Время вне времени (ЛП)
А еще он устал от постоянных пинков.
— Мы должны идти. Нам повезло, что нас никто не нашел.
Катери кивнула.
— Что от меня нужно?
«Останься со мной».
Рэн не знал, откуда взялась эта мысль и почему вообще взбрела в голову. Она просто возникла из ниоткуда.
— Просто не теряй бдительность. Думаю, что я исцелился достаточно, чтобы вытащить нас отсюда.
Катери кивнула.
— Хорошо. Держу пальчики скрещенными.
***
Кабеса успел добраться до Талона, когда небо разверзлось кроваво-красным ливнем. Гром грохотал так сильно, что дом трясся, а молния вспыхивала одна за другой.
— С тобой все в порядке? — спросил Талон, пока Кабеса проверял, не подпалилось ли у него что-нибудь. Или не оторвал ему что-то Чаку.
— Si. Да.
Кабеса повернулся и увидел Саншайн, жену Талона, на черном кожаном диване рядом с Ашероном Партенопеусом, который держал на руках ее грудного ребенка. Обуреваемый дурным предчувствием, Кабеса дважды окинул взглядом короткие темные волосы Эша.
— Madre de Dios[40]… это признак Апокалипсиса. Что случилось с твоими волосами? Кто-то снял с тебя скальп?
Никто и никогда за все столетия не видел Ашерона с короткими волосами. Независимо от модных тенденций и эпохи, они неизменно были до середины спины.
Всегда.
— Расслабься, — сказал Эш с нотками смеха в голосе. — Мы с Тори пожертвовали наши волосы в «Локоны любви[41]» в честь первого дня рождения Бастиана, чтобы выказать нашу безмерную благодарность за здорового ребенка. Они снова отрастут.
«Снова отрастут?»
Возможно, но… это прямым текстом прочило бедствие.
— Эй! — окликнула Саншайн Кабесу с широкой улыбкой. — Тебе бы следовало увидеть его полгодика назад. Все начиналось с ёжика.
Кабеса вытаращил глаза, молча пытаясь представить бесстрашного лидера Темных охотников с ёжиком.
— Из всего дерьма, что я повидал за последние два дня, это единственное пугает меня до чертиков. Кажется, мы ускорили обратный отсчет.
Закатив глаза, Ашерон вернул малыша матери, а потом встал. Его длинное черное кожаное пальто опустилось до темно-красных Доктор Мартинс. Хотя Ашерон был самым древним из Темных охотников, внешне он выглядел самым молодым. Эш умер в двадцать один год. И откровенно говоря, напоминал подростка, пока собеседник не заглядывал в его глаза. Лишь они выдавали его древний возраст…
И мудрость.
К ним вышел Рейн, красуясь огромным черным фингалом. Синяк еще не сошел, после того, как Кабеса спас его в Лас-Вегасе.
— Есть хоть какая-то весточка о Тери? — спросил он Кабесу.
— Дело дрянь. Они в Шибальбе.
Ашерон витиевато выругался.
— Неудивительно, что я не смог их найти с помощью своих сил. — Он посмотрел на Рейна, поясняя свои слова: — Я не увижу, что происходит в адской обители другого пантеона, пока физически не спущусь туда.
Талон нервно хохотнул.
— Я стараюсь максимально избегать необходимости спускаться в ад.
Эш потер затылок, словно от замечания друга ему стало по каким-то причинам неудобно.
— Чисто из любопытства, ты в курсе на каком они уровне?
— Насколько я могу судить, на первом.
Эш вздохнул с облегчением.
— Как считаешь, Рэн знает, что не стоит спускаться ниже четвертого?
Кабеса задумался. Эш прав, если Рэн и Икскиб опустятся ниже уровня воды, то не смогут вернуться. Они навсегда останутся в Шибальбе.
— Учитывая, что он не майя, я бы не рассчитывал на это. Есть вероятность, что он даже не знает, где находится.
— Ладно, — сказал Талон. — Взглянем на плюсы.
Кабесе захотелось узнать об этом поподробней.
— И какие же?
— Никто не сможет добраться до камня времени, ведь так?
Кабеса склонил голову.
— Все верно. Но есть маленькая проблема.
— И какая? — поинтересовался Талон.
