Время вне времени (ЛП)

Катери съежилась от ужаса. Она чувствовала, в этой истории не будет счастливого конца.
— Вряд ли Стеропа этому обрадовалась.
— На самом деле, говорят, она пришла в неописуемый восторг. Но поскольку отцом малыша оказался смертный, то от богини отвернулся весь пантеон. Зевса обуяла ревность, ведь Стеропа была матерью его двоих детей, поэтому он приказал убить полукровку. Олимпиец не желал терпеть унижения из-за того, что мать его детей предпочла прикосновения какого-то смертного.
Катери поежилась, встревоженная судьбой женщины и ребенка.
— Это так жестоко. Она убила свое дитя?
— Нет. — Рэн вел ее все глубже в лес. — Стеропа пошла к Артемиде.
— Зачем?
— Когда-то она была самой надежной служанкой Артемиды и хранительницей множества ее тайн. Чтобы оплатить долг, Артемида спасла ребенка и обманула Зевса. Они обе поклялись, что малыш родился мертвым. Зевс не был доволен, но не стал вредить дочери. Сорвавшись с крючка и сняв с себя подозрения, Артемида отнесла младенца отцу, который из-за этого пришел в ярость. Он не желал видеть напоминание об измене жене, у которой в тот момент начались схватки, и она пыталась родить их собственного ребенка. Не говоря уже о том, что он не желал полукровку, неугодного даже родной матери.
Катери вздрогнула от сочувствия. Бедный малыш, но в словах был смысл. Если китува столь же матриархальное сообщество, как и ее народ, то отказ матери от ребенка расценивался как признание ребенка неполноценным и ущербным. Недостойным.
В ее племени сразу после рождения младенца показывали бабушке, чтобы она осмотрела дитя и дала ему имя. Если бабушки не было в живых, то обязанность перекладывалась на плечи матери.
А если ребенка отвергли…
— Удивительно, что мальчика не убили.
Рэн фыркнул.
— Мне рассказывали, отец пытался, но не смог.
От этих слов Катери стало легче на душе.
— Мужчина так сильно полюбил ребенка и не смог навредить ему?
— Едва ли. — Рэн снова стал прорубать тропинку. Только размах ужесточился и стал резким. — В первый раз он намеренно оставил сына умирать в лесу, но пожилая женщина нашла младенца и принесли обратно в город, не зная, что ребенка специально бросили. Узнав об этом, Артемида покарала его, отняв жену.
Катери поморщилась от такого поворота событий.
«Все так ужасно. Но еще хуже…»
— Ты сказал «в первый раз», значит, была еще одна попытка?
Рэн кивнул.
— Во второй раз малыша нашла и выходила демон-ворон. Когда ребенку исполнился год, демонесса вернула сына отцу, предупредив на прощание, что если он не воспитает дитя, как настоящего мужчину, то она вернется и убьет его горячо любимого сына, заставив жить с болью и осознанием, что он сам повинен в смерти любимой жены и бесценного отпрыска.
В каком-то извращенном смысле это казалось даже трогательным.
— Почему демонесса позаботилась о малыше?
Рэн тяжело вздохнул.
— Честно? Не очень-то она переживала. Просто у нее не было выбора.
— Почему? И где вообще была мать ребенка все это время? Почему Стеропа не наказала мужчину за жестокость?
Рэн медлил с ответом, пытаясь подавить всколыхнувшуюся в груди горечь.
— За проступок перед Зевсом Стеропу изгнали обратно к звездам. Дабы убедиться, что та больше никогда не опозорит Олимпийца любовью к смертному, Зевс превратил ее в комету, которой суждено раз в семьдесят пять лет пролетать над Землей. Это гарантировало, что она никогда не увидит своего сына. Мальчик к тому времени, вероятно, был бы уже мертв. Но, прежде чем наказание вступило в силу, Стеропа заставила Артемиду пообещать, что богиня позаботится о ее ребенке и не допустит его смерти, пока он не станет настоящим мужчиной и не сможет позаботиться о себе сам. Артемида поклялась, но слишком боялась Зевса, чтобы опекать ребенка самой, поэтому послала демонессу защитить мальчика и не позволить отцу убить дитя.
— Бедный малыш. Демонесса осталась рядом с ним?
— Нет. Она находилась рядом, пока малыш не окреп и не перестал нуждаться в материнском молоке. После этого, пригрозив его отцу, который ненавидел сына, демонесса оставила ребенка и ушла. Мальчик плакал от горя за единственной матерью, которую знал, но демонесса так и не вернулась. Он больше никогда ее не видел.
  
