Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ)

Ее древний бог не ведал пощады.
Многие даже не пытались дать ему отпор. Среди йаннаров и варши началась паника. Они падали на колени, в ужасе отступали или попросту замирали, охваченные парализующим страхом. Но только не Александр.
Кайя плохо видела его лицо с этого ракурса. Если он и боялся, то внешне этого не выдавал. Напротив, ее создатель двигался с пугающей уверенностью, будто предвидел эту битву, готовился к ней.
  
В какой-то момент существо обратило внимание только на него.
Александр встретился с ним без колебаний. Они сошлись в коротком, но яростном поединке. И, к своему ужасу, Кайя поняла, кто из него выйдет победителем. Его удары оставались точными, безошибочными. Он знал, как и куда бить. На его стороне был опыт тысячелетий, оточенная практика, понимание того, как ослабить даже такого противника.
Постепенно оставшиеся в живых йаннары приходили ему на помощь. Они вновь накидывали на своего бога арканы, загоняли его, подчиняли. Они собирали его мощь, вытягивали из него саму жизнь, опутывали силой, которую некогда у него же и взяли.
Если им удастся сломить это существо, все будет потеряно.
С трудом поднявшись, Кайя направилась в сторону Александра. Никто за ней не следил, никто не мог помешать ей добраться до ее создателя. Она невольно оскалилась, словно ненадолго вернула себе облик варши. Пусть ее скверна не могла причинить ему вред, но ведь оставались еще руки.
Выждав момент, она кинулась на него. Вцепилась мертвой хваткой, ногтями разрывая ему кожу на лице и шее, пытаясь дотянуться до глаз.
Александр издал глухой рык, больше от ярости, чем от боли. Он с легкостью сбросил ее с себя, наградив ударом. Что-то хрустнуло в ее руке. Боль накатила оглушающей волной, ослепляя, лишая возможности дышать, но выигранных секунд оказалось достаточно.
Существо выскользнуло из хватки йаннаров. И вместо того, чтобы вновь атаковать своих поработителей, метнулось к саркофагам. Треск камня сменил все звуки. Ваар рушил древние печати, из застывших могил один за другим поднимались подобные ему. Еще трое вырвались на свободу, смертоносным клином рассекая толпу.
Битва окончательно превратилась в бойню.
Игнорируя свои раны, Кайя упрямо продвигалась сквозь этот кошмар. Страх пробирал ей нутро, но мысли были заняты только им – Рэмом. Сумел ли он выжить? Пустоши и цепи варши вымотали его до предела, а тот последний удар мог стоить ему жизни.
Посреди этой ярости и хаоса она увидела Александра. Двое ваар вцепились в него серыми тенями, поглощая его силу. Один схватил его за горло, второй вонзил руку в грудь. Александр тщетно пытался вырваться, но слабел с каждой секундой.
Лишь на краткий миг их взгляды пересеклись. Его губы искривились, он что-то крикнул: ее имя или проклятие. Не важно… Отголоски чувств к нему сжали ее сердце, но Кайя не остановилась.
Рэм нашел ее сам.
Раненный и истощенный, ее диар был жив. А оказавшись в его объятиях, ощутив тепло родных рук, Кайя позабыла обо всем: криках, чужой боли, творящемся вокруг правосудии, Александре…
Он подтолкнул ее в противоположную сторону, туда, где среди дыма, тумана и пыли покоилось тело его сестры.
Мириам лежала лицом вниз, частично погребенная упавшими с крыши обломками. Она не двигалась, не дышала. Коснувшись бледной щеки, Кайя вздрогнула. Могильный холод ее тела окутал всех троих, скрывая их от происходящего, отрезая весь театр и разразившеюся в нем трагедию...
Рэм уложил сестру себе на колени, обнял, словно баюкая. Его плечи чуть дрожали: от боли или сдерживаемых слез, но он молчал.
Сколько минут они просидели вот так: не поднимая голов, избегая взглядов друг друга, Кайя не заметила. Время утратило значение, а наступившая тишина оглушила ее еще сильнее, чем все крики и боль этого места.
Распахнув глаза, она невольно сжалась, увидев перед собой серый силуэт. Их окружили ваар. Они все также менялись с каждым колыханием ветра, все также едва уловимо походили на людей. От лиц только очертания, но их взгляды, несмотря на то что у них отсутствовали глаза, был обращены к ней. Она чувствовала это.
Ваар смотрели на нее, смотрели с благодарностью и теплотой.
Их силуэты сливались со мраком утихшей битвы. Они растворялись, уходили навсегда. Постепенно стихал даже шепот, а вместе с ним исчезала и боль.
Когда остался последний из них, Кайя опомнилась.
— Стой! – она не была уверена, что существо поймет ее речь правильно, потому просто указала рукой. – Помоги, прошу тебя.
Существо медленно повернулось вначале к ней, а после и к ее диару. Кайе почудилось, что оно отрицательно повело головой и уже начало меняться, отказав ей в последней милости.
— Пожалуйста. Это единственное, о чем я вас прошу, – не вставая с колен, прошептала она. – Помогите ей.
Застыв на пороге другой реальности, ваар безмолвно смотрел в ответ. На его бесформенном лице не отражалось ни единой эмоции, но что-то в его облике изменилось, или это ей самой хотелось верить глазам.
Белесая конечность вытянулась вниз, приобретая очертания руки.
Медленно ваар коснулся лба Мириам. Полупрозрачные пальцы проникли глубже, растворяясь в ее плоти, срастаясь с ней в противоречивом единении, таком уродливом и прекрасном одновременно. Прежде чем Кайя успела осознать происходящее, последний из ее богов исчез.
— Кайя, – голос Рэма вернул ее в реальность. – Посмотри на нее.
Мириам менялась. Сама жизнь разливалась во внешности девочки, сохраняя черты и в то же время искажая их до неузнаваемости. В ее темных прядях заструилось серебро, и без того бледная кожа посветлела, став почти прозрачной, хрупкой, словно лед.
Через мгновение Мириам распахнула глаза. Они были серыми, как утренний туман, глубокими и не по возрасту мудрыми. На ее губах промелькнула слабая, но осознанная улыбка.
— Рэм… Это ты?
— Все хорошо, Мириам. Спи. Все будет хорошо.
Рэм улыбнулся, бережно прижав к себе сестру, и Кайя ненадолго присоединилась к ним.
— Пустоши, Кайя, – тихо заметил он.
— Я знаю.
— Их больше нет…
  