— Если Икскиб с Кичини не окажется в храме до конца недели, даймоны больше не будут нашей главной заботой, amigo[42]. Представь, каждое известное зло из всех пантеонов одновременно вырвется на свободу. Все демоны и хищники, сосланные в небытие священниками и шаманами на протяжении всех столетий.
От этих слов Эш замер как вкопанный.
— Что-то не так? — спросил Талон.
Эш не ответил. Он просто переместился из комнаты в Кататерос. Атлантскую небесную обитель, откуда их боги когда-то управляли островным царством и вели войну против греческого пантеона.
Именно здесь мать Эша, Аполлими, уничтожила свою семью за совершенные ими злодеяния против Ашерона, когда ей пришлось спрятать сына в мире людей.
Воспользовавшись божественными силами, он распахнул богато украшенные двери в главный зал и прошел по коридору, где располагался символ их могущества. В ту секунду, как он переступил порог, джинсы и футболка сменились древним одеянием его народа, а на спине возник символ солнца, пронизанного тремя молниями.
— Алексион! — позвал Эш, войдя в тронный зал.
Его друг и слуга мгновенно появился пред ним. Всего на восемь сантиметров ниже Ашерона, Алексион был древним греческим воином и первым Темным охотником, созданным Артемидой.
Кроме этого, он стал первым Охотником, умершим без души. Чтобы спасти Алексиона от страданий из-за допущенной ошибки, Эш забрал грека в Кататерос, где тот существовал в бестелесной форме. Не идеально, но не столь ужасно как альтернатива.
С растрепанными светлыми волосами Алексион застегивал рубашку.
— Что случилось, акри? Ты никогда так не орал. Сими слопала кого не следовало?
Эш провел рукой по татуировке дракона на предплечье. Это была Сими, и сейчас она спала. Его демон шаронте и личная телохранительница.
По большей степени он относился к ней как к дочке, и ради ее защиты Эш был готов сделать все что угодно.
— Нет, с ней все отлично. Я переживал за тебя. Ничего не случилось?
— В смысле?
Эш не хотел пугать друга, но, тем не менее, не мог рисковать, не предупредив о том, что могло произойти в ближайшие дни.
— Боги могут пробудиться.
Алексион с минуту простоял как истукан и только потом заморгал.
— То есть, те жуткие статуи в подвале оживут?
— Да, если не сбросят календарь.
И когда боги пробудятся, то будут в бешенстве.
— Отстой, — вздохнул Алексион. — И по отношению к нам они настроены недружелюбно?
Эш покачал головой.
— Они в дикой ярости на меня и мою мать. Тебя могут пощадить.
У Аксиона вырвался нервный смешок.
— Я грек, а атланты нас люто ненавидят, так что твое предположение — несусветная чушь. Они не один век пытались нас грохнуть. Так, как нам не допустить их возвращения?
— Мы должны вытащить сына Стеропы и кузину Саншайн из адской обители майя.
Алексион с наигранным смехом хлопнул Эша по бедру.
— Ты такой шутник, босс. Пора с эти завязывать. Прекращай, ты меня убиваешь.
Эш прижал пальцы ко лбу, хотя у него априори не могла болеть голова, но он мог поклясться, что чувствует признаки мигрени.
— Вот в такие минуты я жалею, что ты бестелесен, и я не могу хорошенько тебе врезать.
Алексион посерьезнел.
— А если без шуток, ты можешь туда отправиться?
— И да, и нет. Я могу, но не знаю, что повлечет за собой мое присутствие в той обители. Боги майя, как и наши, в спячке. Но я не знаю, что конкретно в их случае это значит. Они превратились в статуи или связаны, как моя мать. Если они привязаны к обители…
— Чужой бог в их домене — скверная штука.
— То-то и оно.
— И кто точно знает, что там творится с богами?
Эш обдумал ответ.
— Ответственный за них хтонианин мертв. За тот приступ ПМС можем поблагодарить Савитара.
— Ах… Итак, а что с хтонианином Южной Америки, он на нашей стороне?
— Эканус не на нашей стороне. Он очень похож на Савитара. Отстранился от мирских забот, пустив все на самотек. И поскольку большинство их богов не у власти, Экантус тоже. Пока другие хтониане не суются на его территорию, он не спускается со своего дома в горах.