Катери в ужасе покачала головой.
— Как она могла бросить ребенка с папашей, который его на дух не переносил?
Та небрежность, с какой Рэн пожал плечами, просто не укладывалось у Катери в голове.
— Через некоторое время мальчик свыкся с отцовской ненавистью. Это чувство оказалось взаимным. На самом деле, большую часть дней он ненавидел отца сильнее.
— Ох, но это так ужасно. Расти и знать… ты хоть представляешь, каково это?
У Катери на глазах навернулись слезы. У нее душа болела из-за невинного ребенка, на долю которого выпала такая кошмарная участь. Ее захлестнули эмоции. Гнев, жалость, горе.
Негодование за ребенка могло сравниться лишь с самым мощным цунами. Ей дико хотелось наказать всех, повинных в его страданиях.
«Как люди могли быть настолько эгоистичны и жестоки?»
Рэн оглянулся и посмотрел на нее, озадаченно нахмурившись.
— Почему ты плачешь?
Катери, пытаясь успокоиться, смахнула слезы с глаз и щек.
— Прости. Ничего не могу с этим поделать. Я такая сентиментальная. Знаю. Просто мне тяжело смириться с мыслью, что маленький мальчик пережил что-то столь страшное. В одиночку. Это так несправедливо. Пожалуйста, скажи, что когда он вырос, стал правителем, счастливым, или с ним произошло что-то очень хорошее.
Рэн молчал, и Катери охватило дурное предчувствие.
— Мужчине ведь не удалось убить сына?
— Нет. Он выжил.
Катери ждала, что он продолжит рассказ, но Рэн молчал, и она взяла его за руку.
— Давай, Рэн. Закончи рассказ. Ты не можешь оставить меня в неведении. Что случилось с ребенком? Он дожил до старости? Стал отцом кучи детишек и одарил их тем, чего никогда не знал сам? Пожалуйста, скажи мне, что после всех перенесенных страданий он все же нашел того, кто полюбил его и отнесся к нему как к равному. — Катери понимала, что сорвалась на лепет, но не могла сдержаться. Она отчаянно желало узнать судьбу ребенка. — Ну? Что с ним случилось?
Катери не могла понять почему Рэн так внимательно вглядывается ей в лицо. А потом заговорил тихо и с недоверием:
— Нет. Когда он был в самом расцвете сил, его брат обманул Духа Мщения и тот убил паренька. После этого сын Стеропы продал душу, чтобы вернуться и исправить несправедливость, совершенную против его единственного друга.
До Катери лишь через минуту дошел смысл его слов. Кусочки пазла сложились в единую картину, из которой следовал лишь один вывод:
— Ты — тот ребенок.
 ГЛАВА 8 
 
Тысяча эмоций захлестнула Катери, когда она посмотрела на Рэна, осознав истину, которая выжигала сердце как адово пламя. Он и есть тот нежеланный всеми ребенок. Малыш, которому запретили видеться с единственной, кому он был нужен.
Его матерью.
Катери по собственному опыту знала, насколько тяжело без матери. Сколько раз в жизни она скорбела об этой утрате. Каждый раз, когда она видела мать с ребенком, любого возраста, как они обнимались или просто смеялись…
Или когда она поступила в колледж и переехала в общежитие, где наблюдала за своими одногруппниками с семьями. На прощание их матери со слезами на глазах желали им удачной учебы. Ситуация повторялась на вручениях дипломов, выпускных, днях рождения…
Опять же, семейные торжества.
И это чертова сентиментальная реклама…
Все это всегда глубоко ранило, словно вбивало гвоздь в крышку гроба, жестоко напоминая о том, чего она лишена. Чего ей самой больше всего не хватало. Самая тесная в мире связь между матерью и ребенком. Нет большей любви и готовности пожертвовать собой. Именно такую любовь Рэн сказал, что не в силах постичь, когда рассказывал, как Аполлими была готова разрушить мир из-за смерти своего сына. Для настоящей матери ее ребенок настолько важен.