Глава 28
 
Черно-красный виардд Даарона опустился в самый центр Анта, заняв край некогда чистой и светлой площади. Теперь это было всего лишь ровное, пустынное пространство, частично заваленное обломками ближайших строений.
Рэм ждал неподалеку.
Когда трап коснулся земли, и высокая фигура правителя показалась в проеме, он первым шагнул навстречу.
— Мой халиф.
Даарон улыбнулся на его короткий поклон, окинув его взглядом с ног до головы.
— Ужасно выглядишь, Рэм.
— Кто бы говорил…
— Эй! Ты что себе позволяешь? – на мгновение в мимике брата появилась былая беспечность, потухший взгляд сверкнул задором. – Я твой халиф!
— Ненадолго, – подыграл ему Рэм.
— Помню… Леваар твой, – согласился с ним Даарон.
— А Меодан – твой.
— Все, как мы и хотели, – на последней фразе брат вновь незаметно переменился в лице, осунувшись. – Вот только что мне с ним делать?
Его ответа он не ждал, но Рэм понял это и без продолжения.
Даарон всегда умел скрывать мысли, маскировать боль за уверенностью и силой, а новая обретенная власть делала его разум практически неуязвимым, но только не перед равным ему. Рэм отметил, что держался он все же спокойно. Первые перемены в нем вели к лучшему, хоть их и было слишком мало.
— И как там Меодан? – не без иронии спросил Рэм.
— Все такой же… Слетай и посмотри.
Брат вновь ухмыльнулся, вновь ненадолго сбросил с плеч тяжесть непосильной ноши, и Рэм успокоился.
Время и опыт принесут ему облегчение, теперь он в этом не сомневался. Даарон выстоит, а власть и долг не позволят новому халифу опустить руки. Но поможет ли все это ему исцелиться по-настоящему, излечить его выжженное сердце?
Для этого требовалось нечто большее: опора, вера, желание. Возможно, новое чувство вернет ему равновесие в мыслях и блеск во взгляде. Когда-нибудь в будущем, но не сейчас...