Немного о потерянном времени (СИ)

Даже умерев, Саша остался верен себе.
Та череда сюрпризов, что он нам с Русом оставил, несколько раз заставляла меня сожалеть, что муж покинул этот мир столь легко и стремительно.
Глава 10 
Маргарита 
От Сашиного адвоката ничего хорошего я не ждала. Да и вообще — почти шесть лет прошло с даты нашего развода, о чем говорить?
Нет, раз выяснилось, что мы с Русом «самые близкие родственники» покойного, то мы честно подготовили и начали отрабатывать обязательную программу: кремация, поминки, Ладога.
Все!
Очень неловко было во всем этом участвовать, потому что, кроме моих близких, все остальные пришедшие люди отнеслись ко мне, как к безутешной вдове.
Вылилось все в полный сюр, откровенно говоря.
— Ещё сорока дней не прошло, а она уже с новым мужиком крутит, — бормотали некоторые дамы от науки.
— Ах, Риточка, детка, Сашенька тебя так любил! — вздыхали припорошенные сединой и Альцгеймером почетные академики и профессора.
— Отличного сына Сашка вырастил, — зудели его коллеги по холдингу.
— Пошли домой, хватит этого лютого трындеца, мама, — шипел тот самый «отличный сын».
— Держись, душа моя! Сейчас всех в ресторан отправим и домой поедем. Ванна, массаж и сутки сна — как тебе программа? — искушал любимый муж.
Мрачный Марк Адриан только зло смотрел на нескончаемую череду желающих проститься, а вернее — засветиться в тусовке.
Фу им, конечно, этим людям, но что поделать?
То, что мы уехали сразу после размещения страждущих за столами, пошло нам в плюс и сберегло приличное количество нервных клеток.
Всем.
Шеф и Реваз Равильевич потом неделю наперебой пересказывали весь цирк, что мы благополучно пропустили.
Под конец Игорь Александрович даже блеснул знакомством с «Властелином колец» в переводе Гоблина:
— Рита, вот честно, через час после начала, можно было все это гульбище описать кратко, как сказал когда-то Гиви Зурабович: «У них тут, кажись, праздник. Юбилей какой или поминки…».
От приличного мужчины интеллигентного вида я такого не ожидала и от смеха удержалась с трудом. Да, неуместно, но так ведь ёмко и в точку…
Хорошо, что уехали. Нам это ни к чему.
С Сашей простились. В выходные на Ладогу еще съездим, отпустим его в колесо Сансары и на этом всё.
Только выдохнуть собиралась и нате вам.
Адвокат Миронова очень меня насторожил.
И не зря.
— Дело у нас получается деликатное, Маргарита Анатольевна, Руслан Александрович, — потирая руки, протирая очки и постоянно перекладывая бумаги на столе, доверительно сообщил нам Моисей Вульфович. — Мне, признаться, несколько неловко говорить с Вами на такую тему…
Наступила на ногу сыну, который собрался вякнуть, что он «Владимирович» давно. Ни к месту, ни ко времени.
И так не могу представить даже это на какую же тему специалисту влезть в любое место без мыла, наплести словесных кружев и навести тень на плетень, может быть неловко говорить?
Очень хотелось уйти. Руслан уловив настрой, унялся со своим негодованием и сжал под столом мою руку. Прав он, конечно, раз уж выбрались, надо хоть узнать — ради чего и по какому вопросу вообще все это затевалось.
— Моисей Вульфович, Вы меня очень удивили и заинтриговали, конечно. Мне казалось, что со времен развода у нас с Александром Михайловичем не осталось ничего общего.
— Ой, таки што ви говорите, милочка! А как же память? А сын? Нет-нет, не убеждайте меня! Александр все эти годы сожалел о вашем расставании, поверьте уж пожилому человеку! Таки старый дядя Миша кое-что повидал в этой жизни.
Мы с Русом очень изумленно переглянулись, а дальний многоюродный дедушка моего сына, между делом отбросив официоз и акцент, продолжал:
— Так вот же, о чем мы. Риточка, деточка, я таки помню, еще Фирочка-покойница радовалась, как Саше повезло с тобой. Как есть повезло. И он знал, и ценил. Да-да.
