, что он все же проиграет первобытной стихии, но затем тело племянника начало медленно обретать плоть, вес, саму жизнь. Проступив в ночи, оно увесистым кулем свалилось на него сверху.
Какое-то время Рэм не пытался встать.
В висках у него стучало, легкие распирало таким жаром, словно он нахлебался гнилой воды, долго не дышал или вовсе тонул. Непривычная слабость путала мысли, сознание расплывалось перед глазами цветными вспышками. Сил у него почти не осталось: физически и эмоционально он уже находился на пределе. Встреча с водами Имардана, да еще и после того, что ему пришлось пережить в борьбе со стихиями и Пустотой, явно не входила в его планы, как и многое из случившегося сегодня. Гибель его духовного наставника… убийство. И от чьих рук? Женщины, что он так безрассудно пригрел у своего сердца.
С того самого момента, как Рэм получил послание Кирана, когда впервые со смерти матери, пусть и мимолетно, ощутил себя загнанным в угол, растерянным, этот вечер и ночь превратились для него в один сплошной натянутый нерв. Эмоции захлестывали, то и дело брали над ним верх. И, возможно, доберись Рэм до своей степнячки сразу, увидь воочию то, что видел его галеат, толпа на площади, предвидеть свои решения в тот момент побоялся бы даже он сам.
Сейчас же ярости к ней в нем почти не осталось – все перегорело в пепел. Рэм вымотался на грани обморока, и как никогда нуждался в восстановлении. Эта проклятая ночь не отпускала, не добила его окончательно, но и до рассвета еще оставалось далеко. Нужно вставать. Подниматься на ноги…
Спихнув племянника на мостовую, Рэм в последний момент сдержал рвотный позыв. Кровь во рту, что и так щедро мешалась со слюной, до тошноты раздражала ему язык и горло.
— Мэл… очнись.
Тамерлан не откликнулся.
— Давай, дурень… – он захлопал его по щекам, стараясь привести в чувства, но племянник лишь искривил рот, почти сразу потеряв сознание.
Выглядел галеат ужасно, куда хуже, чем рассчитывал Рэм: закрытые веки подрагивали, губы перекосило в мучительном спазме, прерывистое дыхание с трудом поднимало его грудь, хриплым свистом вырываясь наружу. Поверх обнаженного тела начали проступать первые необратимые изменения: раны — будущие шрамы, незримые увечья, редкие белесые пряди седины в волосах, перекошенное в муках молодое лицо.