Видимо, скепсис на наших лицах все же сподвиг младшего троюродного кузена Эсфирь Самуиловны, моей покойной свекрови, достать бумаги из верхней папки и перейти, наконец, к делу.
 
— В целом, Саша в завещании все свое имущество отписал вам с сыном напополам. Квартиру, два счета, некоторую долю акций «БЦ 'Собрание», новую дачу в Карелии.
— Это несколько неожиданно. Да и мы не рассчитывали на вознаграждение, когда занимались похоронами, — я и правда растерялась.
Дядя Миша тут же закивал, поблескивая золотой оправой очков и жгучими, несмотря на возраст, черными глазами:
— Ни минуты не сомневался. Ты достойной супругой всегда была, пусть даже Саша и повел себя опрометчиво.
Ухватив мысль, я старалась ее развернуть, чтобы собственное участие в этом мероприятии мутном, наоборот, свернуть:
— Если я ничего не путаю, то наследственными делами занимаются нотариусы и все это дело решается через полгода после смерти, по заявлению претендентов на наследство. Нам ничего не надо.
Сын согласно закивал.
Моисей Вульфович отложил в сторону очередную папочку и посмотрел на нас долгим взглядом:
— Это так. В основном. Но у нас оказалось немного непростое дело. Нет, дядя Миша и с таким разбирался, но вот тут конкретно понадобится некоторое ваше участие. И даже не вздумайте от наследства отказываться! Это все должно принадлежать вам, Саша так хотел и Фирочка бы тоже одобрила!
— Ну, раз бабушка одобрила, то тогда, конечно, мы согласны, да, мама?
Но мама тоже пожила прилично и с ходу соглашаться не спешила:
— А что за внезапные сложности возникли? При наличии завещания и высококлассного адвоката?
— О, мои скромные таланты таких слов еще не заслужили. Вот вступите в наследство благополучно — там сможете похвалить старого дедушку, если заработает.
— Без сомнений, — ну не самой же мне заниматься сим сюрпризом?
Рус мал, Владу все, что связано с Сашей — как крошки в постель. Зачем множить внутрисемейные сложности? А от родственников Эсфирь Самуиловны теперь и лопатой не отмашешься, вот и пусть сам Моисей Вульфович и рулит этой наследственной тягомотиной.
— История некрасивая, но сейчас придется отринуть в сторону воспитание и принципы и сплотиться, дабы отстоять фамильное наследие, Риточка. У тебя сын, наследник.
Все чудесатее и чудесатее. Но и тревожно стало очень.
— В общем, внезапно есть еще один претендент, на четверть наследуемого имущества. Но мы его нейтрализуем. Точно-точно. Да хоть бы и через суд! — гневно раздувает многоюродный дедушка ноздри породистого фамильного носа, коий обошел, к счастью, и Сашу стороной, да и Русу не достался, хвала Пресвятым Просветителям.
— Мне такое странно слышать. С Александром мы по научной деятельности все же пересекались периодически в последние годы, и он часто подчеркивал, что только Руслан у него остался из родственников, — задумчиво пробормотала, чувствуя, как внутри что-то вертится такое, а не ухватишь.
— Ага, по научной надобности. Скажешь тоже. Он все тебя обратно себе загрести хотел, а ты, наивная, верила, что он за учеников переживает. Доброта твоя, матушка, она, ну, как бы слишком уж велика… как и терпение. Не зря папа Влад так бесился, — вот не надо лезть со своим ценным мнением молодому поколению, пока его не спросили.
Но у нас же демократия и гласность в семье! Влад приучил Руса, что тот может высказываться, не спрашивая разрешения. Он и высказывается. И всегда максимально некстати, ежки-плошки!
— Вы, юноша, скорее всего, правы, ибо Саша неоднократно обещал нам, что вскоре с вами вновь создаст семью, и всех-всех близких пригласит отметить знаменательное событие на новую дачу, которую специально для тебя, Риточка, купил. Так вот. Есть дама, утверждающая, что она воспитывает Сашиного сына.
— Прости-господи-Лидочка, — ахнул Рус.
А я вспомнила, что у меня в голове вертелось-крутилось:
— Когда Александр попал в больницу перед самым нашим разводом, я его навещала, и он мне сказал такие слова: «…если вдруг когда-то к тебе Лидка явится с якобы моим ребёнком — гони в шею…».